– Да если бы глобальный, – сказал Вася. – Я бы тогда не дергался. Тёмкин бьется об заклад, мол есть только один кукловод, вполне конкретный, назовем его Мориарти, – умная и влиятельная сволочь, – который решает свою узкую задачу. Нам ее не разглядеть, настолько она частная и так легко теряется во всем этом многоходовом бардаке.
– Кукловод, – повторил Леха.
– Я против такой примитивной версии, – сказал Вася. – А то страшно. Когда у всех своя выгода, каждый тянет одеяло на себя, никто ничего не понимает, и кругом полная неразбериха, это мне привычно. Мы с этим дома постоянно работаем. Да ты сам поучаствовал… Но когда в такую кашу ныряет Мориарти и начинает внутри нее под шумок обделывать свои делишки… Его же не достать оттуда. А если он всю кашу заварил с самого начала? Ты представь, какие у него должны быть ресурсы.
– Насколько помню, Мориарти – вор, – произнес Смит задумчиво. – Ваш друг… Выбрал имя, опираясь на этот контекст? Я просто хотел сказать – значит, с его точки зрения, комбинация выстроена, чтобы украсть нечто ценное. Вы бы уточнили, что он имел в виду.
Леха опустил глаза и сжал кулаки.
«Не время сейчас для откровений, – уговаривал он себя. – И не место. И не та компания. Сначала надо обсудить это с тем же Тёмкиным».
– Теперь еще и вы меня пугаете, спасибо большое! – Вася отвесил Смиту шутовской поклон.
– Привыкай бояться, – посоветовал Леха. – Я готов поддержать Тёмкина. Встретил тут одну замечательную женщину, которая того же мнения. А она знает очень много. Потом сядем, расскажу.
– Красивая хоть? – спросил Вася тоскливо.
– Да, – сказал Леха.
Очень вовремя его хлопнули по плечу. Рядом стоял Ломакин.
– Ну пойдем, – бросил пилот самым будничным тоном.
– А что, уже все?
Ломакин кивнул.
Внутренне сжавшись, Леха выглянул из-за джипа. Ломакин осторожно подвинул его, и Леха отметил: не один я весь напряжен.
На парковке стояло… Стояло… Стояла!
– Приемлемо, а? – спросил Ломакин.
Там стояла копна, грандиозная пушистая копна проводов, из которой торчал вперед «блин» со смайлом, по сторонам от него – чуть задранные вверх стволы пушек, сзади антенна с пляшущими человечками, и снизу едва заметные стальные лапы.
– Так вот ты какая, Йоба! – выпалил Леха. – Олег Иванович, это же настоящая Йоба, а не та каракатица!
– Не кричи. Мы в курсе местного культа. Если это Йоба, тогда здесь всех мужчин надо пускать в расход.
– Кроме меня.
– А ты что, опять?..
– Что – опять?
– Невесту себе нашел в Африке, что.
– Сама нашлась. Йоба моя невеста, – сказал Леха жестко. – Та, которая с восьмидюймовой пушкой. Не спрашивайте, там все очешуеть как сложно. С крокодилом проще было.
– Так может, тебе не надо в город? – озабоченно спросил Ломакин. – А то вдруг… поженят вас. Давай я смотаюсь. Только объясни, что делать.
– Ни в коем случае, – Леха пошел вперед, к машине.
Толпа против ожидания не гудела, и Леха только сейчас заметил, какая тишина на парковке. Люди застыли вокруг «Избушки» молча. И глядели на Леху с Ломакиным. Только гвардейцы зыркали по сторонам, несли службу, а «Топоры» и полицейские, торговцы и покупатели, таксисты и их пассажиры, кто с ножом, кто с обрезком кабеля в руках, стояли и ждали.
Леха примерился к машине сбоку, вспоминая расположение десантных скоб. Перед ним стеной висели провода, и даже вблизи эта стена выглядела мягкой. Он сунул в нее руку и нащупал там железную перекладину.
– А как она видит что-то сквозь эти лохмы?
