Период защиты начинает перерастать в опасную игру. Мужчина оказался ловким и опасным противником, его искусство владения мечом поражало. Но сдаться для меня значит умереть, поэтому я должна предпринять все возможное, чтобы победить.
Мой разум был холоден, как всегда в такие моменты, и в голове сейчас не было ничего кроме противника и нашего поединка.
Эльф с каждым ударам старался ускориться и вымотать меня, но я не отставала и по воле чьего-то вселенского разума, то ли в шутку, то ли специально, повторяла его движения одно за другим.
Я стала отражением, которое полностью повторяет все движения своего владельца, отражением, которое просто делает то, что должно. Первое время эльф не предавал этому значения, но чем дольше он со мной бился, тем ухищренней становились его приемы.
Выпад за выпадом, удар за ударом, сабли сверкают в закатных лучах, две тени мечутся по земле, и нет конца их безмолвному танцу.
Два противника схлестнулись, чтобы победить, и у них нет выбора, кроме как скрестить мечи, и один из них обязательно проиграет.
Эльф провел обманную комбинацию и задел мое правое бедро. Кровь потекла по ноге небольшой тоненькой струйкой. Я практически увернулась, в последний момент, отразив удар, но его меч сумел все- таки полоснуть мое бедро. Рана была неглубокой, но боль чувствовалась явственно.
В следующий миг он снова, с неугасаемым упорством, начал проводить все новые и новые комбинации. Я плюнула на боль, решив отрешиться от всего кроме поединка, заскрипев зубами.
Удары сыпались снизу и сверху, отражать их становилось все труднее и труднее, но и противнику не становилось легче.
Я набивала руку, следила за всеми его выпадами и движениями, и я была не слабее его.
Он показал мне в этом поединке многое: удар может быть молниеносным и грубым, как поток горной реки; или отточенным и плавным, как дуновения ветерка. Он показал мне, как дерутся настоящие воины, готовые в любой момент умереть.
'А готова ли я сейчас умереть?': - Мысль пронеслась по моему холодному разуму и принесла вихрь эмоций, я замешкалась и получила удар в плечо.
Рука работала, но боль заставляла драться, сжав зубы.
У меня было ощущение, что я стою на крою пропасти и там внизу, что-то ждет и зовет меня. Спокойствие и покой в той дали манили и не отпускали. Странное наваждение также быстро схлынуло, как и пришло, оставив после себя только неприятный привкус на губах.
Странно, но в какой-то момент я поняла, что моя жизнь - это единственное, что у меня есть, моя жизнь со всеми ошибками и глупостями, которые я творила. Она моя, и только моя! Я не должна сдаваться и бросаться в мир безмятежного спокойствия, туда, где меня не ждет ничего кроме пустоты и осознания того, что я в этой жизни не совершила, еще столько всего значимого. И умереть я всегда успею.
От этой мысли прибавилось сил, я стала наращивать скорость и проводить все новые и новые комбинации, наши мечи сталкивались и взлетали в воздух в каком-то невообразимом ритме. В этот момент я перестала быть его отражением, став, наконец, свободной. Мои удары не уступали его ни по виртуозности исполнения, ни по изощренности и силе, но моя уверенность в победе была настолько прочной, что удар за ударом я теснила противника к обочине дороги.
Мечи взметались ввысь, ловили удар, как будто жили своей жизнью. Они молниеносно рвались в бой, не зная боли и печали смертных, они оружие и их удел рвать и крошить слабую плоть. Они беспощадны, они отражение жизни, они то, что затаилось в глубинах наших душ. И мечи умрут только в тот миг, когда умрет наша ненависть.
Я теснила его, нанося удары все ухищреннее и ухищреннее. Сейчас мне казалось, что мир рухнет, если я остановлюсь, что умрет часть меня, если я не справлюсь. Сейчас я все и ничто, как и мой враг.
Сердце билось в бешеном ритме, и разум праздновал победу над чувствами. Миг, другой, третий и…
'Если я его убью, то не уподоблюсь ли всем тем злобным темным, которыми пугают детей?! А если все-таки не убью, то не будет ли он меня преследовать в дальнейшем? В какой-нибудь миг, настигнув, он обязательно добьется своей цели'.
