И потрясая бородой, От гнева кверху поднятой, Вскричал: 'Пусть пули вкруг летают! Меня ль опасность испугает? Я выходил не из такой!' Враги, оплот покинув свой, Его вассалам предложили, Чтоб те оружие сложили… Гассана бледное чело, Значенье клятв произнесенных Внушить им больший страх могло, Чем меч врагов ожесточенных. Не согласился ни один На землю бросить карабин, И 'Амаун' – призыв к пощаде – Сказать никто не смел в отряде. Враги все ближе; из-за скал Уже последний выезжал. Но кто же их начальник бравый? В руке своей он держит правой Меч иноземный… Сталь клинка Блистает всем издалека… 'То он, клянусь! Узнал я это По коже мертвенного цвета Его чела… Узнал я взгляд, Лелеющий измены яд, И бороду смолы чернее, О, низкой веры ренегат! К тебе не будет смерть добрее За арнаутский твой наряд! О, смерть тебе, гяур проклятый, – Клянусь Леилы в том утратой!' … Коль в море массу бурных вод Река стремительно несет И на пути прилив встречает, – С валами гордыми вступает Она в борьбу. И все кругом Тогда ревет, кипит ключом, И ветер пеной брызжет, воя… А волны шумного прибоя, Смирив потока гнев слепой, Блистают пены белизной И ревом землю сотрясают… Как та река прилив встречает И на волну идет волна, И бездна вод возмущена – Так злобой лютой ослепленных, Обидой тяжкой опьяненных Порою рок столкнет людей. Свист пуль, и треск, и звон мечей Гудит в ушах. Стенанья, крики Разносит эхо гор. Как дики Они в долине мирной той; К беседе пастухов простой Она скорей бы подходила. Какой огонь, какая сила У малочисленных бойцов! Здесь каждый победить готов Иль умереть. С такою властью Любовь нас не толкает к счастью, В объятья милой, к красоте. Сильней, теплей объятья те, Когда враги сплетутся дружно: Им расставаться уж не нужно. Друзей разлука часто ждет, Любовь с насмешкой цепи рвет; Врагов, сплетенных воедино, Не разлучит и час кончины. … Уж сломан верный ятаган, Залитый кровью вражьих ран. Удар ужасный отсекает Гассану руку; но сжимает Еще упрямая рука Осколок хрупкого клинка. И, рассеченная глубоко, Чалма отброшена далеко, В клочки изорван весь наряд, И пятна алые пестрят На нем. Пред утренней зарею Такой же мрачной краснотою Края темнеют облаков – Предвестник грозных бурунов. И не одна зияет рана На теле мертвого Гассана, Когда лежит перед врагом Он к небу синему лицом. Но глаз открытых выраженье Сулит лишь ненависть и мщенье, Как будто смерть своим крылом Не погасила гнева в нем. Над ним склонился враг жестокий. Был бледен лоб его высокий: Гассана мертвое чело Едва ль бледнее быть могло. … 'На дне морском моя Леила, Тебе ж кровавая могила
