Глава 2
Большой мир
До деревни было рукой подать, ступали мы по грунтовочке, отмахиваясь от комаров, что налетели на нас, стоило выйти за пределы поместья.
— Так и будем идти? — Спросила меня бабушка, намекая, что пора поколдовать.
Взмах руки, с которой сорвалась цепочка рун из трёх штук, которые видел только я и комаров и других жучков как не бывало. Заклятье продержится часа три, не меньше.
— Сколько уже рун держишь?
— Восемьдесят одну. — Приманил я малину из леса, набрав целую горсть и поделившись с самым близким мне человеком.
— Ох, и могуч, — ухмыльнулась она, подначивая меня и толкнув плечом. — Я в лучшие свои годы с трудом сорок держала, а ты уже... Восемьдесят — это магистр, знаешь? — Спросила она, нахмурившись. Переживает.
— Да. Знаю. — Пнул я слишком большой камень, попавший под ногу, запулив им в канаву.
Всего рангов шесть. Ученик, маг, подмастерье, мастер, магистр, архимаг. Звание ученика дают тем, кто способен держать пять рун. Умножаем на два и это десять. Полноценный маг. Ещё на два — двадцать. Подмастерье. Ну а архимаг может удержать и использовать сто шестьдесят и более. Круть несусветная!
— Таки не изменил своё мнение? Будешь скрывать, насколько силён? — Испытующе посмотрела она на меня.
— В моём возрасте такой мощью обладают лишь сильнейшие представители древних родов, а кто я? Не хочу попасть под раздачу. Да и не узнать об этом, если сам не засветишься. Ещё не изобрели заклинания, показывающего насколько силён тот или иной маг. Так что да. Буду.
— Делай, как знаешь, — дошли мы до «Старой Мельницы», что преобразилась за последние пару лет кардинальным образом.
Где мне заклинания тренировать, как не здесь? Вот я и упражнялся, накладывая добрые сглазы, заговоры и заклятья. От пьянства, разных болезней, лихих людей и многого другого. В итоге: покосившиеся халупы сменились добротными домами из кругляка. Пьянка сошла на нет. Дорогу вымостили камнем. Семьи держат скотину, что даёт двойной, тройной приплод. Зажиточно живут. Счастливо. И всё это я, непроизвольно задрал я нос, оглядываясь по сторонам.
— Сопли видно. — Щёлкнула, меня по шнобелю бабушка, тепло улыбнувшись. — Молодец, конечно, только меня надо было спрашивать, перед тем как начинать чудить. Знаешь сколько теперь желающих здесь поселиться?
— Видимо много. — Уступил я дорогу детворе, что чуть не снесла меня с пути. Пронеслись мимо — гогоча и перекидывая друг другу мяч.
— Очень! И не откажешь им, если не хочешь привлечь внимания инквизиции или ведьмаков. Приходится договариваться. Своего председателя поставила, чтоб приглядывал.
— Ты мне не говорила. — Удивился я новостям.
— Говорила. Ты просто был так погружен в магию и свои книги, что всё прослушал. Отмахнулся от меня. — Попеняла она.
— Прости. Впредь буду осмотрительней. — Опустил я голову.
— Уж постарайся, — подтолкнула ба меня в направлении «Жареного Гуся», единственного и неповторимого трактира в деревне — смеси кафе и загородного клуба.
Открыв дверь, мы прошли внутрь. Полдень на дворе, а народу полный зал. До отказу забито. Шум, гам и радостные крики. Драк не было.
— Вон она, — углядела бабушка ведьму за дальним столиком и пошла к ней. Я плёлся следом, изучая кушающих людей. С милой дамой воркует сантехник с золотыми руками. Раньше это было не заметно, так как пил, не просыхая, зато сейчас... А у витрины сидят братья Карамазовы, бандиты, что встали на путь добродетели и открывшие свой бизнес. Покупают мясо и молочную продукцию здесь и продают в городе. Сейчас сыроварню ставят. Гулящая же девка Варвара — обзавелась тремя детьми и любящим мужем. Приятно посмотреть. Не зря старался.
— По рукам, — подошел я к концу короткого разговора между ведьмами. Молодой и старой.
Внешность Наташи — главы ковена, не стала для меня сюрпризом. Это я посылал заклятья, что ей и другим ведьмам косы заплетало, макияж наносило, и шнурки на ботинках завязывало, что не развязать. Ну и другие мелкие пакости устраивал. Не без этого, так что видел её. Подглядывал периодически через зеркало.
Вызывающая красота брюнетки, с черными, как ночь глазами и ногами от плеч — завораживала. Не мог устоять. Голосок, словно ручеек, бежит среди гор. Звонкий и переливчатый. А губы алые, алые. Как только я подошел, она, словно в насмешку вынула язычок и облизнулась, подмигнув.
— Я так понимаю это знаменитый Андрей Ворожейкин, Авдотья Михайловна? — Обратилась она к бабушке, при этом пристально меня рассматривая.
— Он. Внучок мой, шебутной. — Застегнула она пуговку на моей рубашке, расписанной по вороту красными петухами.
— Красивый, — попыталась она меня смутить, что у неё получилось с легкостью. Я как свёкла покраснел.
— Вы всё ба? — Поторопил я бабушку, не в силах стоять рядом с такой красавицей и не говорить глупости. Краснеть. Эх, стыдоба.
— Конечно, конечно, — засобиралась она, привстав, и словно ненароком спросила. — А почему знаменитый?
— Так вы не знаете, как он полгода назад спас дочку мельника, которую хотел утащить бомж в мешке за спиной? — Захлопала он глазами, вновь мне, подмигнув и пожирая взглядом.
То был не бомж, а бабайка! Скособоченный набок старик, страшный до ужаса, что особенно опасен для детей. По весне под окнами ходит. Отвернёшься на секунду, а он тут как тут. Схватит, в мешок и поминай, как звали. От него я девочку и спас. Выдумают же люди — бомж... Или это ведьма меня дразнит?
— Вот оно что! А то я тут себе напридумывала, — позволила бабушка взять мне её за руку и увести подальше от этой язвы. — Всего доброго Наташенька. Любви тебе. Счастья.
— И вам Авдотья Михайловна. Андрюша, — помахала она нам вслед, не забыв пригласить в гости. На чай и сладкое. С намёком.
Лишь отойдя на приличное расстояние, ба спросила:
— Заметил?
— Не слепой, — нервно хихикнул я, вспомнив красоту ведьмочки. — За наследством охотится?
— Конечно. И за тобой. Ты у меня парень видный, — подкалывала она меня всю дорогу, пока не показался наш транспорт, принайтованный к земле.
Не воздушный шар, а башня бабы Яги какая-то, что покачивалась на куриных ножках, пританцовывая под музыку, льющуюся из скособоченного под старину окна, а венчал всё это алый шар, что заполнил собой весь горизонт. Время от времени «Лапоть» пускал струю синего огня из горелки, не давая ему сдуться.
Двери первого этажа открылись сами, стоило нам подойти ближе. Бабушка занялась приготовлением ужина, послав меня наверх, подальше от
