Да у него была семья: жена и дети, которых он, по-своему, любил. Но все у них с Валентиной было бы совершенно по-другому, если бы она понимала как ему трудно жить на этом свете и какие мучения и боль он испытывает, получая отказы из многочисленных издательств. Если бы она хотя бы посочувствовала ему то, вероятно, он что-нибудь изменил в своей жизни. А выслушивать какой он неудачник ему надоело. Но бросить писать Александр уже не мог. Это было все равно, что другому человеку перестать дышать. И это означало бы для него верную физическую смерть. Бросить писать для Белкина значило бы духовную смерть. А пустой сосуд, без содержимого, обычно разбивается. Потеряв ориентир в жизни, свою путеводную звезду, Александр скорее всего деградировал бы и спился. Но как объяснить это жене, которая тоже, по-своему, права. Бывают ситуации когда нет правых и виноватых. В таких случаях необходимо идти на компромисс. И Белкин решил заключить с женой перемирие. Он отложил книгу, которую не читал и спросил у Валентины, не нужно ли сходить в магазин и вынести мусор. Это была его уступка серым будням и житейской рутине. Но жена была явно не в духе. У нее, можно сказать, «накипело». Иди лучше к своим друзьям, - сказала она, - они тебе дороже жены, детей и семьи! Назревала ссора. Александр не любил когда плохо отзываются о его друзьях. Ему захотелось увидеть Галину Владимировну и рассказать ей обо всем, но он не смел этого сделать. Нет, Белкин решил дождаться двадцать девятого декабря, а на презентации книги, которую он обязательно устроит, расскажет ей обо всем. Правда, он не знал какой реакции ему ждать от Галины Владимировны. Она ведь тоже была женщиной. Конечно, женщины и мужчины бывают разные. Но у женщин какая-то своя психология. В книгах часто тщательно выписывались одухотворенные и поэтические женские образы. Но Белкин считал женщин более заземленными и практичными по сравнению с мужчинами. У, по его мнению, мужчин было больше поэзии в душе. Александр понимал, что женщины больше думали о завтрашнем дне, семье и детях, чем мужчины. Им приходилось быть такими. Их просто заставляла жизнь. И его жена следовала этому закону жизни. Но к сожалению, он сам был другим. Неудобным и нестандартным человеком. Он, словно ребенок, верил в свою мечту и шел к ней, преодолевая разнообразные преграды. Но другие, даже близкие ему люди, думали о нем совершенно по-другому. В глазах жены, детей, тещи и тесня, и даже его старых родителей он был сорокалетним неудачником. Как же Белкину хотелось стать известным! Вероятно, тогда исчезли бы многие проблемы, но появились новые. Человек неотделим от своих проблем. Только один старается их решать, а другой отодвигает их до критической черты. А для писателя сорока лет – это возраст младенческий. Белкин верил, что лучшие его произведения еще впереди. А если нет? Если все позади и все уже проиграно? Ну что ж, не он один черпал воду из чаши печали и горя. Многие писатели покончили с жизнью так ничего и не получив от ее щедрот. А напрасно или нет прожита жизнь – это решит только бог. Но Александр искренне верил, что жить нужно не ради денег. То, что им сейчас навязывается с экранов телевизоров – ненастоящее и фальшивое. Когда-нибудь человечество переболеет гриппом культа денег и вещей. И опять, как и должно быть во все времена, человечество придет к высокому и духовному, как уставший путник приходит к холодному источнику. Так должно быть и так будет! Наверное, это будет в далеком будущем, когда над человечеством нависнет угроза гибели. И люди сплотятся, чтоб выжить. Не зря философ называл Белкина Великим фэнтэзи. Фантазия у Александра была великолепной, но только приходилось ему жить не во сне, а наяву. Забей хотя бы гвоздь – раздался голос жены с кухни, - я купила календарь на 2007-й год и нужно его повесить. Голос жены вернул Великого фэнтэзи к действительности. Он порылся в кладовке, нашел молоток, коробку с гвоздями и прошел на кухню. Валентина указала ему куда нужно вбить гвоздь. Александр давно не прикасался к молотку и потому с первого раза забить гвоздь в стену не сумел. Гвоздь согнулся пополам, ожидая когда его вытащат из стены. И только с третьего раза, чертыхаясь и пыхтя, как паровоз, Белкин исполнил просьбу жены. Александр повесил календарь и нежно посмотрел на Валентину. Ему не хотелось перед самым Новым годом ссориться с женой. Валентине этого тоже не хотелось, ведь худой мир всегда лучше хорошей ссоры. Александр помнил, что скоро выйдет его первая книга и поэтому был полон радости и оптимизма. Тот кто держал в руках свою первую книгу, знает об этом удивительном и волнующем чувстве, переполняющем писателя. В такие минуты хочется любить весь мир. Белкин считал это чудом, а своих друзей он почитал, как добрых волшебников. Изданная книга для писателя – это самый лучший новогодний подарок. Но в эту эйфорию вкрадывалась тревога. Белкин ждал этого дня и мучался. А вдруг там что-то не получится с его книгой и все его надежды рухнут перед наступлением 2007-го года? Александр заглушал тревогу и нетерпение чтением книг, приближаясь с каждым новым днем к своей заветной мечте. «Муки творчества или воплощение мечты». Не всегда мечта воплощается в реальность. Обычно мечта и остается мечтой. И чем ближе был этот знаменательной день, тем Александр больше волновался. Но наконец наступило двадцать девятое декабря. В двенадцать Александр позвонил в издательство «Фэнтэзи-3000». Он слышал в трубке голос Галины Владимировны, но ничего не мог ответить. Наконец он решился заговорить. Это Белкин, - сказал он тихо, - как там дела с моей книгой? Хорошо, - доброжелательно ответила Галина Владимировна, - книгу напечатали и можно ее забирать. Вы не ошиблись? – спросил Александр. Нет, - ответила она, понимая состояние Белкина. Рождение первой книги похоже на рождение первого ребенка и этот миг запоминается навсегда, - я держу вашу книгу в руках. Вы даже представить себе не можете, как я вам благодарен! – воскликнул Александр и замолчал. Он хотел видеть свою книгу, держать ее в руках, перелистывать, разглядывать книжные страницы, словно их впервые видит. Белкин положил трубку и побежал к старшему мастеру. Леонид Аркадьевич, - сказал он, тяжело дыша, - моя книга… Что ваша книга? – удивился пожилой человек, разглядывая Александра, - что с ней случилось? Она вышла, Леонид Аркадьевич. Радости Белкина не было предела.
Вы читаете Великий фэнтези
×