— Как бы там ни было, тебе придётся. Я не хочу заниматься некрофилией.
— Ты только что кормил меня.
— Это не считается.
— Если ты сейчас же не снимешь штаны, я прикрываю это лавочку.
— Это святое место, — смеётся Том. — Не оскверняй его.
— А ты не оскверняй свою жену, которая может превратить твою жизнь в ад.
— Значит, будет жарковато.
— Горячо, — киваю я.
Подмигнув мне, он открывает дверцу, и я занимаю место в машине, а Том прыгает за руль.
— Тебе понравится, — улыбается он, повторяя эти слова миллионный раз.
— Ты будешь там голым? — предполагаю я.
— Нет, — снова смеётся он.
— Тогда я сомневаюсь.
— У тебя гормоны сходят с ума.
— О, это не гормоны. Это твоя новоиспечённая жена.
Его новый смех и моё страстное желание готовы спалить машину, оставив лишь горку пепла. Но у меня нет вариантов, это не мои условия и не мои планы.
Город быстро скрывается за спиной, и это чувство незнания окрыляет. За пару дней Том успел сделать несколько сюрпризов, и я в томительном ожидании того, что он задумал дальше. Мы словно нагоняем упущенное время, что в действительности только помогает расти новообретенным чувствам.
Машина поднялась в гору, и последними остались ворота, которые она тоже миновала.
Покидаю салон и осматриваю местность. Ограждения из массивных камней, под ногами выложена уменьшенная версия первых. По центру небольшой подъем, с двух сторон которого по одной ступеньке, в середине стол и парочка стульев. Но самое главное — картина, которая открывается за ними. Город, на который ложится ночь, облачая голубое небо в оранжевые и желтые оттенки заката. Природа — одно слово, которое имеет иное название: лучший художник. Без сомнения, эти оттенки станут моим будущим выбором для статьи.
Подхожу к ограждению и опираюсь ладонями на камни, впитывая каждую секунду в этой сказочной стране.
Ладони Том обнимают талию, и поверх его рук — кладу свои.
— Тут невероятно, — выдыхаю я, положив голову на плечо парня.
В ответ получаю поцелуй в висок.
— Потанцуешь со мной?
— Без музыки?
Том вытаскивает из кармана телефон и наушники.
— Музыка есть, — сообщает он. — Выбор за мной или за тобой?
— За тобой, — киваю я.
Как только первые звуки клавиш доносятся до сознания, улыбка расцветает на моих губах. Удивляет его выбор, но я знаю, где он услышал эту песню. Мелодия и слова Jeremy Camp — Never Stopped Loving дарят этому дню и вечеру ещё больше нежности. И, кажется, я буквально плавлюсь в руках Тома.
Прижав меня ближе, он улыбается и подмигивает, ведя нас в танце, я в это время подпеваю словам и наслаждаюсь нашей уединенностью. Словно весь мир остался где-то позади. Нет ничего, даже силы гравитации, которая должна удерживать на Земле. Замерло всё, и моё сердце в том числе.
Я никогда не думала, что моя свадьба будет такой. Но жизнь настолько изворотлива и непредсказуема, что я ни капли не жалею о том, что банальные желания перевернулись с ног на голову и воплотились в реальность именно таким способом. Подумать только, я танцую с любимым человеком не в каком-нибудь ресторане под громкую музыку, а на горе, где перед глазами расстелился закат и мегаполис, а в ушах одна капелька наушника, потому что вторая у моего мужа. Это лучшее, что со мной случалось.
Том кладёт ладонь на мою щёку, и я закрываю глаза, получая самый лучший на свете поцелуй.
— Больше всего на свете, я люблю тебя, Алекс Дуглас, — шепчет он у моих губ.
— Больше всего на свете, я люблю тебя, Том Дуглас, — отвечаю я, не скрывая улыбки.
Глава 31
Том
Эти несколько недель стали сущим адом на планете. Всё, о чём я могу думать — моя жена. Чертовски охренительная жена, которая на другом конце страны. И я ненавижу чувство того, что её нет со мной. Алекс обещала присутствовать рядом, даже если это будет мысленно. Она не соврала. Мысли крутятся вокруг неё. Они начинаются с этой девушки и ею заканчиваются. Я думаю обо всём, даже как по её коже может стекать вода или ласкать ветер. Это утомительно. Ещё парочка недель тут, и я поеду, как сопля. Хотя, сомневаюсь, что мне нужно столько времени. Уверен, для это потребуется лишь несколько суток в однотипном круговороте.
— Эй, ты идёшь? — Джейден вопросительно смотрит на меня, пока я продолжаю сторожить задницей лавочку в раздевалке.
Киваю и поднимаюсь с места, направляясь за товарищем по команде.
Непонятно, сколько ещё будет длиться игра, но то, что мы выигрываем — утешает мои внутренние колебания. Задницу рвут все, никто не хочет упасть в грязь лицом, и это охренительно, потому что мне очень нужна эта победа. Другого варианта я не рассматриваю. Лучше бы всем и дальше напрягаться.
Плетусь на поле, где занимаю положение дома и беру биту.
На этот раз начинаю я, и надежда парней чувствуется в виде взгляда на мою спину. Я не могу подвести команду, болельщиков и себя. В какой-то миг мне кажется, что чувствуется ещё один знакомый взгляд. Слишком родной и любимый, но я знаю, что это невозможно, я разговаривал с ней пару часов назад, когда Алекс валялась в кровати. Скорей, это галлюцинации из-за тоски по ней или она просто смотрит матч по телевизору. Скорей оба варианта. Выдыхаю и на пару секунд закрываю глаза, чтобы вспомнить образ той, ради которой я готов разбить черепную коробку.
Взмах руки питчера, и я моментально реагирую на бросок, вдарив по мячу с такой силой, что сам удивляюсь. Под громкие одобрительные крики команды и стадиона — срываюсь с базы и бегу к следующей. Взглядом ищу любого, кто бежит за мячом или делает броски какому-то из членов команды, но ничего. В эту секунду, я решаюсь не останавливаться. И когда мяч появляется у Фила — товарища команды противников, моя нога уже задевает вторую базу, а мяч касается голени ещё через долю секунды.
— Тебе повезло, Дуглас, — шипит он, награждая меня недобрым взглядом.
Этот парень по непонятным причинам самый мерзкий тип из их команды. Своим языком он отталкивает каждого, и, кажется, не только нас, но и собственную команду, хотя он — ценный игрок из-за хорошей скорости. Они не выкинут его.
— А тебе не особо, — выпрямляюсь я, наградив его взаимным взглядом.
— Когда я зацеплю тебя, мы посмотрим, кто из нас быстрее, — отвечает он, делая несколько шагов в сторону.
— Мы только что это выяснили.
— Кажется, ты не понимаешь, что зря дерзишь мне.
— Кажется, тебе кажется. Имей чувство собственного достоинства, а не длинный язык.
Цокнув, он почти рычит.
Странно, но это поджигает кровь и прибавляет адреналина. Я способен заткнуть его, несмотря на разницу в возрасте. Он — ветеран, которого как ни крути уважают. Но
