Мы чокнулись и выпили.
— Ух! — Петька сморщился и припал к бутылке с водой. — Ну, вот, дозу допинга принял! Сейчас мозги заработают! Давай, трави свои предположения! Значит, вначале ты захотел, чтобы все исчезли? А каким образом они обратно появились?
— Нет, Панкратыч, ты не понял, — произнес я, наблюдая, как Петька сосредоточенно пережевывает колбасу, — никто никуда не исчезал. Просто перстень перенес нас в альтернативный мир, где нет людей! А потом, в магазине, я испугался, и пожелал, чтобы все было, как и прежде… И мы вернулись в наш мир! Вот…
Пока я разглагольствовал, Петька налил по второй и сунул стопку мне в руку.
— Вот доказательства, — продолжил я, после того, как проглотил очередную дозу вискаря. — Жратва и вискарь из того мира. Пистолет тоже… Понимаешь, мы были в моей квартире и в магазине того, параллельного мира! Пистолет и продукты мы взяли там. А пистолет в этом мире так и продолжал пылиться на антресолях! Ну, врубился?
— Давай по третьей? — предложил Петька.
— Не части, — попросил я. — Я же в ресторане почти двести водки выкушал.
— Не-не, — стоял на своем Панкратыч, — по третьей, а потом можешь курить! Я в одного продолжу.
Мы выпили еще по одной.
— Если все обстоит так, как ты говоришь, — с набитым ртом произнес Петька, — тогда становиться ясным, почему за этот перстенек нам сулили такие деньжищи.
— И почему?
— Да ты сам прикинь, — Петькины глаза сверкнули алчным огнем, — если это колечко может открывать дверь в такой мир, где все есть, а людей нет… Ну? Не дотумкал еще?
Я мотнул головой.
— Разъясняю, — самодовольно ухмыльнулся Панкратыч. — Нам хотели втюхать за колечко ВСЕГО ЛИШЬ пять лимонов! А в этом альтернативном, как ты говоришь, мире нет людей! А все остальное есть! Ствол, жратва… Продолжать? Или сам?
— Да уж, давай сам, — я не понял, к чему клонит Петька.
— Ты чё тупишь? Следи за моей мыслью! Жратва, ствол, электроника, бытовая техника, машины, золото, брильянты! — Петька, возбудившись, почти кричал. — Все это мы можем запросто присвоить! И нам за это ничего не будет! Понимаешь? Пусть Штырь своих жалких пять лямов в задницу засунет! У наших ног целый мир! Халява, батенька! Халява! Мы с тобой, старина, вытянули выигрышный билет!
— Рано радоваться! — остудил я не в меру разошедшегося товарища. — Мы ничего не знаем о том, как оно работает. Может это случайность? Какой-нибудь побочный эффект?
— Нужно проверить, — согласился с доводами Панкратыч. — Устроим полевые испытания?
— Давай попробуем, — нерешительно произнес я. — Гарантий, что получится опять — нет!
— А можно, я попробую? — Панкратыч протянул руку.
— Попробуй, — я снял кольцо с пальца и положил в раскрытую Петькину ладонь.
— Хорошо, — Панкратыч покрутил перстень в руках. — Ты на каком пальце его носил?
— А это зачем? — удивился я.
— Нужно точно воспроизвести условия опыта! — с умным видом пояснил Панкратов.
— Безымянный, на левой руке.
Петька стянул с искомого пальца золотую печатку с брюликами, положил её на стол и попытался надеть на палец мой перстень.
— Че за ботва? — после нескольких бесплодных попыток озадачился Панкратыч. — Он мне даже на мизинец не лезет. Серый, как ты его напялил? У тебя же мослы не тоньше моих!
Я взял из рук Петьки Перстень и легко надел его. Болт был как по мне 'шитый'.
— Ну-ка, мою печатку напяль, — попросил Панкратов.
Я снял перстень и надел Петькину печатку.
— Маловата кольчужка, — морщась, сказал я, с трудом засунув палец в скобу болта, — без мыла не снять.
— Во дела! — охнул Панкратыч, в очередной раз пытаясь пристроить перстень на палец. — Не хочет! Не постой болт!
— Вот именно, — подхватил я. — И этот факт — еще одно доказательство моей правоты! Все дело в перстне!
— Но испытания мы из-за этого откладывать не будем, — подвел итог Панкратов. — Снимай мою печатку и надевай свою прелес-с-сть!
— А говорил, что фантастику не читаешь…
— А я и не читал — киноху видел. Нормальный фильмец… А ты чего встал? Иди, мыль пальчик!
Когда я вернулся из ванной, Петька вновь наполнил стопки.
— За удачу! — торжественно произнес он.
Едва мы опустошили рюмки, он потащил меня к окну:
— Давай, хоти, чтобы все опять исчезли.
— Как? — опешил я.
— Тебе лучше знать, — развел руками Петька. — Ты уже это делал.
— Ладно, — я сосредоточился, даже закрыл глаза. — Хочу, чтобы мы остались одни! Совсем одни… Ни одной живой души…
Я приоткрыл один глаз, но во дворе ничего не изменилось: люди точно так же спешили по своим делам, сидели бабки на лавочке возле подъезда, играла ребятня.
— Порожняк! — недовольно буркнул Панкратыч. — Юсуп, ты меня огорчаешь! Давай, хоти сильнее!
— Я стараюсь…
— Хреново, значит, стараешься!
— Сам попробуй! — озлился я.
— Рад бы, да не могу. Колечко только тебя признает!
Я со вздохом отошел от окна и плюхнулся на диван.
— Черт! — неожиданно заволновался у окна Петька. — Как это они? Не должны были они так быстро…
— Что там? — я подскочил с дивана и кинулся к окну.
— Тачку видишь? — Петька указал на въезжающую во двор черную иномарку. — Это машина Штыря, я её возле 'Утки' срисовал… Как же они нас так быстро вычислили? Валить надо, Юсуп, и побыстрее! Пока они нас на фарш не пустили!
Он отбежал от окна и бросился к двери.
— Куда бежать? Они уже во дворе!
— Чердак! — осенило приятеля. — По крыше уйдем.
Меня вновь окатило волной страха: что же это, всю жизнь бегать? Не хочу! Пусть они все проваляться в тартарары! Пусть исчезнут… Все! Я устал от беготни, устал прятаться…
— Получилось! — заорал во все горло Петька. — Серж, у тебя вышло!
— Что вышло? — я тупо моргал, пялясь на радостную физиономию Панкратыча.
— Мы опять в этом, альтернативном… Смотри: комната чистая! Пропали все остатки нашей попойки! Это раз!
Он схватил меня за локоть и потащил к окну.
— Вот, — заявил он, — смотри — улицы девственны и пустынны! Это два! Получилось! — опять завопил он.
Я выглянул на улицу. Людей там не было. Исчезли и бабки, и дети, и случайные прохожие. Машина Штыря тоже исчезла.
— Фух! — я с облегчением перевел дух. — Пронесло! Теперь пускай нас ищут…
— Да никто нас не ищет, — улыбаясь во все тридцать два зуба, выпалил Петька.
— Что? А как же Штырь? Я же видел машину?
