Маленький Джон крепче сжал лук в руке и, стиснув зубы, чтоб не вдыхать отравленный воздух, пустился бежать. Он едва касался земли, спеша уйти подальше. Когда сердце гулко застучало о ребра, он раскрыл рот и глубоко вздохнул. Запах смерти остался позади.
Вторая виселица ждала своей жертвы. Ветер раскачивал веревочную петлю. Красное, истерзанное вороньем тело болталось под третьим глаголем.
А вот и четвертый и пятый...
Это значит, что близко Ноттингем.
Упряжка из восьми волов протащила по дороге перевернутый лемехом кверху тяжелый плуг.
Повозка горшечника прогромыхала навстречу.
- На праздник, стрелок? - окликнул Джона возница. - Торопись, народ собирается.
У северных ворот посреди поля возвышался ступенчатый помост для шерифа и знатных горожан.
Несмотря на ранний час, толпа простолюдинов широким кольцом окружала уже стрельбище. По случаю праздника святого Андрея ремесленный и торговый люд отдыхал от трудов.
Крестьяне из соседних деревень спешили к городским стенам посмотреть на веселое состязание. В этот день они были свободны от барщины и не смели работать на своей земле.
У коновязи, позванивая цепями, лениво жевали овес низкорослые лошаденки. Вокруг повозки мясника собрались лучники, прибывшие на праздник.
Свесив ноги с повозки, мясник о чем-то спорил с ними.
Маленький Джон узнал среди лучников Черного Билля, лесничего Бернисдэльских лесов. Встреча со старым знакомым не сулила ничего хорошего. И Маленький Джон остановился поодаль, облокотившись на коновязь. Опытным глазом он осмотрел своих соперников, а затем их оружие.
Тут были разные луки: и короткие, которые держат при стрельбе впереди себя и натягивают к груди, и длинные, шестифутовые, из испанского тиса и клопа, простые и покрытые лаком, с роговыми накладками, - но Маленький Джон мог бы поклясться своей головой, что ни у кого здесь нет лука, сработанного Рудольфом Краком из Эльсби, а в кожаных и плетеных колчанах нет ни одной стрелы, выточенной хромым из Трента.
Имя Робин Гуда вдруг долетело до слуха Маленького Джона. Позабыв осторожность, он подошел к повозке мясника.
- Что же ты думаешь, - говорил мясник, обращаясь к тощему, как жердь, лучнику, - разве можно так выстрелить без помощи нечистой силы? Этому я ни за что не поверю. В нашем приходе есть один пилигрим, который обошел весь свет, человек святой жизни: и у гроба господня был, и на горе Сион, и в Вифлееме, и пальмовые листья принес из земли Иерихонской. Уж он-то знает. Он говорит, что стрелок, продавший душу дьяволу, берет святое распятие, как мишень, и стреляет в него стрелами. Он пускает в спасителя три стрелы, и дьявол дает этим стрелам твердый прицел. Из распятия брызнет на них пречистая кровь, и потом эти стрелы не знают промаха, потому что дьявол направляет их полет.
- Только три стрелы, говоришь ты? А как же с другими стрелами? спросил тощий лучник, сдвигая на затылок лисью шапку и отирая вспотевший лоб.
- Другие стрелы могут попасть в цель, а могут пролететь мимо. Пустив эти три стрелы, колдун стреляет уже нисколько не лучше, чем всякий другой человек.
Мясник, откинув голову назад, приложился к большой кожаной бутыли. Стрелки, глотая слюну, с завистью слушали, как булькает у него в горле вино.
- А почему же Робин Гуд всегда стреляет без промаха? - спросил тощий лучник. - И в четвертый, и в сотый раз?
- Почему ты знаешь, что он стреляет без промаха?
- Люди так говорят.
- Они ошибаются, - уверенно махнул рукой мясник. - Первые три стрелы убивают наверняка, остальные уже не во власти дьявола. Зато он может тебе отвести глаза. Когда колдун стреляет простыми стрелами в неживую мишень, дьявол может отвести глаза, и тебе покажется, будто стрела попала в цель. Выдерни такую стрелу из мишени и брызни на нее святой водой, она тотчас же обратится в дым. А если колдун стреляет простой стрелой в человека, сотвори молитву, и стрела пролетит мимо.
