замечал беспорядок. В негодовании А. П. вышел на бруствер и, идя по нему, продолжал обход. Ротные командиры встречали командующего полком, рапортовали ему и провожали его, каждый на своем участке, тоже по брустверу. Шли во весь рост на виду у противника немцы открыли огонь. А. П. продолжал идти, не обращая внимания на обстрел, и, глядя сверху вниз в окопы, ежеминутно делал резкие замечания солдатам.
В нескольких шагах от А. П. разорвался снаряд. Взрывом А. П. был отброшен на несколько шагов.
- Командир убит, - пронеслось по окопам, но А. П. встал и продолжал свой жуткий обход, только его замечания стали еще резче и повелительнее.
Преображенцы были потрясены таким смотром своего командира.
Квартирьеры в дер. Мшаны развели роты по хатам, и скоро Преображенский полк заснул крепчайшим сном.
В этой же деревне был расположен штаб 3-ьей пех. дивизии. В штабе полковнику Кутепову объяснили обстановку и показали по карте линию своего фронта. Окопы в нескольких верстах впереди деревни занимали части 3-ьей и 176-ой пех. дивизий. Ничего тревожного не было. Полковник Кутепов тем не менее отдал приказание выслать разъезды от своей команды конно-разведчиков в расположение этих частей, проверить их фронты и подступы к ним, а также выяснить дух этих частей. Наконец, совершенно усталый А. П. прилег отдохнуть.
Не прошло и несколько часов, как в деревне поднялась тревога. К командующему полком по улиц бежал офицер, крича на ходу - братцы, в ружье ! Немцы в деревне !
А. П. был уже на ногах. Переводя дух, офицер докладывает, что немцы ворвались с северной окраины деревни.
Прискакали конно-разведчики. Докладывают, что по дороге у самых Мшан они наткнулись на немцев, которых приняли, было, за отходящие части 176-й дивизии.
Стало ясно, что 176-ая дивизия под покровом темноты бросила фронт.
Ни минуты не медля, командующий полком отдает быстрые и точные приказания , какими батальонами выбить противника из деревни, по какой линии и фронтом куда его атаковать, где оборонять позиции и обеспечивать фланги полка, наконец, сколькими пулеметами прикрыть. переправу через гать позади деревни.
Выбить противника из деревни и атаковать его было приказано 2-му и 3-ьему батальонам.
Не успел А. П. закончить последнее приказание, как с юго-западной стороны дер. Мшаны показалась пехота 3-ьей дивизии.
- Куда идете?
- Отходим. Другие части дивизии еще ночью ушли.
- Кто впереди вас перед противником?
- Нет никого.
Только пулеметные команды полков входящей дивизии, да две батареи остались в подмогу Преображенцам.
К командующему полком один за другим подбегают с докладами посланные для связи из разных батальонов:
- Батальон по тревоге поднять...
- Все построения сделаны...
- К атаке готовы...
- Прекрасно, - слышится басок командующего.
В эти напряженные минуты, когда цепи противника уверенно вливались в деревню, из 3-ьего батальона донеслись сигналы атаки.
Штаб-горнист 2-го батальона тотчас подбегает к своему батальонному командиру.
- Ваше Высокоблагородие, в третьем батальоне играют атаку, слышно в ротах ее принимают, прикажете и нам принять?
- Принимай!
На середину улицы выбежали горно-флейтисты.
Засверкали медным отливом поднятые горны и затрубили - слушай-те все...
В утреннем воздухе где-то на буграх отдало эхом слушайте все...
На мгновение все замерло.
С последней вдали умирающей нотой снова сверкнула медь, и могучие звуки 12-ти горнов уже властно звали гвардейцев в атаку.
Раздались отрывистые команды. Затопали тысячи ног. Через заборы, плетни, из боковых проходов устремились Преображенские штыки навстречу германцам. В воздухе задрожало ура... Победный крик подхватили роты, стоявшие в резерве, и без команды бросились туда же.
Германские цепи дрогнули, не выдержали и порвались.
8-й гренадерский Императора Александра I Баварский полк был отброшен на 2 - 2 1/2 версты от деревни.
Атака шла за атакой.
На выстрелы к родным Преображенцам поспешал 2-ой батальон Семеновцев.
Командующий Преображенским полком, во исполнение отданного распоряжения командиром Петровской бригады, к полудню отдает приказ остановить атаки, подобрать своих раненых и всему полку отходить через гать за д. Мшаны. 1-му батальону принять на себя отходящие цепи.
Баварцы начинают наседать на отходящих Преображенцев. Яростного противника сдерживают ручными гранатами, штыками, прикладами. Опрокинуть Преображенцев и на их плечах ворваться в деревню ему никак не удается.
Командующий полком все время руководит боем, всех подбадривает и заражает своим бесстрашием.
Цепи Преображенцев уже подошли к деревне. Впереди несут тела погибших офицеров, но около церкви артиллерийским огнем перебивает часть солдат, несших этих убитых. Бой идет на улице. По приказанию все-таки успевают внести тела в церковь и положить на грудь у каждого записку. В ней полк, чин, фамилия убитого и слова - пал за Родину.
Чтобы выиграть время для отхода через гать цепям, ведшими бой, теперь всю тяжесть боя принимает на себя 1-ый батальон... Наконец, последние Преображенцы, подбирая раненых, отходят на гать под обстрелом германских батарей.
На гати их встречает командующий полком.
- Спасибо, братцы!
Подняв голову, лихо отвечают по старому:
- Рады стараться, Ваше Высокоблагородие!
Ответ по революционному - господин полковник - был забыт.
Бросившихся в гати баварцев остановили пулеметами - Преображенский полк уже окопался и занял позиции перед болотом.
Потери Преображенцев за этот бой, их последний штыковой бой, были значительны. Выбыло из строя - 1300 солдата и 15 офицеров. 5 погибших офицеров осталось в церкви.
Непосредственно около командующего полком были убиты пулеметный офицер и 7 солдат. Сам А. П. остался невредим.
В полевом лазарете, душном от запаха йода, крови и хлороформа, перевязанный солдат с еще неостывшим возбуждением на лице рассказывал земляку:
- И хлопнул меня герман в плечо по моей же вине. Сломался у меня штык, а на меня еще двое наседают. Я, как долбану одного прикладом по башке, а она и треснула, как кавун, и стала видна вся мозга. Я и обомлел. Тут другой и рванул меня. Не обомлей я, и этот бы от меня не увернулся.
Боем у дер. Мшаны Преображенцами были вырваны из рук германцев 48 часов. Езерно успели минировать и взорвать. 8-ая Армия была оттянута на новые позиции тяжелая артиллерия отведена в тыл.
От 7-го июля 1917 года Ставка сообщала:
'...на юго-западном фронте при малейшем артиллерийском обстреле наши войска, забыв долг и присягу
