прессы на ее лацкане, - у меня приказ очистить вестибюль».
«Келла Рэнд, Джи-Эн-Эн, - не обращая внимания на приказ, она коснулась своего значка и бросила нетерпеливый взгляд поверх его плеча. Метров через пятнадцать коридор, заблокированный тушей охранника, вливался в другое помещение, выходящее на близлежащие улицы через южный портик здания, - у меня журналистская аккредитация и вы должны пропустить меня».
«Ваша аккредитация не стоит флимсипласта, на котором она напечатана, - отпарировал мужчина – Повторяю для непонятливых: ЭТА ЗОНА ЗАКРЫТА! Так что либо Вы уйдете сами, либо Вас выведут».
Келла прищурилась. Такого рода неприятности ей не нужны. Она ведь последовала за Эйденом по чистому наитию. Не лучше ли будет вернуться в Зал Совета и понаблюдать, как они будут сметать в кучу останки Бараэля, - получить некую картину происходящего, возможно, потолковать с Л’варреном. А с другой стороны … очнувшись от своих мыслей, Келла осознала, что они с охранником продолжают таращиться друг на друга. Все сомнения разрешило отчетливое шипение бластерного выстрела за углом. Двое покосились в ту сторону, потом снова друг на друга. «Оставайтесь на месте! – приказал охранник, извлекая бластер из кобуры и направляясь в сторону, откуда раздался выстрел. Он осторожно выглянул из-за угла и устремился дальше.
Келла последовала за ним, сопровождаемая вьющейся под потолком голокамерой.
Коридор, в который они свернули, был практически пуст, за исключением нескольких запертых дверей. Правда, в 25 метрах дальше он пересекался с другим коридором. Келла припустила вслед за охранником, завернула за очередной угол … и встала как вкопанная. Она наконец-то отыскала Эйдена, но было не похоже, что помощник Посла Л’варрена когда-нибудь сможет дать кому-либо еще одно интервью.
По крайней мере, его смерть была более благопристойной, чем смерть Бараэля. Он лежал, распростершись на полу, а обугленная дыра в его груди неоспоримо свидетельствовала о смерти от бластерного выстрела. Сопровождающий, которого видела Келла, стоял на коленях перед мертвым телом. Толстяк бросил на нее жесткий взгляд и медленно опустил свой бластер.
«Я просил его остановиться, но он продолжал идти, - охранник, с печальным выражением лица стоявший на коленях подле тела Эйдена, не отрывал глаз от трупа – Он полностью игнорировал меня, как будто и не слышал. Затем он внезапно обернулся ко мне, сунул руку в карман … - он покачал головой и закончил севшим голосом – понимаете, у меня просто не было выбора».
«Не дергайся, Дарме, мы разберемся с этим делом, - бросил другой офицер, вынимая из кармана комлинк и вызывая подмогу.
Келла воспользовалась моментом растерянности: «Вы уже осмотрели тело на наличие оружия?, - спросила она.
Дарме словно только теперь увидел Келлу; его взгляд отвердел по мере того, как он увидел и значок представителя прессы, и ведущую съемку голокамеру за ее плечом. «Нет, - сказал он – Да и как я мог? Я не приближался к телу».
«Когда вы покидали Зал Совета, у меня создалось впечатление, что он находится под арестом, - упорствовала Келла, - это правда?».
Офицер бросил на нее взгляд и она заметила огонек осторожности, мелькнувший в его глазах: «Это не так. Я увидел, что он уходит и последовал за ним. Мы получили приказ блокировать всю эту секцию, предполагалось вывести всех посторонних за пределы зоны. Все, что я намеревался сделать, - это остановить его и попросить удалиться».
Келла открыла рот для следующего вопроса, но в этот момент второй офицер, закончив со звонком, шагнул к ней и прервал ее со всей бесцеремонностью: «Теперь замолчите. Хватит вопросов, - засовывая бластер в кобуру, он опустился на корточки по другую сторону мертвого тела: А ну-ка, что там у нас есть?».
Избегая касаться обугленного пятна, он аккуратно провел руками вдоль тела Эйдена, охлопав карманы туники, затем засунул руку в один из карманов и извлек на свет небольшое плоское устройство. Удерживая предмет в пальцах, он тщательно осмотрел его со всех сторон.
