воспоминание о тех временах, когда Российская армия победоносно шла по Болгарии, освобождая ее от турецкого ига. Во всех присутственных местах висли портреты Царя-Освободителя, лучшие улицы и площади носили имена русских полководцев...
Мирная жизнь Русской армии в Болгарии продолжалась недолго. после Генуэзской конференции болгарское земледельческое правительство Стамболийского подпало под влияние большевиков. Уже впоследствии, после падения кабинета Стамболийского, болгарская специальная комиссия установила, что некоторые члены этого кабинета, а также целый ряд видных административных чиновников были подкуплены Советской властью.
В Болгарию наехали коммунистически агенты. Началась пропаганда и провокаторская работа большевиков. Болгарское общественное мнение искусно натравливалось против 'Врангелевской армии'.
Одновременно началось недостойное вмешательство болгарской власти в распорядок жизни русских войск. Болгары потребовали снять русский национальный флаг со штаба корпуса, и не позволили русским офицерам носить оружие. Запретили генералу Врангелю въезд в Болгарию. Конфисковали имущество и денежные средства Русской армии. Правительство Стамболийского объявило, что оно приложить все усилия добиться отправления русских войск в Советскую Россию. Наконец, были сфабрикованы подложные документы, компрометирующие генерала Врангеля и его штаб в заговоре против правительства Стамболийского.
Еще в первые дни начавшихся гонений болгарской власти против Русской армии генерал Врангель предписал своим войскам соблюдать полное невмешательство во внутреннюю борьбу болгарских политических парий, и только в случае, если положение станет нестерпимым, русским войскам сняться с мест и идти в Cepбию в надежде, что она откроет свои границы для гонимой Русской армии. (См. В. Даватц: 'Годы', стран. 167.).
Генерал Кутепов в свою очередь приказал соблюдать полную выдержку при всяких провокационных выходках болгарских властей и ни в коем случав не прибегать к оружие.
В середине мая, в самый разгар преследований Русской армии, к даче А. П. незаметно, под прикрытием возов с сеном, подкрались болгарские жандармы. А. П. в это время был в штабе. Около ворот дачи стоял дежурный офицер-конвоец.
Жандармы набросились на офицера и ударили его по лицу палкой.. Офицер выхватил револьвер. Жандармы с руганью отшатнулись. Офицер колебался одно мгновение, а потом швырнул револьвер на землю. Жандармы схватили офицера и поволокли его.
Все это увидел из окна другой офицер. Немедленно он вызвал. весь конвой, а сам бросился к телефону. Вызвал генерала Кутепова, доложил ему о происшедшем и просил разрешения отбить офицера и проучить жандармов.
А. П. категорически запретил оказывать какое-либо сопротивление болгарской полиции и сказал, что сейчас снесется с болгарской властью.
Начальник штаба Болгарской армии полковник Тополджиков по телефону попросил А. П. приехать в Софию для личных переговоров, причем дал честное слово офицера, что А. П. после свидания беспрепятственно может вернуться к своим войскам. А. П. обещал выехать в Софию в тот же день.
Одного штабного офицера его знакомый болгарский общественный деятель предупредил, что в Софии генерала Кутепова ждет арест. Офицер тотчас сказал об этом А. П.
- Это быть не может, сказал А. П., но во всяком случае мне ехать надо, я обещал...
На другой день полковник Тополджиков в своем кабинете объявил А. П.. что он арестован и по распоряжению правительства подлежит высылке из Болгарии.
- А где же ваше офицерское, слово? - спросил Кутепов Тополджикова.
Тополджиков промолчал. Тогда А. П. потребовал, чтобы к нему были вызваны его жена и личный секретарь.
По приезде Л. Д. Кутеповой и секретаря оба они были арестованы на вокзале и препровождены в гостиницу к А. П. В этот же вечер все трое должны были выехать заграницу.