Я стояла на перепутье и не знала, какую из дорог выбрать, в любом случае опасно и в любом случае я пострадаю.
Выбив один из мечей у него из рук, я молниеносно ринулась в бой, тесня и играя с противником. Он, как мог, отражал мои удары, но одним мечом против двух, многого не сделаешь. Через еще какой-то миг и второй меч полетел в сторону, он остался безоружным. Один из моих клинков был направлен ему прямо в сердце, тогда как другой был наготове встретить неожиданный отпор.
Охотник стоял, молча, ожидая приговора, а я медлила, размышляя над этой ситуацией.
- Скажи, если я оставлю тебе жизнь, ты будешь меня преследовать?
Он недоуменно на меня посмотрел, но отвечать не стал.
- Знаешь, по-моему, я не старалась наносить тебе ранения?
Мужчина опять молчал.
- Потому что одной царапины, нанесенной моим мечом, хватит, чтобы ты умер.
- Чего ты ждешь? Ты победила, принеси же мне легкую смерть.
- Смерть?- я недовольно повела бровями.- Я предлагаю тебе жизнь.
- Зачем мне жизнь после поражения, магистр, ты же знаешь, что со мной произойдет, когда об этом узнают другие 'охотники'.
- Странный вы все-таки народ. Так и нарываетесь.- Я разозлилась.- Твоя жизнь теперь принадлежит мне, разве не так? Или я ошибаюсь в ваших законах?- Я говорила так холодно, что мне самой было не по себе от этого.
- Нет, вы правы магистр, по нашим законам моя жизнь теперь ваша, но зачем вам нужна жизнь того, кто пытался убить вас?- В его словах было столько яда, что хватило бы на тысячу таких, как я.
- Не ты первый и не ты последний,- я тяжело вздохнула.- И вообще, что все ко мне сегодня пристали? Одного убей, другого убей, третьего не спасай, сговорились что ли?
Эльф на меня недоуменно посмотрел.
- Так, раз я сегодня такая уставшая и вообще кровью истекаю, то так уж и быть - убивать тебя сегодня не буду. И найду для твоей жизни подходящее применение. Я надеюсь, ты не против?
- А если я против, магистр?- насмешливо осведомился он.
- А если ты против, можешь пожаловаться на меня куда хочешь,- я хмыкнула.- Но для начала вот что. - В следующий миг я направила часть своей силы и связала нить его жизни со своей волей, а то есть, если я пожелаю, он умрет или, если он попытается меня убить, тоже умрет. Средство, конечно, крайнее, да и условия его выполнения действуют, только если субъект находится на волосок от гибели или же он соглашается на это. Но, так как он не согласился, будем считать, что он на волосок от гибели.
Я опустила мечи, запихивая их обратно в ножны.
- И чего вы этим добились?- Эльф непонимающе на меня смотрел.
Не теряя времени, взяла мантию из кареты, затем села на камень около дороги и начала заклинаниями останавливать кровь. В это время, кстати, маги начали потихоньку высовываться из-за своего укрытия.
- Что я этим добилась, спрашиваешь?- Кровь текла, и мне было дурно, да и заклинание работало, не так хорошо, как я надеялась.- Ну, например, спасла жизни вон тем светлым.- Я кивнула в сторону троицы.- Ты же наверняка бы их убил, разве нет?
- Убил бы, даже не задумываясь.- Честно признался мой новый 'раб'.- Но это только в том случае, если бы победил.
- Сегодня меня пытались убить…- я задумалась, - … мммм… кажется, шесть раз, и, уж извини, у меня нет больше сил с тобою спорить.
- Что это все значит, вы можете объяснить?
Эльф к этому времени уже подобрал свои мечи и успел подойти ко мне. Маги оставались рядом с каретой, то ли удивленно, то ли испуганно на меня косясь.
- Господа, это значит, что Вам повезло, и Вы можете двигаться дальше без зазрения совести.