Келла вытянула шею в надежде рассмотреть устройство, но потом вспомнила, о висящей за ее плечом голокамере. «Крупный план, - приказала она и камера подтвердила принятие команды включением зеленого сигнала на лицевой панели. Услышав звук ее голоса, оба мужчины снова посмотрели на нее.
«Отключите свою светящуюся штуковину, - приказал толстяк, но тут же забыл о Келле, услышав мерный грохот тяжелых ботинок из-за угла, и поднялся на ноги, чтобы посоветоваться с командиром.
Отступив назад, она прижалась к каменной стене в надежде остаться незамеченной. Сейчас, с обнаружением того, что могло оказаться детонатором в кармане Эйдена, она обладала информацией, которой не располагал более никто из ее коллег. Если ей, единственному свидетелю происходящего, удастся затаиться и остаться незаметной, она сможет получить дополнительные видеокадры хода расследования.
Однако везение не может продолжаться бесконечно. Когда некоторые из вновь прибывших окружили тело Эйдена, а остальные рассредоточились вдоль коридора, старший в команде повернулся от толстяка к ней. Холодный взгляд его глаз скользнул по голокамере, продолжавшей съемку из-за ее плеча и тут же последовал приказ: «Прекратите запись и немедленно освободите помещение. Эта зона закрыта для посторонних».
Осознавая полную бессмысленность своей попытки, Келла все же начала: «Келла Рэнд, Джи-Эн-Эн. У меня журналистская аккредитация по всему зданию Совета…».
«А по мне будь Вы хоть покойным Императором, - пролаял командир: - права доступа для прессы отменены. Вы, как и вся прочая журналистская братия, сможете отведать свежего дерьма позднее, на конференции для средств информации. А пока что валите отсюда, или я прикажу Вас арестовать. Вы ведь тогда даже не сможете попасть на свою конференцию, так не лучше ли прислушаться к моим словам?».
Она открыла было рот, чтобы выразить протест, но тут же замолчала, как только командир развернулся к ближайшему охраннику. «Хорошо, хорошо, я уже ухожу, - она быстро отлепилась от стены и попятилась от мужчин, сгрудившихся вокруг трупа Эйдена. Она ненавидела отступления, но не вести же репортаж из местной каталажки! А ведь пройдут часы, пока Джи-Эн-Эн сможет внести средства, чтобы ее выпустили под залог, и это в том случае, если законодательство Инду Сан вообще предусматривает выпуск арестованных под залог. Так что это означало бы пойти по самому тернистому пути из существующих.
Все еще ожидая окрика в спину и ареста, она направилась по коридору в сторону Зала Совета. Она сражалась, но не победила. Не страшно. Впереди ждут люди, с которыми надо будет связаться, ниточки расследования, которые нужно будет размотать, факты, ждущие своего подтверждения и пресловутая конференция, на которой будет негде яблоку упасть.
Келла ускорила шаг, приготовившись проскользнуть за спиной охранника на входе в зал. Придется поторопиться, если хочешь успеть закончить дело до срока.
К тому времени, как Келла наконец доплелась до дверей местного бюро Джи-Эн-Эн, заходящее солнце успело окрасить улицы города в золотисто-багряный цвет. Пошуровав в своей сумке, Келла выудила идентификационный чип Джи-Эн-Эн и вставила его в щель на двери.
Сцена, представшая перед ее глазами, являла собой разительный контраст тому балагану, который она покинула незадолго до этого. Двое ее коллег сидели за своими столами: Юлофф, читающий данные на экране своего планшета и печатающая на терминале Кризлин; шеф Ностлер обосновался в углу – задрав ноги кверху и яростно почесывая подбородок, он просматривал голографическую передачу с экрана планшета. Единственными источниками шума были передатчик, доносивший в помещение обрывки переговоров должностных лиц города и приглушенная музыка, сопровождавшая трансляцию репортажа, приковавшего внимание Ностлера. Он вскинул глаза на вошедшую Келлу: «Привет, Келла. Я уж думал, что ты там останешься насовсем, - приветствовал ее шеф бюро.
