растянулся Темир.
Зуб нырнул в мой люк, выставил пулемет и первый из нас приложился штук на пятнадцать по глинобитным развалюхам. Катаев сверху разворачивал пушку.
Смотрю в прицел - да нет там никого! Лежит наверняка этот гаденыш сейчас на дне погреба и бесу своему молится, чтобы пронесло правоверного. В рот тебе ноги! - не пронесет тебя, падла! Бля буду - не отсидишься, паскуда конченная...
По садочкам тоже не видать - высунется один, стрельнет и опять засядет. Каждый по разу - всем весело. Тут с противоположной стороны, из-за Кокчи, лупанули по-взрослому. Ну вот, дождались... На слух - под десяток автоматов, где-то вдали ДШК кашлем зашелся, легла первая мина.
Понеслась война, твою мать! А до дома осталось - всего ничего... песня такая была...
Ну, а что делать?! Осматриваюсь - лупят густо, но в основном саперов, нас так - пока по попке похлопывают. Пацаны и собаки вначале на правую сторону за машины рванули, вот их там и встретили. Кого-то уже волокут в десанты, кто-то лежит, крики, маты... Шанхай!
Танки башни доворачивают, но еще молчат. Машина прикрытия позади нас тоже ствол поднимает, причем не за речку - на сады. Да понятно - свой геморрой болит сильнее. Там где-то РПГ бродит! Что ему тот крупнокалиберный да миномет?!
Закидываю винтовку на голову Зубенко, тот из люка высовывает Ткачевский ПК. Щассс, с-суки, побазарим! Две секунды - с Темиром разберусь!
Укладываю пацана поближе к броне, там рытвина на треть штыка. Тыкаю пальцем в ближайшие сады и кляну страшными карами если попробует подняться. Давай, военный, пора за работу...
Поворачиваюсь к бурам спиной, закидываю сошки на ребристор. Понеслась, бля - даешь буги-вуги!
Все это секунды. Сейчас, вспоминая, они укладываются в плотные блоки и пару мгновений тогда, сейчас можно вспоминать часами. Скорость восприятия, не подстегиваемая кипящим адреналином, иная. Время всегда течет по-разному... Память тоже - избирательна. Первыми возвращаются самые сильные впечатления. Шоковые... Как выстрел пушки, например....
Мир от неба до самого земляного нутра внезапно лопнул, треснул вдоль мокрой простыней и наступил миг нирваны. Потом пустота взорвалась дикой болью в ушах, яростным звоном миллиона цикад, упругим толчком в каждую пору тела и напоследок полыхнула жаром в лицо. Танк прикрытия саперов выдулил из ствола бело-оранжевый шар метра на три в поперечнике. Позади меня громыхнуло по-новой. На месте крайних, самых больших кишлачных развалин вырос утес из пыли и дыма. Организм встретил знакомые ему ощущения легким подташниванием и чувством собственной отстраненности, потерянности в этом мире. Братская память контуженых...
Все... башни развернулись за реку. Хвала Всевышнему! Стоять под углом выхлопов - так и вконец мозги вытекут. Глянул на Болды - ничего мальчонка, не поперхнулся, строчит себе помаленьку короткими, как по- писаному.
Тем временем за речкой грязножопые товарищи и вовсе посказились. Не иначе обдолбленные в сисю - лезут прямо под орудия. Санек Катаев щедрится от души, дорвался пацан: столько проходить пехотой, чтобы обломилась ему под раздачу знатная пруха - автоматическая пушка БМП-2. Ну и поливает длинными, не жалея ни снарядов, ни моих долбаных ушей.
Я тоже так, особо не экономя, как дубеля пачками всаживаю (Юра потом спасибо скажет). Приметил сразу троих аллахеров за передней грядой и вздохнуть им, высунуться не даю - частыми, на три-четыре патрона, очередями гоню их, недоношенных, к соседней скальной россыпи. Меж ними и валунами открытая площадка - проскочить бы вам надо... Смелее... попытайтесь, суки на спор!
Катаев замечает мои трассера, на ходу врубается в тему и густо прикладывается сверху. Хорошо.... Следующую перебежку делает уже один только шапчонка пегим войлоком мелькнула, словно пасху ему на голову натянули. Ну-ну, гандон... я начал, Санек закончил - от души нагадил с обоих стволов поверх моей очереди. Усе мама - сливайте воду....
Только вошел в раж, дурное веселье боя вставило, слышу крики: 'Санинструктора!'. Плохо дело.... У саперов есть свой внештатный санинструктор, вместе за одним операционным столом в гнойке стояли. Идет с пацанами и наш прапор, Степан, фельдшер второго батальона.
