На поверку вышло, что две собаки были убиты и одна тяжело ранена. Рэндом избавил ее от дальнейших мучений быстрым ударом сабли, и мы принялись изучать громил.
В их виде было что-то необычное.
В комнату вошла Флора и тоже стала помогать нам разбираться что к чему.
У каждого из них были красные, как бы налитые кровью глаза. Однако на их лицах это выглядело вполне естественно. К тому же на каждом пальце у них было по лишнему суставу.
Челюсти громил сильно выдавались вперед, когда я открыл одному из них рот, то насчитал 44 зуба, каждый из которых был значительно больше человеческого, и к тому же острее. Кожа на их лицах была толстой, серого цвета и твердой на ощупь. Несомненно, были и другие отличия, но и этих было вполне достаточно.
Мы собрали их оружие, и я подобрал себе три маленьких плоских пистолета.
— Они из Отражений, это вне сомнений, — сказал Рэндом, и я кивнул головой. — И мне повезло. Они, кажется, совсем не ожидали, что у меня окажется такое подкрепление — брат-военный, да с полтонны собак.
Он подошел к выбитому окну и выглянул на улицу, и я не стал вмешиваться в его действия, пусть сам смотрит.
— Никого, — сказал он через некоторое время. — Уверен, что мы их всех уложили.
После чего он закрыл тяжелые оранжевые шторы и придвинул к окну тяжелую высокую мебель. Пока он возился, я обыскал карманы трупов.
Документов там не было никаких, но это уже меня особенно не удивило.
— Пойдем обратно в библиотеку, — сказал он, — я так и не допил свой виски.
Прежде , чем усесться за стол, он тщательно вытер клинок сабли и повесил его на место. Тем временем я налил виски Флоре.
— Так что будем считать, что временно я в безопасности, — сказал Рэндом. — Да еще учитывая, что теперь нас трое в одной лодке.
— Похоже на то, — согласилась Флора.
— Господи, у меня крошки во рту не было со вчерашнего дня, — объявил Рэндом.
После чего Флора пошла сказать Кармелле, что теперь она может спокойно выйти, ничего не опасаясь, запретив ей совать свой нос в гостиную и приказав накрыть стол для обеда в библиотеке.
Как только дверь за Флорой закрылась, Рэндом повернулся ко мне и спросил:
— Какие у вас с ней отношения?
— Не поворачивайся к ней спиной, если останетесь наедине.
— Она все еще работает на Эрика?
— Насколько я знаю, да.
— Тогда что ты здесь делаешь?
— Пытаюсь выманить сюда Эрика. Он знает, что единственный способ до меня добраться — это явиться сюда самому, и я хочу выяснить, насколько велико это его желание.
Рэндом покачал головой.
— Не думаю, что он пойдет на это. Да и какая ему выгода? Пока ты здесь, а он там, для чего ему рисковать? Ведь его позиция сильнее. И если ты захочешь это изменить, то это тебе придется отправиться к нему, а не наоборот.
— Я сам пришел к такому же заключению.
Глаза его сверкнули, и на губах заиграла старая усмешка. Он провел рукой по своим соломенным волосам и поглядел мне прямо в глаза.
— Ты собираешься рискнуть?
— Может быть, — ответил я.
— Не играй со мной в кошки-мышки, мальчик. Да ведь у тебя все на лице написано. Ты знаешь, мне почти что хочется присоединиться к тебе. Из всех моих связей мне больше всего нравится секс и меньше всего — Эрик.
Я закурил сигарету, обдумывая услышанное.
— Ты думаешь, — сказал он, пока я думал, — «Могу ли я верить Рэндому на этот раз? Он хитрый и коварный, и он, вне всякого сомнения предаст меня, если только ему предложат более выгодную сделку». Верно?
Я кивнул.
— Но все же, брат Корвин, вспомни, что хоть я и не делал для тебя ничего особенно хорошего, я никогда не причинял тебе вреда. О, несколько злых шуток, это я признаю. И, тем не менее, ты вполне можешь сказать, что из всей нашей семьи мы лучше всех понимали друг друга, по крайней мере, не путались друг у друга под ногами. Подумай. Кажется, я слышу шаги. Это или Флора или служанка, так что давай поговорим о чем-нибудь другом. Хотя нет… Быстрее! У тебя, надеюсь, есть с собой колода наших любимых фамильных карт?
Я покачал головой.
В эту минуту в комнату вошла Флора и сказала:
— Сейчас Кармелла накроет на стол.
Мы выпили за предстоящий обед, и он подмигнул мне за ее спиной.
На следующее утро тела громил исчезли из гостиной, на ковре не было ни одного пятна крови, окно было совсем новое, и Рэндом объявил, что он «принял надлежащие меры». Я не чувствовал себя достаточно подготовленным, чтобы расспрашивать его подробнее.
Мы одолжили у Флоры ее Мерседес и поехали покататься. Окружающие меня пригороды казались до странности измененными. Я никак не мог точно сообразить, чего в них не хватало или было нового, но чувствовал, что что-то было не так. Когда я попытался сообразить, что к чему, это вновь вызвало у меня приступ головной боли, так что я решил временно принимать вещи такими, какими они были.
Я сидел за рулем, Рэндом — рядом со мной. Я небрежно заметил, что хотел бы опять оказаться в Амбере — просто так, чтобы посмотреть, как он отреагирует.
— Меня всегда удивляло, — ответил он, — хочешь ли ты просто отомстить, или за этим кроется что-то еще.
Это был ответ в стиле моего замечания — я мог либо сказать что-то, либо промолчать. Молчать я не хотел, а потому сказал свою коронную фразу:
— Я много думал об этом и взвешивал свои шансы. Знаешь, может быть я и «попробую».
Тут он повернул голову и бросил на меня один из своих взглядов ( до этого он смотрел в боковое окно машины).
— Наверное, каждый из нас мечтал о власти или, по крайней мере, думал о ней. По крайней мере, у меня такая мысль возникала, хотя я и отказался от нее сразу же. И, честно говоря, игра стоит свеч. Я знаю, ты сейчас спрашиваешь меня, помогу я тебе или нет. Да, помогу. Хотя бы для того, чтобы послать к черту всех остальных, — он помолчал, потом спросил: — Что ты думаешь о Флоре? Сможет ли она принести нам пользу?
— Сомневаюсь, — ответил я. — Если все будет предрешено, она, конечно, присоединится к нам. Но что может быть сейчас предрешено?
— Или потом, — вставил он.
— Или потом, — согласился я, чувствуя, что такой ответ звучит так, как нужно.
Я боялся признаться ему, в каком состоянии находилась моя память. Я боялся также доверять ему целиком и полностью. Мне так много надо было знать, и не к кому было обратиться. Я сидел за рулем и думал о своем положении. Потом я спросил:
— Так когда ты думаешь начать?
— Как только ты будешь готов.
Вот я и дождался, наконец, и получил на орехи. Я абсолютно не знал, что делать дальше.
— Как насчет сейчас?
Он молчал, потом закурил сигарету, помоему, чтобы выиграть время. Потом сказал:
— Ну, хорошо. Когда ты там был в последний раз?
— Так давно, что даже не помню. Я даже не уверен, как туда проехать.
