К обеду следующего дня самолет с новым командующим генералом Гансом Фриснером приземлился в Румынии на одном из аэродромов 4-го воздушного флота.
* * *
В июле 1944 года на Молдавию неожиданно обрушились ливневые дожди. На Южном фронте протяженностью около шестисот километров царило затишье.
Разведчики впервые за полгода получили передышку: отсыпались, приводили обмундирование в порядок.
И это июльское утро не предвещало особых изменений. Сержант Кучмин что-то мастерил, ефрейтор Ласкин чистил оружие, старший сержант Пригода рубил на дрова выкорчеванные пни, а старшина Татарчук и старший лейтенант Маркелов писали письма.
- Завтракать! - Во двор вышла хозяйка с закопченным чугунком в руках. - Мамалыга готова...
Мамалыга была восхитительна: пышная, ароматная, разведчики не заставили себя долго упрашивать, и вскоре чугунок показал дно.
Во двор заглянул ефрейтор Валиков.
- Разрешите обратиться, товарищ старший лейтенант!.. Вас вызывают в штаб...
В штабе, кроме подполковника Бережного и майора Горина, был незнакомый Маркелову полковник.
- А вот и наш курортник, - увидев Маркелова, добродушно улыбнулся подполковник Бережной. - Присаживайся. Отдыхать не надоело?
- Пока нет, - сдержанно ответил старший лейтенант, внутренне настораживаясь.
- Придется тебя разочаровать, - посерьезнел Бережной. - Новое задание.
- Так ведь не привыкать, товарищ подполковник, - по-мальчишески задорно ответил ему Маркелов.
- Знаю. И не только я. С сегодняшнего дня разведгруппа поступает в распоряжение штаба фронта. - С этими словами Бережной поднялся со скамьи. - Разрешите идти?
- Идите. - Полковник подождал, пока Бережной и Горин выйдут из комнаты, и плотно прикрыл дверь.
- Вот так. - Полковник присел рядом с Маркеловым. - Куришь? протянул папиросу.
- Да. Спасибо.
- Ну что же, старший лейтенант, будем знакомы - полковник Северилов.
Маркелов даже вздрогнул от неожиданности: о легендарном разведчике Северилове он был наслышан немало.
- Так это... вы? - спросил Маркелов.
- Я, лейтенант, - скупо улыбнулся он. - А теперь - к делу...
Полковник развернул на столе карту.
- Смотри сюда, - Северилов подвинул карту поближе к Маркелову. Здесь занимает оборону группа армий 'Южная Украина'. В нее входят две армейские группы - 'Велер' и 'Думитреску'. Точная численность войск нам пока неизвестна. Воздушная поддержка: часть сил 4-го воздушного флота Германии и румынский авиационный корпус. Немало. Оборона сильная, с хорошо развитой системой инженерных заграждений. По данным аэрофоторазведки, заграждения местами тянутся в глубину на десятки километров. - Северилов снова закурил и продолжил: - Возникает вопрос: где, в каком месте можно прорвать оборону противника с наименьшими потерями? Это и будет вашей главной задачей.
Полковник прошелся по комнате.
- Мы уже шесть групп потеряли, - глухо, как бы про себя, обронил на ходу Северилов...
- Значит, товарищ полковник, пора собираться? - спросил Маркелов.
- Да. Пора. Кто из вас умеет работать на рации?
- Сержант Кучмин и я.
- Порядок. Это упрощает задачу. Маршрут и детали задания мы сейчас будем уточнять... - Полковник на некоторое время задумался. - Вот что, Маркелов. Кажется мне, что все эти исчезновения разведгрупп как-то связаны с деятельностью моего старого знакомого полковника Дитриха, который, по нашим данным, недавно появился в расположении группы армий 'Южная Украина'. Очень опасный противник. Правда, неизвестно, чем Дитрих занимается в данный момент и что его привело в эти края, но к блокированию возможных направлений поиска наших разведгрупп он руку приложил без сомнений. Особо обрати внимание на то, что Дитрих часто использует для этих целей служебно-розыскных собак с проводниками. - Полковник помолчал некоторое время, затем тихо сказал: - Очень надеюсь на тебя...
* * *
- Как ты думаешь, Ганс, союзнички не подложат нам свинью?
- Фердинанд, время для оптимистических прогнозов ушло безвозвратно. К тому же большая политика - дело фюрера. Мы с тобой солдаты.
- Ганс, я рад, что именно ты сменишь меня здесь.
- Но я тебе не завидую, Фердинанд. - Генерал Фриснер выглядел усталым и отрешенным. - Ты знаешь, что фюрер отстранил Линдемана за неудачное наступление в районе Даугавпилса. А что он мог сделать? От него требовали нанести контрудар и в то же время забрали 12-ю танковую и 212-ю пехотную дивизии для группы армий 'Центр'. Мне тоже в мою бытность командующим оперативной группы 'Нарва' пришлось подарить одну из лучших своих дивизий, 122-ю пехотную...
- Значит, ты считаешь, что у группы армий 'Север' положение критическое?
- Ах, Фердинанд, - вздохнул Фриснер. - Как я могу тебе ответить на этот вопрос, если группой 'Север' мне довелось командовать всего двадцать дней?
- Но все-таки, Ганс, неужели дела обстоят настолько плохо, что даже ты, мой старый соратник и друг, не хочешь сказать правду?
- Солдаты теряют веру в победу. Ты можешь себе представить, Фердинанд, до какого позора мы дожили - германские солдаты дезертируют! Моральный дух подорван, со снабжением постоянные перебои - эти бандиты-партизаны держат под своим контролем почти все железные дороги...
Сразу же после отлета Шернера новый командующий группой армий 'Южная Украина' генерал Фриснер собрал оперативное совещание командующих армиями и их начальников штабов. Осмотр оборонительных сооружений и позиций войск генерал отложил на следующий день.
По окончании совещания Фриснер вызвал к себе полковника Дитриха.
- Давно мы с тобой не виделись, старина. - Дружески пожимая руку полковнику, Фриснер указал глазами на небольшой кожаный диванчик. Присядем...
- Господин генерал, с вашего позволения - закурю...
- К чему такой официальный тон, Рудольф, кури. А ты все в полковниках ходишь.
- Ценность сотрудника разведки в отличие от офицеров вермахта заключается не в погонах и званиях.
Генерал Фриснер рассмеялся.
- Ты все так же, Рудольф, скептически относишься к армии. Единственный пункт, по которому у нас с тобой разногласия.
- Время нередко меняет мировоззрение человека. Особенно когда идет война.
- Ты стал философом.
- Нет. Я, пожалуй, стал циником.
- Это хуже?
- Для солдата - нет, для разведчика - да.
- Почему?
- Если разведчик работает только ради денег и званий, только ради наград и почестей - он циник до мозга костей. В любой момент его могут перевербовать, предложив куш посолидней, наконец, он может просто струсить. Я никогда до конца не верил таким людям.
- К чему ты клонишь, Рудольф?
- Отвечаю честно на вопросы, поскольку господин генерал, судя по всему, хочет полной откровенности.
- Рудольф, мне хотелось бы услышать твое мнение о состоянии дел в Румынии.
- Все нормально, если судить по заявлениям Антонеску.
- А если судить по данным абвера?