- Это правда, - подтвердил Черный Билль, моргнув косыми глазами, блестящими, как уголь. - Меня однажды молитва спасла от стрел Робин Гуда. Я попался его бродягам в руки, они приставили меня к дубу и стали стрелять. Я сотворил молитву, и господь отвел от меня их стрелы. Целую тучу стрел пустили разбойники, и ни одна не задела меня...
Лучники переглянулись.
- Так-таки ни одна не задела? Неужто все пролетели мимо? - раздались недоверчивые голоса.
Лицо лесничего покраснело.
- Клянусь покровителем моим, святым Робертом, стрелы втыкались так близко, что я не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой, мое платье было пронизано ими, по ни одной царапины не унес я на теле.
- Клянусь святым Кесбертом, Черный Билль говорит правду! - воскликнул Маленький Джон, не удержавшись от смеха. - Он похож был на телячью шкуру, растянутую на доске у кожевника!
Лучники дружно расхохотались. Черный Билль, узнав старого врага, схватился было за нож, но Маленький Джон мгновенно выхватил стрелу из колчана.
- Постой, косоглазый! Ты забыл помолиться, чтоб господь спас твою шкуру.
- Берегись, мы теперь не в лесу! - угрожающе прошипел лесничий.
- Ты-то вернешься в лес, - усмехнулся тощий лучник. - Спрячь поскорее свой нож, не то заржавеет. И язык держи за зубами, пока шкура без дыр. А ты, парень, - обернулся он к Джону, - покажешь свое искусство через часок. Не тревожь тетиву понапрасну... Ну-ка, ну-ка, мясник, расскажи нам еще про колдовские стрелы.
Черный Билль, насупившись, отошел в сторону. А мясник принялся рассказывать, как в их приходе, подле Донкастера, один колдун, желая иметь неминучие стрелы, выстрелил на перекрестке трех дорог в деревянное распятие и пронзил спасителя прямо в грудь. И тотчас же из раны вырвалась красная молния, и преступник упал, пораженный небесным огнем...
Но в это время из ворот города вышла в торжественном порядке, с шерифом и его женой во главе, толпа по-праздничному разодетых рыцарей и горожан. И мясник забыл рассказать, что случилось с распятием и с колдуном, а слушатели его забыли о том, что рассказ не кончен. Все смотрели, как рассаживаются по местам знатные зрители.
- Так вот он каков, шериф ноттингемский! - повторял Маленький Джон, не сводя глаз с высокого старика, одетого в пурпурную, расшитую золотом мантию. - Так вот он каков, Ральф Мурдах, завтрашний мой господин! Постой, погоди, шериф, сыграем мы с тобой веселую штуку!
Герольд протрубил в серебряный рог.
Лучники отделились от толпы и выстроились в ряд у подножия деревянного помоста.
К ним присоединился десяток стрелков из стражи шерифа, в тяжелых шлемах и кольчатых железных рубахах. За двести ярдов поставлена была мишень доска с тремя нарисованными кругами.
Народ нетерпеливо шумел, пока лучники метали жребий и устанавливали порядок стрельбы. Маленький Джон улыбнулся, когда жребий поставил его в одну пару с Черным Биллем.
Наконец приготовления были окончены. Солнце грело лучникам спины и ярко освещало мишень. Прозвенела первая тетива, и стрела вонзилась в третий, самый широкий круг. Вихрастый мальчуган, не в силах пробиться сквозь тесную цепь толпы, просунул голову между ногами одного из зрителей.
- Плохой выстрел, - с видом знатока сказал он приятелю, сидевшему на земле под самым канатом. - Дядя Бен говорит: нужно с трех выстрелов дважды ударить в самый маленький круг, в воловий глаз, чтобы стрелять по второму разу.
Маленький Джон забавлялся, глядя, как долго целятся слуги шерифа и как плохо слушаются их стрелы.
Средний круг ощетинился уже дюжиной стрел, а воловий глаз все еще был не тронут.
Тощий лучник в лисьей шапке, споривший прежде с мясником, первый попал в середину мишени. Две стрелы, почти не целясь, он всадил в воловий глаз, третья пошла вкось и воткнулась в широкий круг.
Кто-то в толпе захлопал в ладоши.
- Ястреба видать по полету, - ухмыльнулся Маленький Джон. - Бьюсь об заклад, парень набил себе руку
