г. Они создавались стихийно, как протест против бесчинства 'краснофлажников', бандитских налетов на церкви, крестные ходы, на кощунственные глумления еврейских боевиков над святынями русского народа. Сионистский журнал на английском языке 'Маккавей' в ноябре 1905 г. писал в статье 'Еврейская революция' Якова де Хааса: 'Революция в России - еврейская революция, ибо есть поворотный пункт в еврейской истории. Положение это вытекает из того обстоятельства, что Россия является отечеством приблизительно половины общего числа евреев, населяющих мир, и потому свержение деспотического правительства должно оказать огромное влияние на судьбы миллионов евреев, как живущих в России, так и тех многих тысяч, которые эмигрировали недавно в другие страны.
Кроме того, революция в России - еврейская революция еще и потому, что евреи являются самыми активными революционерами в царской Империи'.
Ленин в разговоре с Дармшаттером, говоря о революции 17-го года, сказал, что большевики некогда на смогли бы победить, если бы в каждом российском городе и местечке не жили бы евреи, которые активно поддерживали большевиков (см. А. Дикий. 'Евреи в России и СССР'. См также 'Воспоминания' Витте).
Начиная с эпохи великих преобразований Александра II дворянство в значительной своей части становится либеральным и утверждается в мысли о благодетельности конституции и ограничения самодержавия. Во многих дворянских собраниях, клубах с той поры стало модно провозглашать тост за конституцию, республику и даже Царство Божие на земле под 'священными' знаменами 'свободы, равенства и братства'. Фронда была всеобщей модой, и в салонах не много нашлось бы смельчаков защищать государственные устои Русского государства. Попытка Александра III увеличить количество дворян в земствах не делало их более правыми.
И только когда в 1904 г. стали гореть усадьбы, когда разрывы бомб стали постоянным аккомпанементом городской смуты, только тогда многие из дворян как бы на мгновенно увидели свое страшное будущее и содрогнулись в ужасе.
За 1905-1906 гг. была сожжено и разграблено около 2000 усадеб. Там. где православие и приходская жизнь на селе оказались не в почете, там легла смертная тень первобытной одичалости. Грабили, разбирали по бревнышкам. тащили нужное и ненужное, ломали и гадили под воздействием пропаганды 'сознательных товарищей' - эсдеков и эсеров. Ломали даже больницы, тащили из-под больных тюфяки. Торопились побольше нахапать. Социалистическая пропаганда, так популярно объяснившая, что Бога нет и что все богатство есть плод воровства и грабежа богатыми бедных, пускали глубокие корни и в самом крестьянстве.
В декабре 1905 г. началась стрельба на улицах Москвы. Террористы, вдохновляемые 'мудрыми' указаниями своих вождей, стреляли из-за угла, из подворотни в большие скопления солдат и тут же бежали через проходные дворы. Расчет был на то, что солдаты, открыв ответный огонь, будут убивать мирных жителей, в результате поднимется возмущение войсками и население присоединится к восставшим.
На востоке страны весь Сибирский путь оказался в руках восставших. В Чите была провозглашена Красная республика. Но именно в самый разгар красного бунта впервые на сцену выходит народ. Начинаются стычки между народом и революционными 'сознательными товарищами'. Начальство растерялось, многие заранее решили, что бунт победит и нужно не раздражать победителей. В Уфе губернатор сам ходил с красным флагом по улицам. В Чите губернатор называл социалистов 'партией порядка'. В Москве генерал-губернатор П. П. Дурново держал приветственную речь перед демонстрантами с красными знаменами и лозунгами 'Долой самодержавие!'. Но одновременно в народе поднималась волна гнева и возмущения местечковыми революционерами, открыто глумившимися над всем, что дорого русскому человеку. Те демонстративно ломали кресты, топтали их ногами, плевали на иконы, выкалывали глаза царю на портретах.
Столкновения прошли в Нежине, в Томске, где многочисленная толпа загнала революционных манифестантов в здание театра, и когда оттуда раздались выстрелы, театр был подожжен. Столкновения произошли в Уфе, Саратове, Ростове-на-Дону. В Казани, где губернатор вовсе растерялся и обещал восставшим разоружить полицию и вывести войска из города, только сам народ подавил смуту. Такие же столкновения произошли в Ярославле и Полтаве, Шуе и Киеве и еще в сотнях городов. Когда революционеры решили прикончить власть русскую, историческую, и против стеной встал тот самый народ, который они шли освобождать, тогда и раздались вопли: 'Куда смотрит власть?', 'Это же погром!'. 'Где полиция? Почему нет войск?'... Тогда эту волну народную еврейская революционная печать назвала черносотенной. 'Не черная сотня, а черные миллионы!' - восклицал в 'Новом времени' А. А. Столыпин.
