– Простите и забудьте. Обычно я не веду себя так бесцеремонно…
– Алан Таунсенд умер.
На лице Клэр застыл ужас.
– Когда? Как? Он ведь ваш ровесник.
Глаза Джейка сузились.
– А вы нас, я вижу, подробно изучили. Дело Таунсенда – номер 101? Дело Андерсона – номер 201?
– Просто как-то прочитала в журнале. Пожалуйста, мистер Андерсон, простите меня. Я не знала, поверьте. Меня три дня не было в городе – я проверяла бухгалтерские книги одной небольшой фирмы, торгующей машинами. И не видела местных газет с самого понедельника.
Потрясение, отразившееся на ее милом лице, убедило Джейка, что она говорит правду. Против воли он заговорил снова:
– Он умер в Аспене, позавчера.
– Несчастный случай на лыжах?
Джейк покачал головой.
– Аневризм.
Ее и без того бледное лицо стало белым как мел.
– А я так с вами говорила… Тогда как вы все это время… – Клэр зажмурилась. – Простите меня. Мне так жаль.
В течение вот уже нескольких дней Джейк только и слышал: «Простите. Мне так жаль». Впервые эти слова были сказаны так, что он им поверил. Ему внезапно захотелось утешить ее.
Черт! Опять она оказалась победительницей.
Нужно было скорее избавиться от ее общества, прежде чем он успеет сделать какую-нибудь глупость.
Но это было невозможно. Они заперты в лифте.
И что же делать? Надо по крайней мере сменить тему разговора.
– Послушайте, – сказал он, стараясь скрыть охватившее его отчаяние. – Мы тут застряли, по-видимому, надолго. Так давайте сядем и поговорим о ваших предложениях для «Пони Инвестментс».
Она уставилась на него так, будто он предложил ей раздеться.
– Вы, верно, шутите.
– Вовсе нет.
– После всего, что я натворила? Вам следовало бы сейчас устроить мне хорошую трепку.
Джейк невольно улыбнулся:
– Я не собираюсь устраивать вам трепку, честное слово. Мы тут застряли на несколько часов. Так давайте проведем это время с пользой. Теперь, после смерти Алана, я должен делать и его работу в «Пони Инвестментс». И хочу быть уверен, что люди, считающие деньги, знают свое дело, и знают хорошо.
К такому повороту событий Клэр была не готова.
– У меня… у меня недостаточно информации о капиталовложениях «Пони», так что едва ли я смогу сказать что-нибудь толковое прямо сейчас. Может быть, завтра…
– Постелите это, – сказал Джейк, аккуратно складывая свой пиджак и протягивая ей. – Садитесь.
Клэр непонимающе смотрела на пиджак. У этого человека вообще есть какие-нибудь чувства? Как он может говорить о бизнесе? У него только что умер друг…
– Но я не могу сесть на ваш пиджак.
– Почему же?
– Он, наверное, стоит больше, чем вся я.
Джейк молча уставился на нее. Когда он наконец заговорил, его голос звучал мягко и хрипловато.
– А это мы еще посмотрим.
Клэр с трудом проглотила вставший в горле комок.
– Мистер Андерсон, я…
– Вот так, – он внезапно нагнулся и расстелил свой пиджак сам. – Садитесь.
Слова прозвучали как приказ. А ведь только минуту назад его голос был мягким, почти нежным…
– Может быть, я предпочитаю постоять.
– Не говорите глупостей. Мы можем проторчать здесь всю ночь. Вы что, собираетесь все это время провести стоя?
Клэр подняла уже голову, чтобы ответить в подобном же тоне, но вдруг до нее дошел смысл сказанного.
– Всю ночь? Не может быть.
– Как знать.
Клэр нахмурилась.
– Ну ладно, я сяду.
Когда она устроилась на краю его пиджака, ее окутал теплый, чистый и очень мужской запах. Джейк тем временем сел на пол напротив нее, вытянув ноги.
Клэр внезапно ощутила, как маленькое, полутемное пространство лифта постепенно сжимается. Присутствие Джейка обволакивало ее, словно теплое, невесомое покрывало. Ее нервы были на пределе, и от этого Клэр чувствовала жизнь более полно, чем когда-либо. Но это просто нервы. Ожидание, что ей предложат работу, которая сейчас так необходима…
– Вы всегда так упрямитесь? – негромко спросил он.
Клэр прислонилась спиной к стенке лифта и поджала ноги.
– Я не люблю, когда мне указывают, что делать.
– В таком случае вы не очень-то хороший работник. Как вы считаете?
Она вздернула подбородок.
– Я отличный работник.
Он натянуто улыбнулся.
У Клэр было такое чувство, словно она пришла на экзамен и еще не знает, выдержит ли его. Глубоко вздохнув, она заговорила.
Он слушал внимательно и с интересом, заостряя внимание на тех моментах, которые она пыталась обойти. Оказавшись в центре его пристального внимания, Клэр скоро забыла о промокшей одежде, разбитой машине и о том, что может никогда не стать матерью. Она полностью сосредоточилась на финансовых вопросах, принципах работы с капиталовложениями – на всем том, чему ее учили в колледже, и что она успела усвоить за время работы в компании.
Джейк завороженно смотрел на одухотворенное лицо Клэр. Ему вспоминалось время, когда и он сам с восторгом рассуждал о компаниях, куда можно вложить деньги; когда мог часами говорить о том, как с выгодой для себя можно воспользоваться налоговыми законами. Но это было давно. Очень давно. До того, как он заработал так много денег, что перестал с ними справляться. До того, как ему пришлось постоянно избавляться от людей, желавших извлечь из знакомства с ним выгоду.
До того, как умер Алан.
Он не мог ни о чем даже думать с той минуты, когда последняя подружка Алана позвонила и сказала, что его лучшего друга срочно забрали в больницу в Денвере. Джейк помчался туда, но было поздно. Алан умер по дороге в больницу. Джейк был настолько потрясен, что забросил все дела. У него было такое чувство, словно он сам тоже умер. Но отчего так – он не понимал. До сегодняшнего дня.
Только унаследовав «Рокинг Т», он почувствовал, как далеко они ушли от настоящей жизни. Таунсенды жили на этой земле вот уже более ста лет – столько же, сколько Андерсоны – на ранчо «Бар Хэнгинг Севен». Джейк хотел, чтобы его земля перешла по наследству его детям и внукам. Беда в том, что их-то у него и нет.
Смерть Алана была внезапной. А если бы сейчас лифт сорвался и рухнул вниз?
Джейк постарался переключиться и позволил голосу Клэр отвлечь его от мрачных мыслей. Сначала он слушал вполуха. Его больше занимала она сама. Джейк не отрываясь смотрел в ее блестящие глаза, на подвижные руки. За то недолгое время, пока они были в лифте, он видел ее испуганной, улыбающейся, сердитой, неуверенной и печальной. Эти перемены поражали его своей быстротой и живостью. Как непохожа она была на тех женщин, с которыми ему обычно приходилось иметь дело. Те в основном были
