Тем временем люди все прибывали, они оживленно обсуждали смысл происходящего. В толпе оказалось несколько насмешников, которые заявляли, что галилеяне находились под воздействием крепкого вина, однако и они молча пропустили учеников Иисуса, не имея возможности объяснить, откуда те знают столько языков, и что за сила заставила освободить им путь.
Пока ученики без устали говорили, поддерживаемые все той же силой, мной овладело чувство слабости, мне показалось, что земля заходила ходуном под ногами, и чтобы не упасть, мне пришлось опереться на Мирину. Заметив, что мое лицо побледнело, а на лбу выступил пот, она осторожно провела меня через ворота во внутренний двор, где мы увидели женщин и прислугу, которые все еще не могли прийти в себя от происходящего. Мирина помогла мне прилечь в тени какого-то дерева; когда я пришел в себя, то не мог сказать, ни где я нахожусь, ни сколько времени прошло с тех пор, как я потерял сознание. Тем не менее чувство отчаяния уступило место ощущению мира, освободившего меня от всякой усталости.
Облокотившись затылком о колени Мирины, я огляделся вокруг и сразу же признал среди сидевших неподалеку женщин сестру Лазаря Марию, Марию из Магдалы и мать Иисуса – Марию, их лица излучали такое сияние, что поначалу мне показалось, будто передо мной не простые смертные, a ангелы, облекшиеся в женские формы.
Посмотрев затем в сторону ворот, я обратил внимание на то, как Симон Петр в окружении своих сподвижников уверенным и крепким голосом обращался к людям. Теперь он говорил на наречии Галилеи и без боязни называл имя Иисуса из Назарета, напоминая о его воскресении. При этом Петр обращался, как сын Израиля обращается к другим сынам Израиля, перестав его слушать, я обратил свой взор к сидящим женщинам.
Ощутив мой молчаливый призыв, Мария из Магдалы подошла, чтобы приветствовать меня и тем самым показать, что она не собирается отрекаться от меня. Едва слышным голосом я спросил ее о том, что произошло, и она, взяв мою руку и присев рядом, принялась рассказывать:
– Одиннадцатеро и еще Матфей, которого они избрали двенадцатым, собрались в верхней комнате этого дома, как вдруг с неба послышался гром, похожий на неожиданный порыв ветра, который потряс весь дом. Вслед за этим появились как бы языки пламени, они пронзили каждого, Затем в них вошел Святой Дух, и они начали разговаривать на разных языках, что ты сам слышал.
– Неужели это было то самое, что им пообещал Иисус из Назарета? – спросил я. – Неужели это пророчество, свершения которого они дожидались?
Магдалина покачала головой и сказала:
– Разве ты не понимаешь, что Петр в сопровождении Одиннадцатерых перед всем народом объявил себя наследником Христа? Кто еще, кроме Святого Духа, мог внушить ему это?
– Однако он по-прежнему обращается только к иудеям! – жалобно воскликнул я, словно ребенок, у которого только что отобрали любимую игрушку.
И в этот же момент Петр объявил:
– Пусть весь род израилев ведает это навеки: Иисус был посланным нам Господом Богом и Христом, а вы его распяли!
Не помня себя, я приподнялся на локтях и в страхе за них и воскликнул:
– Сейчас на них набросятся и забросают камнями!
Однако случилось совершенно обратное; толпа стояла молчаи неподвижно, словно обвинение Петра поразило каждого человека в самое сердце. Чуть погодя несколько нестройных голосов спросили у апостолов:
– Что нам делать, братья?
И тогда Петр провозгласил таким громким голосом, что, казалось, его слышит весь Иерусалим:
– Покайтесь, и пусть каждый из вас окрестится именем Иисуса Христа во отпущение своих грехов, тогда вы получите прощение от Святого Духа. Его пророчество свершилось для вас и для ваших детей, а также для всех тех, кто сейчас далеко отсюда, и для тех, кого еще призовет Господь Бог.
Услышав, как он во весь голос провозгласил тайну царства, я понял, что даже по велению Святого Духа оно предназначалось лишь для тех сынов Израиля, которые, будучи обрезанными, соблюдали свой закон, даже если они были разбросаны по всему миру. При этих словах во мне угасла последняя надежда даже на то, что я когда-то смогу стать одним из его последователей.
