Какой бы холодной стервой ни была моя ночная гостья, в проницательности ей не откажешь. Я принял решение — я буду жить.
========== Глава вторая. Почти дитя дьявола ==========
Сентиментальная старая ханжа. Это самое точное описание моей милой собеседницы.
У несчастного христианского бога жуткие невесты. Или кем там считаются монахини по христианским канонам? Не суть. В общем, добиться чего-либо вразумительного от стаи этих черно-белых кур было дьявольски трудно. Ни адреса магглов, удочеривших Азарику, ни вразумительного ответа, когда это произошло, я не получил. Пользоваться волшебной палочкой для сбора информации я поостерегся. Чем меньше меня смогут отследить по магическому следу, тем лучше. Так что приходилось действовать так же, как обычному магглу. Правда, очень настырному. С огромным трудом мне в конце концов удалось попасть на аудиенцию к самой матери аббатисе, хранительнице этого благотворительного ковчега под названием Слезы Христа.
И вот теперь я битый час выслушивал назидательную речь о падении нравственности в нашей благословенной стране. По моей легенде Азарика — дочь моей бедной заблудшей сестры, ступившей на стезю порока и бросившей девочку на пороге этого приюта. Лишь на смертном одре, две недели назад грешница якобы призналась мне в своем преступлении. И я обещал ей позаботиться о племяннице. Так что мой долг — найти ребенка или, по крайней мере, убедиться в том, что она получает достойное воспитание.
Напрасно я нагородил эту слезливую белиберду. Теперь расплачивался. Проникнув ко мне искренним сочувствием или, что более вероятно, в надежде на щедрое пожертвование от столь ревностного католика, которым я постарался казаться, достойная сестра Мария не переставала сетовать на распущенность молодежи, попустительство родителей и безбожие, царящее в обществе. И да сметут нас скоро четыре всадника апокалипсиса под звуки ангельской трубы. Аминь.
Наконец она выдохлась, и мне удалось вставить слово:
— Я целиком согласен с вами, матушка. Все это ужасно. Тем более я волнуюсь за судьбу моей бедной племянницы. Если бы она осталась в вашем приюте, у меня не было бы ни малейших сомнений в надежности ее воспитателей. Но поскольку ее здесь нет, мне необходимо знать хотя бы, куда увезли девочку. Это мой долг.
— О разумеется, сын мой, разумеется. Смею вас уверить, вам абсолютно не о чем беспокоиться. Мы очень тщательно отбираем людей, которым отдаем на воспитание наших бедных крошек. Все они честные католики, достойные люди.
— Я вовсе не сомневаюсь в этом, дражайшая матушка! У меня и мыслей не было усомниться в ваших действиях. Но все мы смертны. Могло так случиться, что этих достойных людей настигла смерть или тяжелая болезнь. В чьи руки мог попасть тогда несчастный ребенок? Я не буду знать покоя, пока лично не удостоверюсь в благополучии моей племянницы. Я поклялся у смертного ложа сестры. Помогите мне, во имя милосердия!
Да, я так скоро буду проповеди читать. Спасибо нищему детству, в свое время я изрядно наслушался высокопарного слога достойных дам-благотворительниц, курировавших наш бедный район. Кроме поношенной одежды, они приносили в наш дом душеспасительные беседы, чем изрядно веселили мою ведьму-мать.
Аббатиса смерила меня задумчивым взглядом и со вздохом произнесла:
— Я понимаю ваши опасения. К сожалению, я связана строгим правилом о неразглашении имен приемных родителей. Это необходимо для их спокойствия и для блага усыновленных детей, как вы понимаете. Многие из них не подозревают о не кровном родстве со своими семьями. Мы не имеем права вносить смуту в их неокрепшие души. Однако для вашего спокойствия я могу посмотреть картотеку и ответить на вопрос о состоянии здоровья ее опекунов. Вы знаете точную дату, когда девочка поступила в наш приют?
— Двадцать первое декабря семьдесят девятого года. Точнее, в ночь на двадцать второе.
— Прекрасно, что вы так точны.
Монахиня надела очки и придвинула к себе толстую книгу, все время лежавшую на столе. Если бы я знал, что ответ так близко, точно бы не удержался и заглянул туда сам. Лишний Обливиэйт не слишком бы отяготило мою совесть. Которой, в общем-то, и не было. Но в маггловском районе подобные проклятья могут привлечь внимания. Так что пришлось набраться терпения, пока монахиня найдет нужную графу.
Внезапно сестра Мария как-то странно вздрогнула и подняла на меня свои бесцветные глаза.
— Скажите мне, мистер Таккер, ваша сестра успела исповедоваться перед смертью? Она приняла Святые дары?
— Разумеется, матушка. Отец Рональд сделал все для успокоения ее души. Но почему вы спрашиваете? Вы меня пугаете!
— Она не упоминала имя отца девочки или какие нибудь обстоятельства ее рождения?
— Нет. Сказала лишь, что она плод греха и ее отец не подозревает о рождении ребенка. Но почему вы спрашиваете, ради всего святого? Что-то не так с моей племянницей? Она больна?
— О нет, сэр, дело не в этом. Я даже не знаю, как вам сказать, но…
Она внезапно замолчала и с опаской посмотрела на меня.
Слава Мерлину, у меня хватило ума прийти под Оборотным. Мой собственный внешний вид вряд ли бы внушил доверие богобоязненной старушке. А так она видела перед собой ничем не примечательного худосочного субъекта, с редкими русыми волосами и блекло-голубыми глазами.
— Вы меня пугаете, матушка! Что с ребенком?
Она продолжала затянувшееся молчание, затем, видимо приняв непростое решение, произнесла:
— Вы еще так молоды, мистер Таккер. Ужасно в столь юном возрасте сталкиваться с такими вещами. Но на все воля Божья. Не перебивайте меня, я расскажу вам о вашей племяннице, да смилуется над ней Господь.
Вы правы, ее нашли на нашем крыльце два с половиной года назад. По виду ей было, наверное, полгода. Это была очаровательная девочка. Просто куколка: синие глазки, розовые губки, очень светлые волнистые волосы. Вот только одна странность — один локон у самого виска был абсолютно черного цвета. Такая вот необычная аномалия, я никогда такого не видела, но не придала тогда значения.
Обычно такие красивые дети недолго остаются у нас. Всегда найдутся желающие удочерить девочку. Так было и в тот раз. Уже через месяц достойная семейная пара попыталась взять ее домой. Но у них ничего не вышло. Просто Промысел Божий: сначала заглох мотор их машины; они вызвали такси, но у него лопнули сразу три колеса. Последней была попытка увести ребенка на обычном троллейбусе, но вы представляете, заискрились провода и он встал на полдня. После всех злоключений они отказались удочерить вашу племянницу и взяли другую малютку, и знаете, их машина тут же завелась и они благополучно уехали.
Примерно через месяц появились другие желающие. Они жили неподалеку, и с переездом девочки проблем не возникло. Ее просто увезли в коляске. Но в тот же день в их доме
