Сглотнула внезапно набравшуюся слюну.
— И я тебе шлю… с Земли, — пробормотала, забрасывая в рот кусочек яблока и начиная жевать, желая переключиться на что-нибудь другое, нежели соблазнительные губы Джека.
— Здесь просто великолепно. Вода теплая, небо чистое, аборигены внимательные и очень предупредительные.
— Еще бы, отель-то не из дешевых, — вырвалось у меня. Поездка на Леман обошлась семейному бюджету в кругленькую сумму. Хотя, для родного мужа ничего не жалко. Подумаешь, чуть больше кредитов потратили, чем предполагалось. Ничего страшного. Это все наживное.
— И мне тут очень нравится…
— И не только тебе, — расслышала я женский голос.
Видимо, кто-то проходил мимо Джека, записывающего мне послание, и решил подыграть на камеру.
— Да. И не только мне, — поддержал Джек.
В этот момент я напряглась. А дальше я уже не успевала отмечать свою реакцию, ибо стало не до того.
В кадре появилась женская головка, прекрасно мне знакомая. Стриженную макушку Луны Мур трудно с чем-то спутать. Не многие женщины позволяли себе стричься под мальчиков, а все потому что это, во-первых, было не модно, а, во-вторых, шло лишь единицам. Вот Луне шло. Даже очень. Стрижка вкупе с огромными черными глазами, кукольным личиком и пухлыми губками, привлекала к себе внимание, заставляла обращать внимание на ее владелицу. Луна пользовалась большим успехом у лиц противоположного пола. Они были без ума от сочетания наивности и порочности.
— А ты откуда там взялась? — вскочила со стула.
В этот момент Джек поцеловал Луну в щеку.
Я оторопела. Нет. Я забыла как надо дышать. Воздух застрял где-то между носоглоткой и легкими.
— Нам тут все нравится. Море. Звезды, — с придыханием сообщила моя коллега по академии. — Песочек вот под ногами, — в фокус камеры попал веер песка, ею поддетый.
— А мне нравится женщина, которая рядом со мной, и от которой я без ума, — Джек не отрывал взгляда от своей пассии.
— Ты же говорил, что любишь меня? — игриво произнесла она, толкая в бок.
— Правда?! — удивился. — Точно. Говорил. Люблю. Больше всех на свете. Я просто без ума от тебя, — звук смачного поцелуя, транслируемый через расстояния, сотряс кухню.
— Ну, вот. Теперь другое дело, — рассмеялась соперница. — Слышала, Сандра, он любит меня и без ума от меня. А тебя — не любит. А все почему? — она сделала театральную паузу. — Потому что ты — жирная. Да-а-а-а. Толстая. Жирная. Корова. Свиноферма ходячая. У тебя, где не возьмись, везде сало. Бедному Джеку было страшно браться. Ведь, правда, мой любимый? — Луна поддела наманикюренным пальчиком нос Джека.
— Правда, — подтвердил он, ухватив зубами ее за палец. — Я ведь даже не знал, что столько можно жрать. Не есть, а жрать, как свинья. Я каждый раз смотрел как ты накладываешь себе полную тарелку еды и думал, ну, когда же ты эта корова нажрется? Меня тошнило, когда я прикасался к тебе. Мне казалось, будто я засовываю свои руки в куски сала. Жирного, скользкого сала.
— Бедненький ты мой, ты так страдал, — принялась жалеть Джека разлучница. — Но теперь то все позади. Теперь ты свободен. Да, мой милый? Скажи ей. Скажи это толстой, жирной свинье, что ты ничего больше с ней не имеешь, что тебе надоело терпеть ее глупые выходки, — подначивала Луна.
— Я подал на развод. Документы ты получишь у своего адвоката. Адью, крошка. Хотя, какая же ты крошка, ты огромная жирная булка, — довольно произнес Джек, ища глазами поддержку подружки.
— Ты, мой герой! — Луна бросилась целовать Джека. — Иди ко мне. Сейчас мы устроим маленькое похищение одного очень шустрого…, - дальше запись прервалась. Но и без продолжения было ясно о чем конкретно идет речь.
Больно. Как же больно внутри.
Печет. Очень сильно. Нет. Нет. Не-е-е-е-ет.
Воздуха. Мне нечем дышать.
В глазах мутнеет.
Последнее, что я успела заметить осколком сознания, был стол, со стоящей на нем тарелкой с остатками яблок. И мысль, проскочившая быстрее света, я ведь так их и не доела.
ГЛАВА 4
Огромные прямоугольники окон от пола до потолка. Белые стены. Такой же белый чуть сморщенный потолок, как будто он собрался чихнуть, да так и не случилось. И мерный звук.
Пик-пик-пик-пик.
И чего оно там пикает? Неужели так бьется мое сердце?
С трудом повернула голову в сторону и увидела дисплей с пробегающей по нему волной. Ну, точно сердце.
Вот только мое ли?
И есть ли у меня теперь сердце?
Я прислушалась.
Стучит.
Вместе с волной на дисплее.
Пик-пик-пик-пик.
Удивительно, что оно, вообще, стучит. А ведь думали, что уже все. Остановилось. Навсегда.
А оказалось, что нет. Не готово оно выключиться вместе с сознанием.
Странно все это. Я в отрубе, а сердце стучит. Бьется. Хотя, именно оно должно в первую очередь перестать биться.
Врач с самыми добрыми на свете глазами сказал, что у меня очень крепкое сердце. Ведь, когда меня нашла бригада скорой помощи, вызванная по сообщению Лайзы, то подумали об обширном инфаркте. Я была белее снега, а пульс не прощупывался вовсе. Дежурный врач сказал, что все, пора вызывать работников из похоронного агентства. Возможно, так бы и было, но тут вмешалась в разговор Лайза, устроившая настоящую истерику, с угрозами, что запись со своих камер направит в Министерство здравоохранения, полицию и комиссию по правам человека, обвинив врачей в халатности и наплевательском отношении к своим обязанностям. Угрожая расправой, она не забывала сообщать ошалевшим медикам о том, что со мной случилось, как долго я была в отключке и какие симптомы у меня наблюдались. Она даже воспроизвела момент моего падения и реакцию зрачков.
Шороху Лайза навела, будь здоров. Медики сразу же вспомнили, что нужно делать в экстренных случаях и какие реанимационные действия производить, не смотря на их дороговизну. Меня напичкали лекарствами, поместили в капсулу, охлаждающую тело, чтобы успеть до операционной.
Успели.
Прооперировали. Сердце заменили на новое, выращенное из моих же клеток.
Не будь Лайзы, я бы была уже на кладбище, в маленькой урне, хранящей пепел. Она предоставила все данные моей страховки, указала на наличие нужных кредитов на счете, отправила экстренное сообщение родителям о моем состоянии. А пока они в срочном порядке бронировали частный шаттл, бомбардировала администрацию больницы постоянными запросами о моем состоянии.
И это все делал искусственный интеллект!
И как после всего этого мне думать, что она неживая? Да она живее всех живых, и сострадательнее, и надежнее. Зря только подозревала в ябедничестве Джеку.
Кто мог подумать, что предаст самый близкий человек, а набор компьютерных кодов поддержит и спасет мне жизнь?
Мои родители прилетели спустя три дня после операции, убедились, что кризис миновал, сделали множество подарков