– Мы обрезки труб приварили к амбразурам. Почти не заметно, но если приглядишься…
– Ага, нашел.
– Углы обзора сузились, конечно, но камер у нас много. Я хотел еще пару выносных повесить. Увы, качество тех, что продаются на рынке… Африканское. Ничего, и так машина не слепая.
– Спасибо. Вы прямо… ну все предусмотрели. Спасибо!
– Не все. Я забыл проверить внешние динамики. Связь по первому каналу, свой позывной ты знаешь, – сказал Ломакин. – Динамики включи сразу и скажи что-нибудь. И хотя бы минуту-другую потанцуй с людьми, они заслужили.
Подошли Вася со Смитом.
– Без лишних слов, – Вася обнял Леху. – Выходи по юго-восточной дороге, сразу за горой подхватим.
– Вы с «Топорами» поаккуратнее, ладно? Без этих ваших штучек. А то я сейчас представил – выхожу целехонек, а там побоище. Некрасиво получится.
– Он еще учить меня будет, – Вася повернулся к Смиту. – Каков, а?
– Хороший мальчик, – сказал Смит и протянул руку.
– Я бы лез на эту штуку, закрыв глаза, – пробормотал Ломакин, глядя вверх.
Так Леха и сделал.
Он пристегнулся, надел шлемофон, включил питание и сказал через внешние динамики: «А заведусь-ка я!» Ломакин показал в ответ большой палец. Леха дал команду на запуск и несколько секунд волновался, пока догревались свечи и зудел стартер – мало ли! это военная техника, у нее что угодно может отвалиться! ее вообще без молитвы заводить боязно! – но тут под полом кабины зарокотал дизель, ровно и надежно, и от сердца отлегло.
Леха положил руки на джойстики.
Огромная копна чуть присела, завалилась на один бок, потом на другой и пустилась в пляс, взмахивая стволами и крутя антенной.
Вася поспешно отступил, увлекая за собой Смита и Ломакина.
А вокруг «Избушки» начался праздник.
Глава 13
Independance Day
Толпа провожала машину несколько километров, производя столько шума и так откровенно наплевав на свою безопасность, что Леха начал дергаться. Нарушив радиомолчание, он вызвал Ломакина и попросил сказать Майку, чтобы тот сделал что-нибудь, пока из зоны не прилетело. Минут через десять подъехали и загородили улицу мобильные патрули «Черных Топоров». Леха высунулся, помахал людям на прощанье, заставил «Избушку» раскланяться и пошел дальше один. Грохот импровизированных тамтамов и хоровое пение удалось приглушить только закрыв люки. В кабине автоматически включился климат-контроль и быстро посвежело. Воистину не было бы счастья, да несчастье помогло: впервые за последние двое суток Лехе досталось подышать чистым и охлажденным воздухом.
Несмотря на «афроремонт», в машине оказалось уютно. В основном благодаря умиротворяющей звуковой картине: урчанию силовой установки и пыхтению ходовой части. Тот самый «фирменный звук, от которого у покупателя раскрывается кошелек». БШМ-К была чем угодно, только не консервной банкой, и дарила недоступную рядовому шагоходу иллюзию увесистой надежности, едва ли не танковой. Увы, иллюзию: пушки варзоны разберут «Избушку» на запчасти. Конечно, она успеет плюнуть огнем в ответ, но это слабое утешение для пилота, влюбленного в свою машину.
Леха старался заново не влюбляться.
И не бояться.
Не получалось ни то, ни другое.
Он сразу загнал «Избушку» на улицу, где стоял Разрушитель, и пустил машину трусцой, полагая, что так будет вернее: уж стрельнут, значит, стрельнут. От ракет отобьемся, а с пушечным огнем тактика простая: газ до отказа и рывок до ближайшего перекрестка.
Лишь бы не Йоба.
Про Йобу он как-то забыл. «Избушка» наверняка услышит выстрел, но сколько останется секунд в запасе? И если рвать вперед – не забежит ли машина точно под снаряд?
О том,
