Он: Ты положила свои ручки на мои, я положил руки на клавиши, и мы вместе отправились в великое путешествие в поисках нашей и только нашей мелодии Любви!
Она: Пусть бьет ключом твоя психическая энергия! Эмоции пусть плещут волшебной музыкой! Я рада за тебя! Не отвлекайся, твори!
Он: Спокойной ночи, моя Муза!
Она: А тебе разве можно пожелать спокойной ночи, маэстро? Наверно, лучше продуктивной, да?
Он: И правда! Сна все равно как ни бывало! Уже три ночи не сплю!
Она: Сначала разбудил, а потом желает сна! Поаккуратнее надо быть с Музой-то!
Он: Муза возбудилась? Ты сейчас лежишь со мной?
Она: Три бессонные ночи - это очень много! Так можно дойти до нервного истощения и срыва! Быстро в кровать! Ложись, а я ласково приглажу твои белокурые волосы, поцелую глазки, окутаю запахом тополька! Спи, родной, надо отдохнуть! Прижмись ко мне и засыпай! Надо!!!
Он: Очень узкий диван, как полка в поезде, втиснутый между столом и пианино!
Она: Это – неважно!
Он: Важно, что ты – на моей груди!
Она: Не возбуждай воображение, а старайся заснуть. И это ты на моей груди, мальчик мой! Закрывай глазки, отдыхай! Ты себя вымотал!
Он: Хорошо, Роднулька! Постараюсь!
Она: Целую! Спи, Солнышко мое!
18.06.2015 г.
Она: Доброе утро, Сережка! Представь себе картинку: за компьютером с сосредоточенным видом сидит молодая перспективная во всех отношениях ученая дама и быстрыми пальчиками, с каким-то патологическим удовольствием (за окном дождь, небо серое, мысли быстро сменяют одна другую) стучит научный текст об уровнях и формах познания. Тренькает телефон, сообщая о новом электронном письме. Она его открывает, читает и даже не сразу понимает смысл текстов. «Дневник дорожного ловеласа». Поезд, банальная встреча двух людей – представителей разных полов (или миров?). Случайная интимная связь! Все банально и описано достаточно прямолинейно. Сразу вспоминается фраза: «Купе – это то место, где мы спим с первым встречным!» Фраза в твоем произведении приобретает прямой смысл. От научных изысканий – к какой-то примитивной бытовухе…Смешно! Мозги чуть клинануло. Теоретический и чувственный уровень познания действительности как-то с трудом пытались склеиться! Дорогой, я не очень разбираюсь в этом жанре, поэтому даже не берусь о нем судить. Но как и у любого человека (не ханжи), при чтении твоего опуса возникает некоторое стыдливое волнение. Я - не соавтор! Это уж - точно все твое! И тем более, не рецензент, так как плохо разбираюсь в подобной литературе. Если честно, она мне кажется графоманской. Но, если пишется, пиши! Это - тоже самовыражение художника. Но эротика в музыке тебе удается куда лучше, она прекрасна! Может, добавить в тексты тонкости, ажурности? Чуть меньше физиологической конкретики. Каждый и так додумает самостоятельно. Мягче, мазками по полотну, а? Кстати, у Марины Цветаевой это – два совершенно разных стихотворения. Раздели их. И убери картинку с обложки. Она - просто ужасна! Лучше поставь ту, которая с силуэтами тел. Пиши, родной! Выплескивай свое море эмоций! Отправляю несколько забавных стихосложений И. Губермана, так называемые Гарики:
Всегда готов я в новый путь,
На легкий свет надежды шалой.
Найти отзывчивую грудь,
И к ней прильнуть душой усталой
Красив, умен, слегка сутул,
Набит мировоззрением.
Вчера в себя я заглянул
И вышел с омерзением.
Я живу – не придумаешь лучше,
Сам себя подпирая плечом,
Сам себе одинокий попутчик,
Сам с собой не согласный ни в чем.
В мужчине ум - решающая ценность!
И сила – чтоб играла и кипела,
А в женщине пленяет нас душевность
И многие другие части тела.
Он: Любимая, только о тебе подумал - и вот оно, твое письмо! Картинку уберу однозначно. Она - временная. Что касается жанра, то это стиль Маркиза де Сада. Признанная мировая классика. Но ты критикуй, дорогая, по полной программе. Я буду только рад! Это – очень рискованный жанр, и суровый рецензент очень даже не помешает.
Она: Хорошо! Значит ты не обиделся, и это радует! Если интересно, могу прислать мои размышления по набоковской Лолите.
Он: Да, хочу.
Она: Тогда лови, родной!
«Твой вопрос: в кайф ли мне набоковская «Лолита» несколько удивил! Прежде всего тем, что он возник (хотелось бы понять логику), вроде бы ничего не предвещало его появления, я не касалась творчества Набокова и, тем более, этого всемирно известного и скандального произведения. В «Заметках» Набоков меня интересовал только как личность, проживающая в Монтре. И писавший о себе: «Моя голова думает по-английски, ухо слышит по-французски, а сердце бьется по-русски». Во-вторых: почему именно это произведение тебе пришло в голову, а не «Машенька», «Камера обскура», «Защита Лужина», «Приглашение на казнь», «Дар»? В-третьих, как-то покоробило мой внутренний слух слово «кайф». Кажется, этот термин – для других жизненных ситуаций. Но, коли уж вопрос задан, буду отвечать. Сложное, неоднозначное отношение у меня к этому тяжелому, тягучему, как дурной сон, роману. Любовная история господина зрелых лет и двенадцатилетней девочки – нимфетки с явными признаками начавшегося раннего полового созревания (особенно, если учесть, что у меня растет дочь, которой в этом году будет 12), естественно, повергает в шок и оставляет, как бы это мягче сказать, омерзительный осадок. В юношеские годы я не стала его дочитывать. Почему? Нужно вспомнить, как нас воспитывали. Мы с мамами поговорить о менструальном цикле – то не могли, было стыдно и не принято. Росло поколение людей в пионерско-комсомольских футлярах. Себе – то во многом стыдно было признаться. А обсудить, рассказать – нет уж: запишут в отборные б… А, все же, гормоны берут свое. Хочется знать о любви и попробовать. А нам твердят, что сначала думай о Родине (удои, урожаи, тимуровское движение, космодемьянское «без любви поцелуя не давать» и т.п.). О сексе говорили шепотом, в укромных местах, краснея и полунамеками. Медицинские книжки о беременности таскали у мам и, когда те уходили на работу, рассматривали, оглушенные напрочь, картинки и впивались глазами в текст о половом акте. Тогда мы и представить себе не могли, что на книжных полках будет свободно лежать бестселлер сегодняшнего дня «Пятьдесят оттенков серого».
С одной стороны: читать было противно, с другой – очень хотелось! Но идеологические установки, все же, победили – книгу в негодовании отшвырнула от себя! Став старше, посмотрела на «Лолиту» под другим углом зрения – как на литературное произведение. Стиль, язык автора, построение текста, использование метафор, стеб по фрейдистам, аллюзии, каламбуры… Но этическая сторона все равно не давала покоя, от сюжета уйти было невозможно физически. Возмущение нарастало: причиной был ужасный сдвиг пропорций в чувствах, возрасте, в последствиях описанных событий!
В современном мире, к сожалению, начертанное рукой мастера, пытается прорасти и принять форму нормальности. И от
