Новость об этом ужасном происшествии распространяется среди населения. Оно весьма обеспокоено. Уже поднимается разговор о закрытии Аргелиуса для космических кораблей.
– Это было бы весьма неприятно, сэр. Аргелиус широко известен своим гостеприимством. Кроме того, он имеет стратегическое значение – в этом квадрате он единственный.
– Префект, – вмешался Мак-Кой, – исследование трикодером потребует уединения для точности.
– Внизу есть небольшая комната. Быть может, она подойдет, доктор.
Хенгист поднялся из своего кресла.
– Я не хочу выглядеть спорщиком, префект, но я должен указать, что эти два джентльмена – друзья мистера Скотти. Они хотят обелить его!
– А если он невиновен, разве и вам не хотелось бы оправдать его, мистер Хенгист?
Этот мягкий вопрос привел Хенгиста в замешательство.
– Ну почему… я… конечно, – промямлил он. – Я только хочу узнать истину.
– Как и мы все, – коротко отозвался Кирк.
Сконфуженный Администратор города обратился к Джарису:
– Необходимо допросить других людей, префект. Возможно, мне понадобится обеспечить их доставку сюда.
– Пожалуйста, займитесь этим, – сказал префект. – Каждый, кто имеет отношение к этому убийству, должен присутствовать на церемонии.
Но уход Хенгиста был задержан мерцанием телепортационного поля, которое возникло рядом с креслом Мак-Коя. Оно постепенно приняло весьма привлекательные формы Карен Трейси. Хенгист уставился на нее. Затем, отвесив ей поклон, обогнул ее и исчез за драпировкой двери.
Девушка с психотрикодером на плече доложила:
– Лейтенант Карен Трейси, доктор, докладываю о прибытии.
Скотти испуганно приподнялся в кресле:
– Э… женщина, – проговорил он.
Кирк заметил, как внимательные глаза Джариса задержались на нем.
– Вы не любите женщин, мистер Скотти?
– Это не то, префект, – поспешил сказать Мак-Кой. – Недавно с ним произошел несчастный случай из-за одной неосторожной женщины. Он пережил серьезное потрясение.
– Мозг был поврежден, доктор?
– Немного, но по моему мнению, это не могло повлиять…
– Я ничего не хочу сказать, доктор.
– Да. Конечно. – Мак-Кой сделал видимое усилие, чтобы скрыть беспокойство. – Лейтенант, мне нужна двадцатичетырехчасовая регрессия памяти мистера Скотти. Проверьте все возможные амнезические лакуны.
– Да, доктор. Где мне расположиться?
– Если вы пройдете со мной, леди… – Джарис повел ее к ближайшему выходу из студии, когда Кирк обратился к Скотти.
– Ты должен постараться во всем помочь лейтенанту Трейси. Возможно, мы сможем выяснить все раз и навсегда.
Взглянув Скотти в глаза, Кирк должен был подавить желание ободряюще положить руку ему на плечо.
– Да, капитан. Этот… провал… это тяжело принять.
Кирк проводил его взглядом.
– Ладно, Боунс. Мы одни. Мнения?
Мак-Кой был мрачен.
– Джим, в нормальных обстоятельствах Скотти никогда не сделал бы такого. Но тот удар по голове – он мог раздавить всмятку все его прежние модели поведения. Меня беспокоит, что он говорит правду, что ничего не помнит.
– Почему это тебя беспокоит?
– Истерическая амнезия. Когда человек чувствует себя виноватым в чем-то – в чем-то слишком страшном, чтобы встретить это лицом к лицу – он стирает это в своей памяти.
Кирк не нашел, что сказать. Возможно ли, чтобы память Скотти ограждала его от чего-то, о чем слишком страшно вспомнить? Он почувствовал вдруг, что задыхается в этой комнате без окон…
– Мне нужен воздух, – подумал он, но тут вернулся Джарис.
И стройная Сибо с отсутствующим выражением на жрице, расслабленная, откинула занавес другого входа.
– Ты приготовилась, Сибо? – спросил Джарис.
– Я готова. Могу я увидеть этот нож?
Джарис повернулся к ним.
– Моя жена также обладает способностью воспринимать сенсорные отпечатки на неодушевленных предметах. – Он подошел к столу. – Нож, – сказал он, – он у вас, капитан?
Удивленный Кирк отозвался эхом:
– Нож? Нет. Я думал… – Я положил его на этот стол, когда мы вошли, – сказал Джарис. – Его здесь нет.
Повисло неловкое молчание. Оно было разбито криком, приглушенным, но таким высоким и резким, что он проник сквозь перекрытия пола. Нижняя комната! Кирк и Мак-Кой обменялись понимающими взглядами. Затем Кирк бросился действовать. Отбросив занавес, он помчался по лестничному пролету. Шаги Мак-Коя стучали за его спиной. Они оказались в полутемном холле перед закрытой дверью. Кирк вломился через нее в маленькую каморку.
Скотти с закрытыми глазами сидел, напряженно выпрямившись, в кресле. Карен Трейси лежала на полу в окружении разбросанного снаряжения. Мак-Кой подбежал к ней, а Кирк схватил за плечо Скотти.
– Скотти! – заорал он, встряхивая его. – Скотти, очнись!
Его плечо подалось под рукой Кирка. Скотти застонал, наклоняясь, когда Мак-Кой, поднявшись на ноги, сказал:
– Она мертва, Джим.
Кирк взглянул на него.
– Без тебя знаю. Заколота?
– Да. Множество ударов, – сказал Мак-Кой, – в точности, как та.
Им пришлось почти вести Скотти по ступеням наверх. Джарис налил в бокал какой-то ароматный жидкости и подал Мак-Кою.
– Аргелианский стимулятор, доктор. Весьма эффективный.
Но Скотти сжимало тисками все охватывающее напряжение. Бокал просто звенел о его крепко сжатые зубы. Потребовались объединенные усилия Мак-Коя и Кирка, чтобы разжать челюсти и влить жидкость ему в глотку. Когда его губы вновь стали приобретать цвет, Кирк увидел, что Сибо подошла к алтарю, с лицом, как у спящей. 'Хорошо иметь личный мир грез', – подумал он мрачно, вливая в рот Скотти остатки питья. На этот раз он проглотил его добровольно и мигая, осмотрелся.
– Лейтенант Трейси? – произнес он. – Капитан, где…
– Лейтенант Трейси мертва, – сказал Кирк.
Скотти уставился на него.
– Мертва?
– Да, – резко сказал Кирк. – Что там внизу произошло?
– Я сидел, сэр… а она снимала показания. – Он попытался подняться. – Почему я снова здесь? Она не закончила.
– Это все, что ты помнишь? – спросил Мак-Кой.
– Скотти, сосредоточься! – сказал Кирк. – Девушка мертва. Ты был с ней и должен был видеть, что
