которые вот-вот определят исход поединка. Купер упрямо молчал, Расти была так смущена, что не могла произнести ни слова. Напряженную тишину нарушил мистер Карлсон.
— Ну что ж, эта встреча весьма кстати, — сказал он. — Мне есть что обсудить с вами двоими. Может быть, присядем?
— Конечно, извини, — взволнованно спохватилась Расти. — Ммм… Купер?
Она жестом пригласила мужчину сесть на стул. Тот мгновение поколебался и опустился в мягкое кресло. Его подчеркнутые дерзость и высокомерие только раздражали Расти. Она метнула в Купера недобрый взгляд, но любимый, словно не замечая ее реакции, продолжал пристально смотреть на мистера Карлсона. Точно так же — неприязненно и подозрительно — он оглядывал семейку Гавриловых. Что общего между тем отвратительным дуэтом и отцом Расти мог подметить Купер? Девушка села на стул рядом с Карлсоном.
— Так что ты хотел обсудить с нами, отец?
— Ту сделку насчет земли, о которой я говорил тебе несколько недель тому назад.
Расти поперхнулась, чувствуя, как ее легкие стремительно падают вниз, разрушаясь доля за долей. Щеки девушки побледнели, руки в один миг стали липкими от нервного пота. Уши наполнил перезвон похоронных колоколов.
— Я думала, мы уже обсудили эту тему и все уладили.
Отец дружелюбно захихикал:
— Не совсем. Но сейчас мы этим и займемся. Инвесторам удалось оформить несколько конкретных идей на бумаге. Они хотели бы представить свои планы на рассмотрение мистера Лэн-дри.
— Кто-нибудь скажет мне, черт возьми, что тут происходит? — бесцеремонно прервал Купер.
— Ничего, — робко ответила Расти.
— Конечно. — Карлсон взял слово, будто не слыша отрицательного ответа дочери. И в своей обычной доброжелательной манере изложил идеи по поводу развития региона вокруг Роджерс— Гэп и превращения его в шикарный горнолыжный курорт.
Подводя итог, Карлсон с энтузиазмом заметил:
— Когда мы воплотим свои планы в жизнь, используя инновационные технологии, сотрудничая с лучшими архитекторами и строителями, это место будет конкурировать с Аспеном, Вейлом, Кистоуном, всеми курортами в Канадских Скалистых горах и близ озера Тахо. Держу пари, уже через несколько лет мы сможем за получить зимние Олимпийские игры.
Откинувшись на стуле, Карлсон широко улыбнулся
— Ну, что скажете, мистер Лэндри?
Купер, который за время повествования Карлсона ни разу не моргнул, смерил собеседника тяжелым взглядом — от его сутулой спины до ног. Пожилой делец несколько раз обвел взглядом комнату, словно пытаясь продемонстрировать выгоды своего предложения со всех сторон. Как только он получит этот лакомый кусок земли — а в доходности амбициозного проекта сомневаться не приходится, все уже подсчитано, — мистер Лэндри займет хорошо оплачиваемую, номинальную должность местного координатора проекта. Они оба срубят неплохой куш, провернув миллионную сделку!
Карлсон взглянул на дочь и подмигнул ей, уверенный в полной капитуляции собеседника.
— Что я скажу? — задумчиво переспросил Купер.
— Да, хотелось бы знать, — оживленно подхватил бизнесмен.
Купер посмотрел ему прямо в глаза:
— Я скажу, что вы — ничтожество, а ваша идея — полное барахло. — Лэндри сыпал словами тяжело, словно выплевывал кирпичи на середину комнаты. Потом добавил: — И к вашему сведению, ваша дочь — тоже.
Купер бросил на Расти взгляд, который должен был превратить ее в камень. Он ринулся к выходу и даже не соизволил захлопнуть за собой дверь. Через мгновение девушка и ее отец услышали рев мотора, гравийная дорожка хрустнула под шинами, и все стихло.
