Ренн ждал, не торопя девушку.
Джубилит выставила свои маленькие ладони, сжала их и затараторила:
- Сасстен.., с черными бровями.., он был вместе с Оссером. Они остановились, и Оссер принялся орать на пего, а когда я приблизилась, чтобы получше их разглядеть, Оссер пустил в ход кулаки и свалил Сасстена на землю. Потом он засмеялся и поднял его с земли. Сасстену здорово досталось; он испытал страшный шок, и его лицо было разбито в кровь. Оссер приказал ему копать, и он подчинился, и тогда Оссер снова засмеялся.., он смеялся. Мне показалось, что он заметил меня... Вот я и пришла к тебе.
Девушка медленно опустила кулаки. Ренн молчал, давая ей возможность облегчить душу.
- Я, - вздохнув, продолжала Джубилит, - понимаю: когда мужчина с чем-то работает, будь то железо, глина или дерево, он старается превратить то, чем располагает, в то, что хотел бы видеть. - Она подняла руку, снова сжала ее в кулак и резко опустила вниз, потом тряхнула головой, разметав по плечам тяжелые и мягкие волосы. - Но бить человека... А что толку? Сасстен останется Сасстеном.
- Хорошо, что ты решилась мне все рассказать, - сказал Ренн, поняв, что девушка высказала ему, что у нее накипело.
- Хорошего здесь мало, - возразила Джубилит. - Я хочу понять.
Ренн многозначительно покачал головой. Джубилит склонила голову набок, отчего стала похожа на птичку, присматривавшуюся к окружающему ее миру. Догадавшись, что его жест означает отказ, она нахмурилась.
- Мне не дано знать? - спросила Джубилит.
- Ты не должна знать, поправил ее Ренн. - Вернее, пока не должна. Возможно, со временем, возможно, никогда...
- Понятно.
- Что тебе понятно, - как бы обращаясь к самому себе, проговорил он и неожиданно прибавил:
- Не смей больше следовать за Оссером, Джубилит.
Девушка приоткрыла рот, собираясь что-то сказать, но потом поднялась и вышла.
- Теперь тебе легче, Джуби? - спросила подошедшая Ойва.
Джубилит отвернула лицо, но спохватившись, что поступает невежливо, смело встретила пристальный взгляд старой женщины. В глазах девушки стояли слезы, и из уважения к ней она закрыла их. Ойва тронула ее за плечо, давая понять, что Джубилит может идти на все четыре стороны.
Глядя в спину стройной и смышленой девушки, бредущей по улице и ничего не замечающей вокруг, Ойва забормотала себе под нос и, тяжело ступая, направилась в дом.
- Неужели тебе понадобилось обижать ее? - требовательно спросила она у мужа.
- Понадобилось, - мягко ответил Ренн и, помолчав, прибавил. - Из-за Оссера.
- О, - протянула женщина точно таким же тоном, что и Джубилит, когда она впервые назвала это имя. - Что он натворил на сей раз?
После того как Ренн пересказал содержание их с Джубилит разговора, Ойва медленно облизнула губы и спросила:
- Почему она, как тень, следует за ним?
- Я не интересовался. А ты сама не догадываешься?
- Вроде бы догадываюсь, - вздохнула женщина. - Это не должно было случиться, Ренн.
- Дело поправимое. Я сказал, чтобы впредь она не следовала за ним.
Ойва с любовью посмотрела на мужа.
- Знаешь, порой ты поступаешь как дурак.
- Дурак? - испугался он.
- Она его любит. Чтобы ты там ни говорил, она не может не следовать за ним.
- Ты судишь по себе, - также любовно заметил Рени. - Джуби совсем еще ребенок. Через день.., неделю в ее мечтах появится кто-то еще.
- А если не появится?
- Не смей так думать! - содрогнулся он.
- Я не могу так не думать, - решительно произнесла Ойва. - Было бы неплохо, если бы и ты задумался. Уловив в его глазах тревогу, она нежно коснулась щеки Ренна. - Поиграй, пожалуйста.
Он уселся перед инструментом и вытянул вперед руки. Его пальцы коснулись крошечных углублений, растирая порошок из сушеных лепестков. Прошло секунды три, и камни засветились, превращая аромат цветов в звуки музыки и играющие краски.
И полилась песня под чарующую мелодию.
***
Они глубоко вгрызались в землю, работая изо дня в день без перерывов. Оссер вкалывал за троих, и порой рядом с ним работали шесть-семь человек. Однажды их даже оказалось двенадцать.
Когда три каменных яруса поднялись над уровнем земли, Оссер взобрался на ближайший холм и с гордостью окинул свое детище с толстыми крепкими стенами, которые росли не по дням, а по часам.
- Оссер?
Окликнувший его голос прозвучал тихо и робко, так тихо и робко тянется к свету лист папоротника и приходит весна, несущая с собой новые радости и надежды.
Он резко обернулся.
- Это я, Джубилит.
- Что ты здесь делаешь?
- Я прихожу сюда каждый день, - ответила она, указывая рукой на рощицу, раскинувшуюся на вершине горы. - Я укрываюсь там, поджидая тебя.
- Чего ты хочешь?
- Я бы хотела копать землю и носить камни, - ответила она, сплетая пальцы.
- Нет, - ответил он, отворачиваясь и принимаясь снова обозревать воздвигаемое сооружение.
- Почему пет?
- Никогда не спрашивай меня 'почему'. Потому что я так решил. Вот и все! Это мой тебе ответ.., тебе и остальным.
Она подошла и остановилась возле него.
- Ты строишь быстро.
- Так быстро в деревне не строят, - сказал он, чувствуя, что в ней назревает новое 'почему', и ей трудно бороться с возникшим желанием.
- Я тоже хочу строить! - взмолилась девушка.
- Нет, - повторил свой отказ Оссер, и вдруг его глаза округлились, и он сломя голову бросился вниз. Свернув за угол недавно возведенной стены, он остановился и молча уставился на рабочего, который стоял и прохлаждался, но тут же, обернувшись, схватился за камень. Оссер презрительно улыбнулся и принялся ему помогать. Джубилит осталась стоять на месте и смотреть, не переставляя удивляться, как они слаженно работают.
Теперь не проходило и дня, чтобы она не побывала на стройке. Оссер перестал с ней разговаривать. Не отрывая глаз, она следила за тем, как солнечные лучи скользят но его гибкому телу, покрытому грудой мышц. Он стоял на земле уверенно и твердо, как крепкое дерево, как скала, но двигался стремительно, как грозовая туча. Для нерадивых его голос был как удар хлыста или рев разъяренного быка.
В деревне она видела его все реже и реже. Может, это было и к лучшему. Однажды, рано утром, он появился откуда ни возьмись, схватил одного из жителей, поднял над головой и швырнул на землю.
- Где я вчера приказал тебе быть, - прорычал он и, широко шагая, удалился.
Друзья подошли и подняли беднягу. Он кашлял и шатался, и тогда они отнесли его домой, чтобы тот отлежался.
Об этом эпизоде было решено не говорить Ренну. По деревне прошел слух, что никому не дано проникнуть в суть того, что задумал Оссер. Ренн призван был разъяснять те редкие явления, которые мало кто понимал, но даже Ренн порой бывал бессилен. Поэтому Оссера оставили в покое. Пусть поступает, как хочет. В конце концов строительство башни дело добровольное. Он свободен так же, как и они, и вправе пользоваться своей свободой.
На этот раз Джубилит ждала дольше обычного. Наступили сумерки. Она ждала до тех пор, пока рабочие по-одиночке и но двое не покинут строительную площадку, до тех пор, пока сам Оссер не взберется на
