— Хватит спорить, — оборвал папа. — Если ты заблудишься, у тебя будет чем подкрепиться, пока мы тебя не найдем. Выходить из хижины можно только с рюкзаком. Договорились?
Да, настроение у него ни к черту.
— Договорились, — пробурчал я, надевая рюкзак.
Проваливаясь в рыхлый снег, мы с Николь побрели к ближайшим деревьям. Они росли на заснеженном пригорке примерно в полумиле от нас.
Мы полезли в гору. Я первым добрался до верха.
— Николь, смотри!
На другой стороне холма оказался замерзший ручей. Мы впервые видели ручей за все время нашего путешествия.
Мы с Николь скатились с горы и стали смотреть, как течет подо льдом вода. Я попробовал лед ногой.
— Не наступай туда, Джордан! — закричала Николь. — Ты можешь провалиться!
Я надавил на лед носком ботинка.
— Прочный, — сообщил я ей.
— И всё-таки лучше вернись. От греха подальше. Папа тебя убьет, если с тобой снова что-нибудь случится.
— Интересно, а рыба там есть?
— Нужно рассказать об этом папе, — сказала Николь. — Он наверняка захочет сфотографировать ручей.
Мы снова взобрались на холм и принял собирать хворост. Набрав две охапки, мы по-шли назад к хижине.
— Спасибо, ребята. — Папа взял у нас хворост и начал разводить огонь в печке. — Может, испечем на ужин оладьи?
«Похоже, он немного повеселел», — подумал я с облегчением.
Николь рассказала папе о замерзшем ручье.
— Любопытно, — оживился папа. — Пойду взгляну на него после ужина. Я должен хоть
Оладьи прибавили нам бодрости — всем, кроме Артура.
Он ел много, но говорил мало. Проводник был чем-то обеспокоен. Даже уронил вилку на пол. Пробормотав что-то себе под нос, он поднял ее и продолжал есть, даже не вытерев.
Когда ужин закончился, мы с Николь помогли папе убрать со стола.
Мы собирали вещи, как вдруг в сарае залая-ли собаки.
Я заметил, что Артур замер на месте.
— Что случилось? — крикнул я. — Почему они лают?
13
Собаки перешли на вой.
Может, в сарай кто-то забрался?
Зверь? Монстр?
— Пойду посмотрю
Папа тоже схватил свою куртку.
— Оставайтесь здесь, — велел он нам с Николь. И вышел вслед за Артуром.
Мы смотрели друг на друга и слушали, как воют собаки. Через несколько минут вой прекратился.
В дверях хижины показалась папина голова.
— В сарае никого нет. Не понимаю, что так испугало собак. Артур их сейчас успокоит.
Папа взял камеру.
— Ложитесь спать, ладно? А я хочу поснимать ручей. Скоро вернусь.
Он повесил камеру на шею и поднял меховой воротник куртки. Дверь хижины за ним закрылась.
Мы услышали, как скрипит снег под папиными ботинками. Потом стало тихо. Мы с Николь забрались в спальные мешки.
Я перекатился в сторону, пытаясь устроиться поудобнее. Было уже больше восьми часов, хотя на улице было светло как днем. Сквозь окно хижины пробивался солнечный свет.
Я вспомнил то время, когда был маленьким. Мама заставляла меня спать после обеда. Но мне совершенно не хотелось днем ложиться в кровать.
Я закрыл глаза. Потом открыл. Заснуть не удавалось.
Я повернул голову и посмотрел на Николь. Она лежала на спине, и ее глаза были широко открыты.
— Не могу заснуть, — пожаловался я.
— Я тоже, — вздохнула она.
Я повернулся в своем спальнике.
— А где Артур? — спросила Николь. — Интересно, почему его до сих пор нет?
— Наверно, возится с собаками, — сказал я. — По-моему, он их любит больше, чем нас.
— Это уж точно, — согласилась Николь.
Мы еще долго ворочались в своих спальниках. За окном по-прежнему было светло. Свет проникал в хижину.
— Я встаю, — заявил я. — Пойдем на улицу и слепим снеговика или займемся еще чем-нибудь.
— Папа велел нам оставаться в хижине.
— Так мы же никуда не уйдем. Будем возле хижины, — уверил я её.
Я выбрался из мешка и начал одеваться. Николь села.
— Не нужно этого делать, — попросила она.
— Да хватит тебе! Что может случиться?
Она поднялась и стала натягивать на себя одежду.
Мы зашнуровали ботинки. Я толкнул дверь хижины.
— Джордан, стой! — окликнула меня Николь. — Ты забыл свой рюкзак.
— Но мы же только за дверь выйдем, — заныл я.
— Давай, надевай. Ты обещал папе. Он и без того рассердится, когда застанет нас на улице. А когда увидит, что ты без рюкзака, тебе и вовсе несдобровать.
— Ладно, — проворчал я, набрасывая рюкзак на плечи. — Как будто с нами что-то может произойти.
Мы вышли на мороз. Я поддел ногой ком снега.
Николь схватила меня за рукав куртки.
— Слушай. — прошептала она.
Мы услышали скрип шагов у задней стены.
— Это Артур, — сказал я.
Крадучись, мы обогнули хижину. Артур и в самом деле был там.
Пригнувшись за санями, он запрягал одну из собак. Две другие были уже в упряжке.
— Артур! — закричал я. — Что происходит?
— Вздрогнув, он повернулся к нам. И ничего не ответил. Проворно уселся в сани и громко скомандовал собакам:
— Но!
С трудом рванув с места, собаки двинулись вперед. Сани заскользили прочь.
— Артур! Куда вы? — заорал я. — Вернитесь!
Сани набирали скорость.