— Теперь-то я вижу, что все это время был абсолютно прав на его счет, — фыркнул Карлсон.
Понимая, что она никогда уже не оправится от раны, которую нанес Купер, Расти вяло произнесла:
— Поверь мне, отец, ты ошибаешься.
— Он такой грубый!
— Честный.
— Человек, начисто лишенный честолюбия, и всех приличий…
— Лишенный притворства.
— …и, очевидно, элементарной порядочности! Он воспользовался твоими одиночеством и беспомощностью.
— Не помню точно, кто кого затащил в постель, но, определенно, он меня не заставлял.
— Так, значит, вы — любовники?
— Похоже, уже нет. — В ее голосе зазвенели слезы.
Купер подумал, что она предала его — точно так же, как та, другая женщина, Мелоди. Похоже, он решил, что Расти была лишь умелым инструментом в руках отца и занималась любовью только ради будущей прибыли. Этого Купер никогда ей не простит, он ведь даже не поверил искренним словам о любви!
— И ты все это время была его любовницей? За моей спиной?
Расти так хотелось возразить, что в свои двадцать семь она уже достаточно взрослая, чтобы не отчитываться перед отцом за личную жизнь! Но какое это имело значение? Что бы это изменило? Она обессилела, казалось, что вся радость, вся энергия, само желание жить безвозвратно покинули ее.
— Да. Это произошло, когда мы были в Канаде. Мы стали любовниками. Но с тех пор как он покинул мою больничную палату и вернулся домой, мы не виделись. До сегодняшнего дня.
— Тогда, судя по всему, здравого смысла у него больше, чем я думал. Он, по крайней мере, понимает, что вы двое абсолютно несовместимы. Как большинство женщин, ты смотришь на ситуацию сквозь розовый туман всей этой лирики… Ты позволяешь управлять собой эмоциям, а не разуму. А я-то думал, ты выше этой женской слабости.
— Ладно, отец, все так. Но я ведь и есть женщина! И мне присущи все слабости, равно как и все сильные стороны, свойственные женщинам.
Карлсон встал и прошелся по комнате, потом приблизился к Расти и примирительно обнял ее. Она по-прежнему опиралась на костыли, поэтому отец даже не заметил, как все ее тело напряглось, словно противясь этому проявлению чувств.
— Как я вижу, мистер Лэндри снова огорчил тебя. Он — действительно редкий мерзавец, раз сказал о тебе такое. Тебе будет лучше без него, Расти, поверь мне. Однако, — оживленно продолжил Карлсон, — мы не позволим несговорчивости этого подлеца помешать нам провернуть выгодную сделку. Я собираюсь претворить наши планы в жизнь, несмотря на все его возражения.
— Отец, я тебя умоляю…
Карлсон приложил палец к губам дочери:
— Тсс, ничего не говори. Давай не будем больше ничего сегодня обсуждать. Завтра ты почувствуешь себя лучше. А сейчас ты слишком устала, утомилась эмоционально. Все-таки мы слишком поторопились с этой операцией, не стоило проводить ее сразу после авиакатастрофы. Совершенно очевидно, что сейчас ты сама не своя. На днях ты придешь в себя и будешь моей обычной любимой Расти. И я надеюсь, что ты меня не разочаруешь.
Отец поцеловал девушку в лоб.
— Спокойной ночи, моя дорогая. Да, и посмотри это предложение. — Карлсон вынул папку с бумагами из своего кожаного портфеля и положил ее на журнальный столик. — Зайду завтра утром, не терпится узнать твое мнение.
После ухода отца Расти заперла дверь и вернулась в спальню. Она утомленно опустилась в горячую пенистую ванну — четко следуя советам врача, наказавшего каждый день делать водные процедуры для больной ноги. Затем вытерлась и нанесла на кожу ароматный лосьон, но даже после этого ее тело все еще хранило следы страстных ласк Купера.
