насмешливы, хотя и звучат неизменно приветливо и невинно.

— Вне всякого сомнения, — ответил Доктор Волоспион, посматривая на остановившегося слоненка, который доверчиво потянулся за лакомством к ладони Абу Талеба. — Помощники человека с самых древних времен.

— Зачастую обожествляемые, — добавил Абу Талеб.

— Да они просто были богами!

— Я воссоздал особи всех известных мне видов: английского, болгарского, китайского и, конечно, индийского, — доверительно сообщил Комиссар Бенгалии, расставшись со своей подозрительностью.

— Среди них есть любимый? — Доктор преодолел тяжесть парчового рукава и почесал бровь.

— Мои любимцы — слоны Швейцарских Альп. Кстати, этот — один из них. Обратите внимание, у него особенные конечности. Похожие ноги были у знаменитых белых слонов Черного Погонщика, освобождавшего Чикаго в пятидесятом столетии.

— Вы уверены, Комиссар? — подала голос мисс Минг. — По-моему, это событие происходило в другое время и в другом месте. Я как-никак историк, хотя и не больно знающий. Вы не Карфаген имели в виду? — она тут же смутилась, испугавшись, что задела самолюбие Комиссара Бенгалии. — Прошу меня извинить, вмешалась по недомыслию. Вы же знаете, я бесхитростная маленькая глупышка.

— Ничего страшного, только я подтверждаю свои слова, — добродушно ответил Абу Талеб. — Я почерпнул эти сведения, прослушав запись с магнитной ленты, найденной Джереком Карнелианом в одном из наших гибнущих городов.

— Но эта лента, может, отделена от первоисточника множеством других записей. Переписывали, переписывали, вот и стал Карфаген Чикаго. Потом я сильно подозреваю, что Черным Погонщиком называли…

— Да, прежним временам в романтике не откажешь, — прервал Доктор Волоспион. — Ваши рассказы, мисс Минг, неизменно полны ароматом прошлого.

Абу Талеб съежился, зато мисс Минг расцвела.

— Могу вас уверить, что прошлое было далеко не безоблачным, — проворковала она и обратилась к Абу Талебу: — Знаете, за что я люблю Доктора Волоспиона? Он не зажимает мне рот и обладает редкостным качеством: умеет слушать.

Абу Талеб отвел глаза в сторону.

— А что касается прошлого, то в моей жизни было немало черных полос, — продолжила с энтузиазмом мисс Минг, — но, признаться, были и наслаждения, о которых сейчас я могу, увы, только мечтать. Секс, к примеру.

— Вы имеете в виду удовлетворение от полового сношения? — Комиссар Бенгалии вытащил из кармана банан и стал его чистить.

При виде банана мисс Минг пришла в замешательство.

— Вот именно, — глухо проговорила она.

— О, догадываюсь, — протянул Доктор Волоспион.

— К сожалению, здесь не интересуются сексом, — безапелляционно сказала мисс Минг. — Я говорю о подлинном интересе. Если это занятие — пережиток, я готова вернуться в прошлое, когда угодно, в любой день недели. Ах, да вы не знаете ни дней, ни недель, но, думаю, понимаете, что я имею в виду.

Почувствовав, что была неумеренно откровенной, мисс Минг деланно рассмеялась. Когда смех утих, Доктор Волоспион задумчиво потер лоб.

— Вы говорите серьезно, мисс Минг?

— Ах, Доктор, вы иногда заставляете робкую девочку чувствовать себя глупой. Понимаю, что не со зла. В душе вы так же застенчивы, как и я. Вот вы и прикрываете смиренность нападками. Не возражайте, я успела вас изучить.

— Весьма польщен, что вы уделяете мне такое внимание, однако вы меня несколько удивили. Среди нас немало таких, кто только и думает о сексуальных утехах: Миледи Шарлотина, Оборотень О'Кэла, Гэф Лошадь-в-Слезах, не говоря о Госпоже Кристии, Неистощимой Наложнице. А возьмите Джерека Карнелиана. Он пропал в толще времени с дамой своего сердца. Вот уж истинный воитель на бранном поле любви.

