Мысли о неудавшейся любви заставили Рема разозлиться, и на его гнев откликнулся Хаос. По венам буквально потекла лава, это было сложно сравнить даже с Ки, которой когда-то владел парень, но тело запылало энергией. Облачив себя в покров из молний, Ремиан без затей проскочил голема насквозь, буквально прожигая себе путь и уничтожая ядро заклинания.
Проще и менее энергозатратно было бы с помощью магии сделать то же самое напрямую, не затрагивая физическое тело, но гнев, пылающий внутри, буквально заставлял идти самым нелогичным путём.
Туша голема ещё продолжала шипеть от прожигающих её молний, но уже заваливалась назад с огромной прожжённой в центре дырой.
— Мы уходим, — повернувшись к своим спутникам, сказал парень.
Чтобы все вопросы отпали сами собой, он материализовал в руке голову Демона, с которой капала синяя тягучая кровь. Помахав головой, держа её за рог, Рем спрятал трофей и стал осматривать, что осталось от отряда, действовать надо было быстро, нежить, скорее всего, почувствовала вспышку его силы и движется сюда.
А от отряда осталось немного: сильно раненые Артонг, Ворка и Шаута, почти невредимая Тия, громилы были уже мертвы, а Риза находилась при смерти, и ей недоставало одной руки.
Парень застал компанию в тот момент, когда Артонг отчаянно прикрывал собой Тию, вцепившуюся в него, как в последнюю надежду. Соратники парня, судя по рытвинам на земле, долго двигались вокруг голема, но были загнаны к холму, на вершину которого просто не успевали забраться, слишком уж резкий был обрыв. Если бы не Рем, они бы, скорее всего, стали частью этого самого голема.
Оглядев округу, Ремиан нашёл кости, оставшиеся от волков, его питомцы идеально выполнили задачу, это было видно по разодранным клыками и когтями телам вурдалаков. Вряд ли бойцы Артонга справились бы с этими изменёнными мертвецами так уж легко.
Разрываясь между тем, чтобы бросить тех, в кого он никогда не верил, и тем, чтобы помочь, парень тяжело вздохнул и погрузил Ризу в магический сон, буквально вводя её в состояние летаргии. Теперь у него было время решить несколько неотложных вопросов, а остальные потерпят.
Вынув с помощью магии из тела голема целую груду костей и надрезав ладонь, мальчик, проживший жизнь некроманта, знал, что делать. К своему удивлению, Ремиан смог быстро повторить то, что уже однажды видел глазами Менаша, хотя пришлось добавить в магию словесную формулу. Через пару минут перед ним стояли костяные рыцари, у которых вместо доспехов и оружия были кости, что плавились и изменялись под воздействием Маны.
Бухнув костяными перчатками о такие же нагрудники, рыцари опустились на одно колено. Ремиан двинулся на поиски повозок, не проронив ни слова, только послав мысленную команду нежити, чтобы охраняли его спутников.
***
На море поднялись сильные волны, и всё постепенно вело к шторму, но возвращаться назад было уже поздно. Посоветовавшись с командой, Ремиан решил, что проще продолжить путь, и погрузился в медитацию на носу корабля. Волны били о борт корабля, брызги давно покрыли парня водой с ног до головы, но, несмотря на температуру, он только сильнее погрузился в медитацию.
Добраться до корабля было не так уж и сложно, парень просто нашёл повозку во дворце и угнал. Разве что пришлось сразиться с нежитью, что доедала коней, а затем и поднять теперь уже немёртвых скакунов, в чём тоже были свои плюсы, дальнейший путь проделали без остановок, нежити отдых не нужен.
В дальнейшем ничего примечательного не произошло, спутники, довольно болтливые ранее, притихли. Артонг сидел с крайне задумчивым видом, обнимая постоянно вжимавшуюся в него Тию. Ворка проводила всё время рядом с бессознательной Ризой, а Шаута, отсев ото всех, находилась в некотором трансе, иногда заламывая себе руки.
На то, чтобы полностью вылечить большую часть отряда, ушло не так много времени, зато над ранами Ризы пришлось попотеть, девушка буквально была щитом для своего командира. К счастью, ничего намного серьёзней потерянной руки не было, а с этим парень мог ей помочь, хоть и не быстро.
Благодаря невероятной энергетике гоблинов Ремиан смог оставить в теле девушки печать, которая будет исключительно с помощью резервов организма выращивать новую руку. С простыми людьми что-то подобное, наверное, не получилось бы, но с гоблином вполне, к тому же выбора у них не было, без руки она была бы таким себе воином.
Ровно в течение месяца специальная печать будет концентрировать непослушную гоблинскую Ки и направлять её на регенерацию. По итогу, если девушка будет правильно и, главное, обильно питаться, попивая вместо воды выписанные зелья, то рука вырастет и будет не хуже старой. Зельями Рем тоже поделился, всё равно то, что ему подогнал принц, было не очень-то высокого качества, а для конкретной ситуации вполне подходит.
После посадки на корабль, отвязавшись ото всех, парень отправился медитировать, стараясь разобраться в новом себе. Пережить свою же жизнь второй раз было потрясением, что уже позволило взглянуть на всё иначе и повзрослеть. Лишние десять лет жизни для и так десятилетнего человека — это уже немало, но жизнь Демона…
“Это было слишком”, — подумал Рем.
Хорошо, что, пережив свою жизнь вновь, парень уже был достаточно взрослым, чтобы не сойти с ума и не впасть в апатию от того, что произошло дальше. Жизнь Менаша была несладкой, и до получения им силы Ремиан даже сочувствовал ему, хоть тот ничего и не делал, чтобы исправить своё положение.
За свою жизнь Рем так и ни разу не страдал особым человеколюбием, но и маньяком не стал, можно сказать, даже стал обретать некоторые убеждения в сторону ценности жизни. Переживая жизнь в приюте в виде Менаша, он не имел возможности повлиять ни на что, зато в полной мере испытывал всю ту боль и унижения, отчего его любовь к людям снова упала на прежний уровень.
Казалось, Ремиан готов обрушить на всех любую кару и поддержать любой выбор Менаша, но будущий Демон выбрал нелицеприятный путь. Вместо начала новой жизни или мести, а затем уже новой жизни, тот выбрал истребление всех, просто потому что мог. Да, именно не просто месть, а Рем ощущал, как Менашу, как ИМ обоим нравится это: убивать, пытать, насиловать, а затем превращать всех в нежить.
Противоречивые чувства во время просмотра воспоминаний и чувств реципиента, личные эмоции и чувства Ремиана подавлялись. Теперь он пытался разобраться в себе, что всё это было?
“Это был только Менаш, или я такой же? И стал ли я таким, как он, прожив такую мерзкую жизнь?” — обдумывал ситуацию Рем, представляя пережитое и