Дотягиваюсь до Зуба:
- Коробку давай!
Эта жаба скрывается в люке и через пару секунд выбрасывает мне... ленту! Ну, бля, хохол, понадкушенный!
Спорить некогда. Закидываю ему отработанные звенья с оставшимися финиками, укладываю в свой короб новую сотку, загоняю затвор и, согнувшись пополам, лечу к саперам. Только добежал - оборачиваюсь на сопенье за спиной. Вот те на - Темир свою дуру сзади тащит. Мать-перемать! лежать! убью!... Ну, да ладно, не назад же под пулями гнать. Своих дел не меряно...
Здесь - полный кавардак. Двое уже в десантах, над одним колдует Степан. Еще боец, с перетянутым по хэбэшке коленом, сидит привалившись спиной к люку и длинно строчит куда-то в горы. Понятно, вот он где - мой сапер-санинструктор. Между машинами - куча мала. Двое, все уже в крови, пытаются тащить третьего. Тот упирается, кричит, плачет, тянется к своей собаке. Пес лежит на боку и под ним уже черная, растоптанная сапогами лужа. Все вперемешку: люди, звери - где чья кровь? кто ранен? куда? кто кричит? Короче, полный....
Между машинами саперов не шибко-то и чвиркает, жить можно. Ору что-то про маму, отталкиваю самого ретивого - явно не ранен. Тот, что упирается - с пробитым правым бедром и течет с него слишком добряче - своя лужа уже. Не до эмоций. Фиксируя выбрики, наваливаюсь плечом сверху на живот, накладываю жгут под самые яйца и не отпуская вбиваю в другую ногу одну ампулу промедола. Бинтовать некогда - ногой он сучит, конечно, знатно, но разбери в горячке - все что угодно может быть - и кость, и артерия, и нерв. Врачи разберутся. Двое, что держали, волоком тащат его в десант к Степану. Пацан просто заходиться - тянется к псине и кричит, кричит, кричит: 'Дуся! Дуся!'.
Спи, давай, братишка, разберусь я с твоей Дусей. Подхватываю животину и - за другую броню. Какой здоровый кобель, просто огромный... Вот тебе и Дуся! Тут подскакивает Болды, хватает за хвост и лапу и уже вдвоем шустро затягиваем собаку под десанты.
Эх, какой у меня татарча толковый! На ходу приметил - за здоровую лапу ухватился. Молодец.... А пулемет свой бросил! срань такая!
Тем временем танки так дружненько угандобесили по скалам, что, по-моему, даже по Кокче рябь пошла. Вначале прошлись по приметному коридорчику - так миномет по третьему разу больше и не гавкнул. Потом упороли куда-то повыше, в скалистую даль, ДШК тоже в момент прижух. Полечили и АКМщиков. Представляю, как духи после первых залпов дрыснули по щелям. Да остыньте, тут не спрячешься....
Не суетные ребятишки танкисты - редко базарят, да кулаки тяжелые, отгавкиваться желание пропадает быстро и всерьез.
Под конец прилетела пара 'крокодилов', покружили, отшипели сверху НУРСАМи, порычали пушками и отчалили с чувством честно исполненного интернационального долга. Красавцы! Всегда им, летчикам, завидовал.... По определению - элита! Говорила же мне, долбню, мама - учись сынуля, тяжко жить неученому...
***
Саперы рванули сразу - по горячему. Полные десанты раненых - не до мин уже, на 'точку' надо - вертолеты на подходе. Подошли машины колонны, популяли в скалы, на ходу помолотили сады и, набирая скорость, двинули в Кишим. Мы остались на месте, в полусотне метров от танка боевого охранения. Когда пойдем назад - будем первыми. Привыкли, не удивляемся.
У меня еще должок - руки чешутся! Заводиться стал шибко быстро, что-то не было такого раньше - домой пора. Махнул Богдану, тот подхватив свою винтовку, перепрыгнул на нашу машину. Оставив молодых на месте, мы, выждав окно в сплошном потоке движущейся бронетехники, направились назад - к остаткам кишлачка.
От души танкисты приложились... Там и так ничего живого уж не было, а тут и вовсе - одни огрызки фундаментов, словно гнилые драконьи зубы из мертвой земли торчат.
Гаденыша приметили сразу - еще на подходе. Лежит, воняет рядом с воронкой. За малым не ушел.... Помню, удивился - насколько грамотная и продуманная позиция: залег, тварюка, не в самом кишлаке, а в низинке, метрах в тридцати-сорока от последних руин. И лупанул в проем меж дувалов. Со стороны по хвосту гранаты видно - бьют из середины кишлака, а он - вот где! Да ладно, все равно не выгорело - и танк не
