" Сюда можно, этот вроде трезвенник," -подумал Павел, но тут же понял свою ошибку.
- Присаживайтесь, составьте компанию,- предложил Нилов, и Павел слишком поздно заметил на столике полупустой водочный графин.
"- Господи, и этот туда же!" - подумал Павел, а краевед слегка запинаясь, сообщил:
- А я, Павлуша здесь в гордом одиночестве событие отмечаю.
- Какое же событие? - поинтересовался Павел.
- Прощаюсь я, Павлуша, с этой конторой. Точнее, ухожу не попрощавшись - улыбаясь, произнес Нилов, и Павел сразу же почувствовал интерес к разговору:
- А почему выборов не дождетесь? Три дня всего осталось.
- Давайте не будем об этом. Лучше выпьем за вас. За человека, у которого все впереди!- предложил Нилов, и когда они осушили рюмки, продолжил тему - Вы знаете, и у меня когда-то было это самое "все впереди". Чего только не грезилось! Диссертация, переворот во взглядах на историю, международное признание, пресс конференции, симпатичные журналисточки с микрофонами...
- А потом что вышло? - спросил Павел.
- Потом - суп с котом! Текучка без конца и края. С диссертацией прокатили, женился, детей завел, халтурил в десяти местах. Но все время ждал : " Вот-вот что-то произойдет и наступит". Многие годы ждал. А в один прекрасный день посмотрел в зеркало и понял. " Ничего у тебя брат в жизни уже не будет! По протираешь еще с десяток лет штаны в институте, проводят на пенсию, и засядешь ты в своей конуре с ободранными обоями. Оттуда тебя однажды и вынесут вперед ногами..."
- Мрачно вы сегодня настроены, Сергей Евдокимович!
- А я вообще человек мрачный, как у вас молодых сейчас выражаются " по жизни", - криво улыбнувшись, произнес краевед.
- Так вы, правда, собрались увольняться? - спросил Павел, стараясь перевести разговор в интересующее его русло.
- Да, а что вас удивляет? - сказал Нилов, и во взгляде сразу появилось напряжение.
- Да нет, просто странно немного,- смутившись, пробормотал Павел.
- Странно, Павлуша, что я вообще в вашу команду затесался, - уже более дружелюбно произнес Нилов. - Ваше поколение еще понятно, на американских боевиках воспитаны. Но я то, вроде человек старой закваски. Достоевского прочел, столько лет порядочностью своей фиговой кичился. И ведь надо же, оказалось за кругленькую сумму в любой мерзости могу принять участие! Но, теперь, слава Богу, для меня здесь все закончено и хватит об этом!- решительно закрыл тему Нилов и снова налил рюмки. Они молча выпили, потом Нилов поднялся из-за стола. Прощаясь, он оставил свой московский номер телефона.
"- Может треп все это? Побьет себя в грудь, покается, а завтра снова к микрофону" -думал Павел провожая взглядом тощую фигуру краеведа. На следующее утро, он решил проверить твердость намерений коллеги.
"- Зайду, предложу отвезти в Москву, Вот там и посмотрим, придуривается или правда уходить собрался!"
В половине двенадцатого Павел постучал в дверь номера Нилова. Никто не ответил. Посмотрев на часы, он постучал еще раз.
- Нет там никого, он еще вчера уехал,- произнес за спиной женский голос. Обернувшись, Павел встретился взглядом с коридорной. Высокая молодящаяся дама смотрела строго и, как показалось, подозрительно.
- Не подскажете в котором часу уехал?
- Не знаю, не в мою смену
Повернувшись, женщина пошла к столику, демонстрируя еще вполне приличную для ее возраста фигуру.
"- Интересно, куда же он потащился на ночь глядя! - думал Павел рассеянно провожая взглядом глубокий разрез черной юбки."
"- Машину Нилов не водит, такси до Москвы тут днем с огнем не сыщешь, может только из наших кто подвез, но тоже мало вероятно."
Уже садясь в машину, он вспомнил, что краевед оставил ему свой московский телефон и решил позвонить.
- Сергей Евдокимович в длительной командировке, будет не раньше чем через неделю, - сообщил строгий женский голос.
- А вчера он не появлялся ? -растерянно спросил Павел. Голос в трубке стал еще строже.
- Я же сказала вам, молодой человек, Сергей Евдокимович будет через неделю!
Слушая длинные гудки, Павел чувствовал, как его пробирает озноб.
"- Нилов исчез, и еще неделю его даже никто искать не будет! Что же все-таки произошло? Несчастный случай?"
В памяти сразу же всплыл пьяный монолог Примаса:
"Из таких контор так просто не уходят!" Вот тебе и подтверждение! Решил свалить и словно в воду канул. Здесь выехал, там не приехал. Был краевед, и нет краеведа. Волки по дороге слопали!"
Павел почувствовал, как спина покрывается липким потом. Ужаленное страхом воображение услужливо рисовало картины одну ужаснее другой. Напрасно он пытался убедить себя, что расправляться с краеведом не имело никакого смысла. Плевали его хозяева на здравый смысл!
В этот момент он вдруг осознал, что все его огромные заработки оказались классическим сыром в мышеловке. Ведь деньги, по большому счету, нужны для того чтобы чувствовать себя свободным, а именно свободу он и потерял. В памяти всплыли картинки из недавнего сна. Он подумал, что хорошо бы сейчас оказаться среди того заснеженного болота, и что он готов всю жизнь идти, спотыкаясь на обледенелых кочках, лишь бы больше никого не бояться и ни от кого не зависеть. Но, по иронии судьбы, Павел сидел в теплом уютном салоне дорогого автомобиля и чувствовал себя жалким рабом.
В Москву он добрался быстро. Пришлось постоять только минут десять при въезде с шоссе на МКАД. Зайдя домой, Павел снова набрал номер краеведа. Опять подошла строгая дама, и он сразу же нажал отбой. В этот момент зазвонил его домашний телефон на журнальном столике. Услышав молодой женский голос, Павел не сразу смог понять, кто его спрашивает и промямлил что-то маловразумительное.
- Не узнал ?- обиженно прозвучало в трубке.
- Светка, ты! - крикнул Павел.
- Извини, если отвлекаю. Я так просто узнать, как дела. Рассказывают, что работу интересную нашел.- скороговоркой произнесла Светлана.
- А давай встретимся прямо сегодня, и я тебе все расскажу!
После короткой паузы в трубке тихо прозвучало согласие. Такого поворота событий Павел совсем не ожидал. Судьба или издевалась над ним, или действительно решила преподнести подарок. Через два часа он с букетом роз стоял на их традиционном месте свиданий. В Москве уже ощущалось приближение весны. Улицы почти очистились от снега, и под лучами яркого, но еще холодного солнца испарялась последняя наледь. Даже в сыром пронизывающем