– Петр человек упрямый и страдает тугодумием, однако его вера непоколебима, словно гора, – попыталась успокоить меня Мария, видя мою печаль. – Не сомневайся в том, что со временем он дорастет до уровня поставленной перед ним задачи. Он только что говорил о конце света, однако я не думаю, что этот конец так близок. Покидая их на Оливковой горе, Иисус сказал, что одному лишь Отцу его известен час этот. Все сорок дней он являлся им и говорил о своем царствии, однако они поняли из его слов так мало, что даже в последний момент, когда он скрылся за дымкой! продолжали спрашивать: «Господи, не тогда ли ты восстановишь царство Израилево?» О Марк, ты не должен из-за этого терять надежды!
То, о чем она поведала, было мне еще не известно, и поэтому я поспешил полюбопытствовать:
– Разве они больше не скрывают от женщин того, что происходит? О какой дымке ты говоришь?
– Они больше ничего не скрывают, – с удовлетворением подтвердила она – На горе они поведали о таинстве превращения в хлеб и вино, и теперь у них есть сто двадцать верных приверженцев! На сороковой день они вместе с Иисусом поднялись на Оливковую гору неподалеку от Вифании, и он приказал им не выезжать из Иерусалима до свершения его пророчества. «Иоанн крестил водой, – сказал он им, – а вы чуть погодя будете крещены Святым Духом». Нет никакого сомнения, что сегодня они получили это крещение и что в них заключена огромная сила. О пелене я ничего не могу сказать кроме того, что когда они находились на Оливковой горе и Иисус вознесся в небо, от их взглядов его скрыла пелена, давая тем самым понять, что они больше никогда его не увидят. Я больше не собираюсь спорить с ними, однако их неловкие попытки объяснить все то, что моя душа уже давно воспринимала как истину, еще в те времена, когда Учитель был вместе с нами, вызывают во мне лишь улыбку!
Пока она говорила, я рассматривал серебристые листья на деревьях во дворе, лестницу, ведущую к верхней комнате, и тяжелую деревянную дверь – пусть они навсегда останутся в моей памяти. Находясь в оглушенном состоянии, я ощущал себя смиренным сердцем и душой и думал о том, что мне вполне достаточно наблюдать за тем местом, где царство стало реальностью. Когда я захотел встать на ноги, колени подогнулись.
– Мне нужно убраться отсюда! У меня нет никакого желания вызвать споры или стать помехой для праведников! Благодаря действию этой силы я оказался на земле, и они могут увидеть в этом знак того, что мне было отказано в возможности попасть в его царство.
Я очень хотел поблагодарить Магдалину за доброту и благословить ее, однако чувствовал, что еще не в состоянии благословлять кого бы то ни было. Должно быть, переполнявшие меня чувства отражались на моем лице, потому что она, прикоснувшись к моему лбу, сказала:
– Никогда не забывай о том, что ты помог одной потерянной дочери Израиля вернуться в его лоно! Мария из Беерота уже отпраздновала свою свадьбу и живет на новом месте. Никто не сделал для ее счастья столько, сколько сделал ты! За тебя постоянно молится и Сусанна, которая каждый день благословляет дружеские отношения между вами, так что помни, где бы ты ни был: среди нас есть люди, тайно молящиеся за тебя, несмотря на то что ты чужестранец.
– Нет и еще раз нет! Все, что я сделал, имело эгоистические и корыстные побуждения! Ничто из моих действий не может быть поставлено мне в заслугу! Я не сделал ничего доброго, я только могу подтвердить, что Иисус – Сын Божий, я был тому свидетелем.
– Достоинством Марка являются лишь его недостатки, – подтвердила Мирина – Возможно, когда его царствие достигнет пределов земли, эти слабости станут источником его силы. А пока я хотела бы быть для него утешением, чтобы он никогда не страдал в этой жизни от жажды: в себе я вижу источник живой воды, из которого он сможет черпать силы для жизни.
Теперь Мирина предстала предо мной в совершенно ином качестве. Состояние, в котором я находился, заставляло меня видеть вещи в искаженном свете: она представлялась мне светозарным ангелом, облекшимся во плоть, посланным мне для того, чтобы я не свернул с избранного пути. Что за странная мысль – ведь ее прошлое, после совместного путешествия на корабле в Яффу, было мне прекрасно известно!
Взяв меня под руку, Мирина помогла мне выйти со двора и пробраться сквозь возбужденно гудевшую