— Все эти люди только играют в любовь, — с жаром возразила мисс Минг. — Разве их обуревают настоящие чувства? — она смутилась и поспешно добавила: — Во всяком случае, все они не в моем вкусе.

— А Шарлотина? — спросил Комиссар Бенгалии, только что закончивший важную процедуру: он накормил с ладони очередного слоненка. — Вы, кажется, ухаживали за ней.

— О, это было в прошлом.

— А следом появилась другая леди, путешественница во времени, — заметил Доктор Волоспион. — Впрочем, она и меня не оставила равнодушным. Мы даже соперничали с вами, мисс Минг. Вы говорили, что влюбились в нее.

— О, не будьте таким жестоким. Что может быть хуже горьких воспоминаний?

— Понимаю, трагедия, — бесстрастно сказал Доктор Волоспион.

— Не люблю думать об этом. Все мои усилия пошли прахом. Сначала меня оставила Дафниш, а потом погиб Сопун. Откуда мне было знать… Если бы вы не поддержали меня, не знаю, что бы я натворила. Прошу вас, не станем ворошить прошлое, хотя бы сейчас. Ах, люди… они сами создают себе трудности. Мне далеко до совершенства, но я стараюсь быть деликатной, видеть только хорошее. Помогаю другим. Бетти мне не раз говорила: — «Ты лезешь из кожи вон, опекая других, а о себе забываешь». О, Бетти, обо мне люди думают, что я круглая дура, да и то если соизволят меня заметить, — мисс Минг шмыгнула носом. — Прошу извинить меня.

Тем временем Доктор Волоспион (скажем в скобках, чтобы не обидеть мисс Минг, — пропускавший мимо ушей стенания альтруистки) заметил вблизи Ли Пао и жестом пригласил его подойти. Китаец, в свою очередь заметивший Доктора, а рядом с ним Абу Талеба и крошку Мэвис, попытался скрыться в толпе, но приглашение подойти сначала остановило его, а затем потянуло, будто арканом, в нежелательном направлении.

— Мы обсуждаем коллекцию Комиссара Бенгалии, — сказал Доктор Волоспион, обращаясь к Ли Пао. — Она просто великолепна.

Абу Талеб скромно потупился.

— Любуетесь, как эксплуатируют несчастных животных?

— Ах, Ли Пао, вечно вы ругаете нас, но тем не менее всякий раз посещаете наши скромные праздники. Значит, и вы находите в них что-то приятное.

— Я посещаю эти собрания, руководствуясь чувством долга, проявляю сознательность, — ответил китаец. — Мое место в народе. Я прививаю людям истинные моральные ценности.

Ухо защитника угнетенных по-приятельски тронул слоновый хобот. Китаец отпрянул.

— Не могу с вами полностью согласиться, — миролюбиво произнес Доктор. — Моральные ценности хороши для двадцать седьмого века, а на Краю Времени другие заботы. Наше будущее неопределенно. Космос сжимается, угасает. Кто знает, сколько ему осталось существовать. А вместе с ним исчезнем и мы. Вы носитесь с мыслью, что всеобщий организованный труд может помешать распаду Вселенной. Я так не думаю.

Сочтя разговоры о мироздании утомительно скучными, мисс Минг занялась прической.

— Выходит, вы боитесь Конца Света? — спросил Ли Пао, пронзая Доктора взглядом.

Доктор Волоспион гулко зевнул.

— Боимся? Что это значит?

— Я говорю о страхе. Это чувство здесь не проявляется в полной мере, но его ростки существуют. Зачатки этого страха коренятся и в вас, Доктор Волоспион.

— Вы считаете, что я чего-то боюсь? — Доктор Волоспион презрительно фыркнул. — Это голословное утверждение. Скорее, даже обвинение.

— Я не обвиняю вас и не собираюсь унизить. Страх перед лицом реальной опасности закономерен, естественен. Неразумно игнорировать нож, занесенный для удара в самое сердце.

— Нож? Сердце? — беззаботно протянул Комиссар Бенгалии, пытаясь подманить виноградной гроздью одного из своих любимцев.

Вы читаете Вечный огонь
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату
×