Между тем дело шло к полуночи. Без пяти двенадцать заскрипели настенные часы в прихожей. Нетерпеливая кукушка выглянула из своего домика, посмотрела на стрелки и спряталась обратно. Секундой позже окно широко распахнулось, по всей квартире захлопали двери, зазвенела посуда, и в гостиную ворвалось нечто большое, крутящееся и страшное. Кузя в одно мгновение оказался под шкафом и уже оттуда наблюдал за развитием событий.
Перестав крутиться, неизвестный летающий объект превратился в сидевшую на деревянной ступе старуху. Она казалась такой древней, что Клеопатра Ивановна вполне бы могла сойти за ее внучку. Лицо коробилось глубокими морщинами, нос, как у хищной птицы, загибался вниз, а изо рта торчали два желтых клыка.
- Здорово, племяшка! Чай позабыла тетку?! - прогремела старуха.
- Да разве вас тетушка забудешь! - отозвалась Клеопатра Ивановна.
- Это верно. Меня раз увидишь, до смерти будешь помнить! - захохотала гостья, вылезая из ступы. Рагунская засуетилась, помогая ей спуститься.
- Пожалуйте к столу, Маара Кащеевна! Я для вас парной козлятинки приготовила. Пальчики оближешь!
Реакция гостьи была совершенно неожиданной:
- Что, сдурела, не помнишь чем тетку угощать надо?! - заорала старуха.
- Да знаю я, тетушка, вкусы ваши! Только где я вам в городе змеиных голов достану! И людей есть, у нас закон запрещает,- чуть не плача ответила Рагунская.
- Закон запрещает!- передразнила ее тетушка, - Да что ты за ведьма такая! Тьфу, да и только!
В сердцах старуха плюнула на пол. Потом, немного смягчившись, проворчала:
- Ладно, тащи свою отраву!
Рагунская побежала на кухню, и через секунду на столе оказалось огромное блюдо с еще дымящимся мясом. Старуха с голодным урчанием накинулась на еду. Рагунская сидела напротив и пыталась завязать беседу:
- Как соседи ваши лесовики поживают? Как король семигорский, правит еще?
В ответ слышно было только, как работают старухины челюсти. Потом Мара Кащеевна неожиданно прервала трапезу и сама спросила:
- А скажи мне, племяшка, можно ли у вас тут человечка для дела подыскать? Такого, чтобы безобидным казался, а сам злодей был и душегуб.
- Что же в Залунье свои злодеи перевелись? - поинтересовалась Рагунская.
- Да куда они денутся! - прогремела в ответ старуха. - Но на кой ляд мне наши душегубы. У них рожу разбойничью за три версты видно, а тут дело деликатное, к королю своего человечка подставить надо. Смекаешь, дурья голова?!
Поджав губы, Рагунская выдавила из себя согласие найти нужного человека. Зная характер хозяйки, Кузя удивлялся, как она терпит грубости дремучей старухи. Но, как вскоре выяснилось, что на то были веские причины. Расправившись с содержимым блюда, гостья принялась ковырять в зубах столовым ножом, а Рагунская по-прежнему сидела напротив и явно чего-то ждала. Заметив, наконец, ее напряженный взгляд старуха с усмешкой сказала:
- Не смотри в рот, племяшка. Привезла я тебе молодильный корень.
- Вот спасибо! Век благодарна буду! - обрадовалась кузина хозяйка. Гостья же, встав из-за стола, заковыляла к ступе. В руках ее откуда-то появился мешочек, по-видимому, с тем самым корнем, но отдавать его старуха почему-то не спешила.
- Тоже мне, молодежь пошла! - проворчала она, насмешливо поглядывая на племянницу: - Мне вот скоро триста лет стукнет, а без всяких корешков обхожусь.
- Да ведь вы же, тетушка, все на свежем воздухе и пища опять же здоровая! - оправдываясь, затараторила Рагунская. И в этот момент какой-то злой рок толкнул Кузю на нелепый поступок. Вместо того чтобы подождать пока гостья покинет квартиру, он вдруг выскочил из-под шкафа и перебежал ей дорогу.
- Стой, замри, разбойник! - крикнула старуха, и Кузя тот час почувствовал, что тело его каменеет.
- Подаришь мне эту кошатину? - спросила ведьма, залезая в ступу. Рагунская всплеснула руками:
- А как же мой Вельзевул? Неужто сбежал от вас шельма!
В ответ Маара Кашеевна нехотя проворчала:
- Прибила я его намедни. Под горячую руку попался бездельник.
Кузя понял, что пропал. Спасительное окно было рядом, но старухино "замри" сделало лапы тяжелыми и непослушными. Посмотрев на хозяйку, Кузя мяукнул так жалобно, что даже черствое сердце ведьмы должно было дрогнуть. Но мешочек с молодильным корнем было еще в руках старухи, и ради него Рагунская готова была пойти на любое предательство. Собственной рукой она схватила кота за загривок и бросила в ступу, которая уже отелилась от пола и в следующий миг вылетела в окно.
Они быстро понеслись прямо в ночное небо, где в окружении звезд желтел круглый диск луны. Через некоторое время, набравшись смелости, Кузя вскарабкался по деревянной стенке и высунул мордочку за край ступы. Далеко внизу проплывают огни ночного города. Где-то среди этого светящегося моря затерялась родная пятиэтажка. То, что составляло для кота целый мир, оказалось лишь песчинкой среди необозримого пространства. Подавленный тем, что увидел, он снова забился на дно, а старуха, взмахнув метлой, закричала:
- Чуфало, буфало, крутись! Мир в Залунье обратись!
В тот же миг луна сорвалась с места и закрутилась по небу. За ней светящимися точками устремились звезды. От страха Кузя закрыл глаза, а когда открыл их, то вместо полной луны увидел тоненький серп молодого месяца. Небо стало глубоким и темным, а звезды непривычно яркими и большими. Казалось, кто-то протер окно, сквозь которое он раньше смотрел на мир. Ступа еще быстрее понеслась в пронизанную звездами мглу. По-летнему теплый ветер трепал седые космы старой ведьмы и свистел, как лихой разбойник.
- Веселей, залетные! - кричала, взмахивая метлой ведьма.
- Летные...летные- вторило ей эхо.
Сбросив скорость, ступа неожиданно пошла на снижение. По днищу захлестали ветки, и из темноты вырос силуэт избушки. Когда они влетели в распахнутую дверь, ступа остановилась посреди темной комнаты, Кузю бесцеремонно выкинули на дощатый пол. Даже не став осматриваться, он сразу же забился в дальний угол под лавку, где и провел остаток ночи.
На новом месте
Разбудил Кузю прокравшийся в избу утренний холод. Сначала он лежал с закрытыми глазами, надеясь, что вчерашнее происшествие окажется дурным сном. Однако нахлынувшие со всех сторон запахи быстро развеяли все надежды. Пахло плесенью, копотью, старым деревом и полевыми мышами. Сквозивший по полу ветерок доносил незнакомые волнующие запахи леса. Смирившись, Кузя открыл глаза, покинул убежище и стал обследовать свое новое жилище. По сравнению с квартирой Рагунской обстановка избы