Поднялся вопрос, куда ехать. Болгарское правительство давало разрешение на выезд во все соседние страны, кроме Сербии. В конце концов на паспортах изгнанников были поставлены визы на въезд в Константинополь через Грецию.
Перед самым отъездом А. П. подписал свой прощальный приказ по 1-му корпусу. Этот приказ оканчивался словами:
'При всех обстоятельствах берегите честное имя русского воина и любите Родину выше всего'.
В отдельном вагоне А. П., его жена, секретарь и еще один офицер, вызвавшийся сопровождать А. П., были отправлены на границу.
Болгарский Царь, для ограждения генерала Кутепова от всяких неприятностей по дороге, приказал двум своим адъютантам сопровождать А. П. до самой границы.
На греческой границе А. П. встретили греческие офицеры и передали ему, что по распоряжению их правительства А. П. может остаться в Греции. На вокзале в Андрианополе А. П. опять встретили греческие офицеры и проводили его до самой гостиницы. А. П. Поехал благодарить за внимание командующего войсками Андрианопольского округа.
Из Андрианополя А. П. отправился в Салоники, чтобы ждать здесь визу на въезд в Cepбию. Через несколько дней пришла, виза для А. П. и его жены.
- Не понимаю, почему вам не прислали виз, - сказал А. П. двум своим офицерам. - Когда приду в Белград, сейчас же начну за вас хлопотать.
А. П. уехал. Прошло несколько недель, офицерам виз не высылали. Наконец, пришло письмо от адъютанта А. П. В своем письме он писал:
- А. П. в русском посольстве несколько раз просил выхлопотать вам визы. Ему, конечно, обещали и ничего не сделали. Чинишки у вас паршивенькие, а наши высокие дипломаты не любят беспокоить себя по таким пустякам. Мне же в посольстве сказали, что пока сербский Король не женится на румынской принцессе, а свадьба их отложена из за болезни греческой Королевы, виз вам не пошлют.
Прочитав такие неутешительные вести, один офицер оказал другому:
- Конечно, лестно, когда твоя судьба переплетается с тремя царствующими домами, но не будем честолюбивы и смело двинемся вперед безо всяких виз. Не хитрая штука перейти границу.
Через несколько дней оба офицера, явились к А. П.
- Не растерялись! спасибо вам, - сказал А. П., пожимая им руки.
VIII.
В Сербии генерал Кутепов поселился в предместье Белграда в маленьком домике из трех комнат. Вместе с ним, кроме его жены, брата и вестового, жили еще адъютант и личный секретарь. Bcе существовали на скромное жалованье, получаемое А. П.
Врангель предлагал Кутепову внести в смету расходов Главного Командования содержание его адъютанта и секретаря, но А. П. запротестовал.
Кто-то передал А. П., что будто бы в штабе Главнокомандующего говорили:
- Приехал теперь сюда еще Кутепов со своей сворой...
Для А. П. это было достаточно, чтобы решить содержать 'свою свору' на свой счет.
Жиль А. П. очень скромно, но радушно. Не проходило ни одного дня, чтобы кто-нибудь не навестил Кутеповского домика. Общедоступность А. П. была всем известна. Еще на войне, когда он командовал корпусом, а потом армией, к нему мог явиться каждый офицер безо всякого своего предварительного рапорта по начальству.
В те времена в приемной А. П. часто можно было слышать, как взволнованный офицер спрашивал адъютанта, как ему быть, так как он пришел к генералу по личному делу безо всякого разрешения на то от своего командира.
А. П. был зачислен в списки всех старых добровольческих полков, и поэтому адъютант всегда советовал:
- А вы сразу говорите, что являетесь к генералу, как к старшему добровольцу, а потом уж рассказывайте в чем ваше дело. Только предупреждаю вас, говорите все начистоту, безо всякой утайки, и ни в коем случае не старайтесь себя выгораживать. Тогда генерал пойдет вам навстречу и сделает все возможное, чтобы вас вызволить.
