- Все, это уже край! Делай выбор. Либо ты человек, наделенный душой и волей, либо пробирка для химических реакций.
Поле этого началась долгая и мучительная борьба, из которой он вышел победителем. Рассказывал он это без какой- либо тени самодовольства и самолюбования. Просто делился опытом. Реакция оппонентов была неожиданной. Пожилые мужчины понимающе кивали, их молодой коллега молчал, а дама набросилась на героя передачи с уже нескрываемой ненавистью. Казалось, он оскорбил ее в лучших чувствах, задел ее веру.
Продолжение Влад не стал слушать. Выключив телевизор, он в возбуждении заходил по комнате. Появилось ощущение, что он обрел союзника и откуда-то свыше ему послан знак.
А дальше потянулись дни, внешне похожие на все остальные. Но каждый вечер, по возвращению домой, внутри начиналась тяжелая борьба. Кое-как у него получалось дотянуть до сна, не прибегая к помощи эликсира. Правда, иногда срывался на рюмку виски, но вовремя удавалось остановиться и содержимое бутыли в буфете убывало гораздо медленнее, чем раньше. Наутро появлялось удовлетворение от очередной маленькой победы, а вечером жестокая схватка с самим собой продолжалась. Но противник оказался сильнее и коварнее, чем виделось вначале. На помощь усталости и вечерней скуке из дальних углов квартиры выползло одиночество. Пустота наполнилась голосами когда-то близких ему людей. Он чувствовал, что уже не может, и не хочет вести борьбу только ради самого себя.
" Кто-то должен делить с тобой радость побед, иначе все становится бессмыслицей!"
В воскресенье вечером, когда пустота квартиры стала уже не переносимой, он набрал почти забытый номер. Трубку взяла дочь. Когда-то раньше они часами могли говорить на совершенно разные темы. Но после того, как девочка осталась с матерью, наметилось отчуждение. А по мере взросления она все больше отдалялась. Еще недавно он почти каждый день звонил ей на мобильный, но разговор все чаще ограничивался несколькими фразами и повисал в пустоте. В последнее время он перешел на СМС, на которые далеко не всегда получал ответы.
Промелькнувшую было в ее голосе радость, сменило обычное безразличие.
- Как твои дела?
- Нормально.
Хотелось крикнуть:
" Что значит нормально! Мне не безразличны даже мелкие подробности твоей жизни. А ты опять прессуешь все в одно ненавистное слово!"
Но вслух он поинтересовался только, как дела в институте.
- Неплохо. Сессию на четверки сдала.
- Молодец!
В трубке повисло молчание. Наконец, дочь спросила, как дела у него.
- Да тоже нормально - произнес он, не найдя других слов для ответа. Потом поинтересовался дома ли мать. Услышав, что еще не пришла, почувствовал укол давно забытой ревности, но тут же подумал:
" Какое тебе теперь дело до этого! Так же как никому нет дела до тебя..."
Пока одна рука убирала на место трубку, другая потянулась за эликсиром. Влад еще пытался сопротивляться, но уже понимал, что сдается.
" Всего лишь одна ампула и пустота, которая клокочет внутри, наполнится веселыми огоньками. Не будет больше уныния. Не будет одиночества..."
Рука почти достигла рта, когда пальцы неожиданно разжались. Ампула полетела на ковер. Он хотел было нагнуться, но внутри вдруг сработал сигнал запрета. Заставив себя выключить свет, он лег в кровать. По потолку снова поползли серые мокрицы. Но потом навалились усталость, и он уснул.
Сон, который пришел в эту ночь, Влад видел и раньше. Перед ним был скользкий уходящий вверх горный склон, и он карабкался по нему, цепляясь за мелкие трещины в ледяном настиле. Но, в отличии от прежних, это сновидение было цветным. Синие глубокие тени лежали на ущельях и отрогах окружающих гор. Снежные пики горели ярко красным, а в небе тревожно розовели похожие на летящих всадников облака. И было непонятно рассвет это или закат.
Подъем становился все круче, реже попадались трещины во льду. Прижимаясь к холодному скользкому насту, он отчаянно цеплялся за мельчайшие выступы, и из последних сил продолжал ползти. И вдруг вверху на изгибе горы появился человек в одежде буддийского монаха. Он был достаточно далеко, но Влад хорошо видел смуглое лицо с сеткой мелких морщин, спокойный доброжелательный взгляд. Помахав рукой, монах позвал его к себе. И в этот момент из-за дальней вершины, брызнув золотым потоком лучей на ледяной склон, выглянуло солнце...
Проснувшись, Влад кинулся считать пустые отверстия в упаковке.
" Вдруг в приступе лунатизма он все-таки дотянулся до пачки?!"
Но все ампулы оказались на месте. А та, что он вчера выронил, по-прежнему лежала на ковре. Встав с кровати, Влад почувствовал неожиданный прилив бодрости и двадцать минут посвятил утренней гимнастике. Мышцы давно отвыкли от физической нагрузки, но сейчас ему даже приятно было преодолевать их сопротивление. На работу он вышел немного раньше обычного. Пред тем как покинуть квартиру, подошел к журнальному столику и убрал пачку эликсира в куртку. Даже упавшую ампулу засунул между обкладками, чтобы не затерялась в кармане.
Рядом с его домом протекала река - чудом сохранившейся клочок природы среди безликих построек. По деревянной припорошенной снегом лестнице Влад спустился в овраг. На береговом склоне белел снег, но из-за сильного течения и мягких зим в последние годы река никогда не замерзала. Образуя мелкие завихрения, она с шумом несла мимо него мутную подкрашенную глиной воду. Некоторое время Влад, словно загипнотизированный смотрел, как над поверхностью поднимаются рваные клочья утреннего тумана. Внутри была приятная пустота, которая приходит после изнурительной, но не проигранной борьбы. Наконец, достав из кармана пачку эликсира, он широко размахнулся. Но в последний момент рука остановилась. На глаза попался оставленный кем-то мангал. Его видимо забыли после веселого пикника с шашлыками, или просто припрятали за лавкой, где вороны еще склевывали остатки вчерашней трапезы.
" Очень даже кстати. Нечего осквернять воду!" - подумал Влад. Достав из портфеля ненужную копию документа, он развел маленький костерок. Вскоре язычки пламени уже лизали пластиковую упаковку. Ампулы быстро чернели и корчились, словно упавшие в огонь гусеницы. Наблюдая за этим, Влад чувствовал восторг язычника, приносящего очистительную жертву. Когда все было кончено, он отломил сухую ветку и разбросал пепел по ржавому дну мангала. Посмотрев на часы, понял, что уже пора поторопиться. Впереди был еще один день, ничем не отличающийся от других, но внутри него что-то изменилось, и эта перемена давала надежду.
Взгляд снова задержался на реке. Из тумана медленно выплывала стая уток. Переговариваясь на своем языке, птицы выстроились в линию против течения.