На общеземском съезде в Москве в ноябре 1905 г. было принято решение, что ввиду выраженного монархического настроения у русского народа надо отвергнуть в настоящее время идею Учредительного собрания. А в социалистическом по направлению журнале 'Русское Богатство' (1908г.) С. Елпатьевский писал, что человек низов 'остался человеком старой любви к отечеству и народной гордости... Старое мировоззрение, складывавшееся столетиями, не устраняется из жизни сразу ни бомбами, ни прокламациями, ни японскими снарядами'. Он мог бы еще добавить кое-что и о японских деньгах, обильно отпущенных на революцию.
Лето 1905 г. ознаменовано политической активностью дворянства. Еще в январе Московское губернское дворянство составило всеподданнейший адрес Царю в редакции группы Самарина. В нем говорилось о необходимости сохранить самодержавие и признавалась несвоевременность проводимых реформ впредь до полного подавления бунта. Наибольшую активность проявили курские дворяне во главе с Н. Е. Марковым, графом Доррером, кн. Касаткиным-Ростовским и некоторыми другими. Они образовали 'Курскую народную партию' и стали выпускать русско-монархический листок 'Курская Быль'. Вообще не только дворяне, но и курские крестьяне, служащие, рабочие были самыми активными патриотами-монархистами. 20 июня депутация курских дворян была принята Царем. 21 июня Царь принял депутацию Союза Русских людей в составе А. Нарышкина, П. Шереметева и Д. Бобринского, которые также высказываются за неприкосновенность самодержавия и за сословность народного правительства, созыв которого Царь провозгласил Высочайшим Рескриптом от 18 февраля 1905 г. В Москве складывается, таким образом, монархический союз дворянства.
22 мая 1906 г. в Петербурге проходит 1-й съезд уполномоченных дворянских обществ в составе 122 делегатов от 29 губерний под председательством графа А. А. Бобринского. Создается постоянно действующий Совет объединенного дворянства. В адрес Царю было сказано: 'Трудовое земельное дворянство не бросит своих гнезд, Государь, и до конца выдержит трудную борьбу с революцией'.
Первым инициатором создания Русской Монархической партии стал редактор 'Московских Ведомостей' Б. А. Грингмут (1851-1807 гг.), выходец из Германии. Именно в его газете от 2 марта 1905 г. в статье 'Организация монархической партии' говорится об объединении революционных, разрушительных сил в стране и указывается на неходимость противопоставить анархии единую, сильную монархическую партию, 'создать общую всероссийскую дружину вокруг царского престола'. Уже в мае газеты отмечают организацию монархических партий в ряде городов и сел Империи. При редакция газеты 'Московские Ведомости' создается Центральное бюро (в доме на Страстном бульваре, где находилась и типография, и редакция газеты). Первыми вождями партии становятся В. А. Грингмут и протоиерей К. Восторгов, талантливый публицист и оратор. Партия объединяла титулованную знать, дворян и священников. Программа партии была опубликована 15 октября 1905 г. Главное отличие от других правых организаций состояло в том, что партия не признавала самого принципа народного представительства и выступила категорически против славянофильского лозунга - 'народу мнение - Царю власть'. 5 февраля 1905 г. газета писала: 'Московские Ведомости' в течение более сорока лет всегда неизменно называли политику уступок правительства перед революционными требованиями политикой жалкого бессилия, вызывающей не уменьшение, а более дерзкое усиление этих требований'. И далее проводилась мысль, что никакое представительство не может претендовать на то, что оно и есть мнение народа и выражает его интересы. Сам Царь и есть представитель народа и ответчик за него пред Богом. Он есть представитель своего народа пред престолом Всевышнего.
Такой точки зрения придерживался и член Русского Собрания Б. Никольский. В одном из заседаний Русского Собрания он так выразил эту мысль: 'Собор является взрывом по всем нашим историческим швам и рубцам. Более опасного и прискорбного шага представить себе нельзя'.
Можно смело сегодня сказать, что эти слова отвечают истине. Не будь созвана Царем Государственная Дума, Россия и по сей день не знала бы ни революционных вакханалий, ни концлагерей. В вопросе о
