переживать, если она, курва этакая, изменяла ему направо и налево!
– Что? – удивились подруги и даже шагать по ступенькам перестали.
– Ничего! – рявкнул мужик. – Я вам ничего не говорил, а вы ничего не слышали! Ясно? Архимед Иванович о своей жене дурного слова сказать никому не позволит. Враз язык укоротит. Только людям рты не заткнешь. Вот я и говорю, что не случайно она того грабителя в дом впустила. Небось понравился ей мужик, она его к себе и зазвала. А он как увидел, что в доме есть чем поживиться, хозяйку грохнул, а дом ограбил. Вот так-то оно дело было! Но это только между нами. Если Архимеду Ивановичу нравится думать, что жена у него была святая, так пожалуйста. Ну, чего встали? Пошли!
Подруги вышли из дома и в самом деле увидели выглядывающего из окна машины Архимеда Ивановича.
– Можно еще раз спросить, что из драгоценностей вашей жены пропало? – спросила у него Мариша после того, как они обменялись приветствиями. – Было у нее ожерелье с красными камнями?
– С аметистами, – поправил ее Архимед.
– Нет, – разочарованно вздохнула Инна. – Не сходится что-то.
– А в чем дело? – насторожился Архимед Иванович.
– Мы нашли вдову человека, который приносил домой кольцо вашей жены, – сказала Мариша. – И было это как раз пятнадцать лет назад. Только кроме кольца он еще принес и ожерелье с красными камнями. Жена их посчитала стекляшками и отдала играть своей дочери-школьнице.
Архимед внезапно побледнел так сильно, что подругам даже стало жутко.
– Где? – хрипло спросил он. – Где это колье?
– Да вам-то зачем? – спросила Инна. – В вашем, вы говорите, были аметисты. А они фиолетовые или сиреневые в крайнем случае.
– Нет, – помотал головой Архимед. – Красные.
– Вы что-то путаете, – возразила Инна. – Все знают, что аметист, а иначе его еще называют камень епископа, фиолетового цвета.
– Я сейчас объясню, – пробормотал Архимед Иванович, судорожно сжимая пальцы рук. – Моя жена Машенька обожала все необычное. И в драгоценностях ее тоже привлекали камни необычной окраски. Вот кольцо я ей купил с синим брильянтом, а колье у нее было с аметистами красновато-сиреневого цвета. Тоже своего рода редкость.
– Вот оно что, – переглянулись подруги. – Скажите, а ожерелье вы тоже купили у того же человека, что и кольцо с синим брильянтом?
– Нет, совсем в другом месте, – ответил Архимед. – И в другое время.
И, немного помолчав, он взмолился:
– Девушки, дайте мне адрес этой женщины, чей муж принес домой эти украшения! Прошу вас!
– Мы дадим, но вы должны нам поклясться памятью своей жены, что не причините вреда ни этой женщине, ни ее дочери, – сказала Мариша. – Они не имеют отношения к тому преступлению. Их муж и отец был человеком психически больным. И они не в ответе за поступки сумасшедшего. К тому же он уже скончался. Что же им за его грехи отвечать!
– Клянусь! – быстро сказал Архимед. – Я не причиню этим женщинам ни малейшего вреда. На них я зла не держу. Я просто хочу узнать, как случилось, что… что Маша погибла.
Через пять минут Архимед уже умчался наверх к Таисии, а Мариша с Инной остались ждать у двери. Но никаких криков о помощи из квартиры Таисии не доносилось. Да и помчался туда Архимед один, по просьбе подруг оставив всех своих громил-телохранителей дожидаться на улице. Прошло почти полтора часа, прежде чем Архимед появился в сопровождении Таисии. При этом женщина выглядела очень довольной. Она уселась в машину к Архимеду. А тот, отойдя в сторону, пояснил подругам:
– Мне удалось уговорить вдову сделать доброе дело и заодно помочь мне. И сейчас мы с ней едем в лечебницу, где содержался последние годы жизни ее муж. Возможно, в периоды просветления, которые у него случались, он что-то рассказывал врачам. А потом попытаемся найти этого прохвоста – жениха ее дочери.
– Не трудитесь, этот парень уже давно в морге, – вздохнула Мариша. – Это и есть тот самый парень, который, будучи при смерти, сунул кольцо мне.
– Вот как? – удивился Архимед. – В таком случае мы после психушки обратимся в милицию. У этого юноши могли быть друзья, которые что-то знали о его планах. Возможно, ему удалось узнать про кольцо и про то, как с ним был связан отец Лики, больше, чем нам с вами.
Архимед сдержал свое слово. Получив после пятнадцати томительных лет ожидания наконец в руки конец ниточки, ведущей к разгадке смерти его жены, он развил бурную деятельность. И уже через несколько дней нашел ответы на все свои вопросы, мучившие его так долго.
Отец Лики и в самом деле происходил из знатного когда-то дворянского рода Лещинских. Но, к сожалению, в их роду из поколения в поколение передавалась легенда о красивой любви двоюродных брата и сестры, любви отнюдь не платонической. Церковь вначале наотрез отказалась освятить этот союз, но затем, видя чистоту девушки и щедрость по отношению к церкви мужчины, все же снизошла к ним. И с тех пор в роду Лещинских повелось не искать любви на стороне, а жениться на кузинах и прочих близких родственницах. Лещинские, выполняя завет своего предка, сами не подозревали, какую беду навлекают на свою голову. Разумеется, со временем эти внутрисемейные браки неизбежно сказались на здоровье Лещинских. Наследственные заболевания оставались в роду, и их проявления усугублялись в каждом новом поколении.
Ритиному деду удалось порвать этот замкнутый круг. Как ни странно, но революция помогла ему в этом. Уйдя из семьи с ее извращенными понятиями о чести, ему удалось обзавестись здоровым потомством. А вот его сестра осталась верной пагубному обычаю своей семьи и вышла замуж за двоюродного брата. От этого брака родилась тихая, но придурковатая Анастасия. Приступы нервной активности накатывали на нее редко. А выйдя замуж и родив ребенка, она вроде бы и вовсе поправилась. Но тем не менее ген безумия она передала своему сыну. Несчастному ничто не могло помочь. Он был обречен с самого рождения. С
