благоприятный знак.
Над дверью она повесила гирлянду из манговых листьев и посыпала порог цветной рисовой мукой. Проходивший мимо сосед остановился и спросил:
— Что это вы празднуете? Может, нам задуть огонь в очагах и прийти к вам на праздник?
— Конечно, приходите, — ответила бабушка любезно. — Будем рады.
И прибавила, словно желая нейтрализовать приглашение:
— Мы вам всегда рады.
Она жалела, что не может позвать соседей, но внук-затворник запретил ей кого-либо приглашать. Если б не он, она бы созвала барабанщиков и трубачей и устроила праздничное шествие, как мечтала все эти годы. Ведь это был день его двадцатилетия, когда она вручит внуку сберегательную книжку и передаст ему управление его собственностью.
Поход с бабушкой в Отделение банка в нескольких шагах от дома превратился в целое событие. Под открытым небом бабушка словно уменьшилась ростом — это она-то, которая распоряжалась всем в доме № 14! За его стенами она казалась совершенно беспомощной.
Шрирам не выдержал:
— Ты словно младенец, бабушка.
Бабушка прищурилась под ослепительным солнцем и зашептала:
— Тише! Не говори громко, тебя могут услышать.
— Что услышать?
— Все, что ты скажешь. То, что происходит за закрытыми дверями, посторонним знать не обязательно. Пусть себе помалкивают.
Словно в подтверждение худших ее подозрений, Канни весело крикнул из своей лавки:
— Ого, бабушка вышла с внучком на прогулку! Просто картинка! Как молодой человек вытянулся, госпожа!
Шрирам прямо расцвел от комплимента; он почувствовал себя на голову выше всех кругом и строго сжал губы. В правой руке он держал банковскую книжку в коленкоровой обложке, которую только что торжественно вручила ему бабушка.
— О-о, молодой господин идет в надлежащую школу с надлежащей книжкой, — заметил Канни. — Он должен стать таким же великим человеком, как его отец и дедушка, взятые вместе.
Бабушка ускорила шаги и зашептала:
— Не останавливайся и не говори с этим человеком. Он нас замучит своими разговорами. Вот почему я не хотела, чтобы твой дед продавал участок напротив, но он был упрямый человек, до того упрямый! И этот Канни, который тогда был совсем юнцом, ему нравился.
— А дедушка тоже покупал бананы?
— Не только бананы, — пробормотала она с содроганием, вспоминая его привычку покупать в лавке Канни сигары.
Ей казалось унизительным курить сигару на людях: «Сосет, будто ребенок леденец на палочке!» — бормотала она, нарушая мирное течение их супружеской жизни. Она винила Канни — ведь это он вечно поощрял ее мужа к куренью — и никак не могла ему этого простить.
По пути в Фондовую контору их останавливали и другие соседи: они выглядывали из дверей и спрашивали, как это случилось, что старая госпожа вышла из дома в сопровождении внука. Было бы понятно, если бы сегодня было первое число и она одна шла в контору. Но что же заставило ее отправиться туда в сопровождении этого юноши, которого они почти никогда не видели на улице, к тому же державшего сберегательную книжку в руке?
— Как?! — вскричала соседка, которая была бабушкиной закадычной приятельницей. — Неужто у этого мальчика будет собственный счет в банке?
— Он уже больше не мальчик, — ответила бабушка с жаром. — Он уже взрослый и может сам заниматься своими делами. Сколько мне за ним смотреть?! Я ведь не бессмертна. От каждой из обязанностей следует освобождаться по мере того, как возникает возможность это сделать.
Это было довольно сложное соображение, выраженное к тому же в запутанной форме, однако приятельница, видно, тотчас его поняла, ибо, спускаясь по ступенькам своего дома, воскликнула:
— Ты так мудро говоришь! Современным девушкам надо поучиться у тебя, как следует поступать в жизни.
Бабушку до того обрадовалась, что остановилась, чтобы шепнуть той на ухо:
— Я была лишь доверенным лицом. С сегодняшнего дня он будет сам заботиться о своих деньгах.
— Очень мудро, очень мудро, — согласилась приятельница. И тут же спросила: — А сколько там всего?
— Этого ты никогда не узнаешь, — сказала бабушка и пошла дальше.
Шрирам, ушедший немного вперед, спросил:
— Как это так получается, бабушка, что ты останавливаешься и со всеми говоришь? Что ты ей сказала?
— Ничего, — ответила бабушка, — и ты поступай так же и будешь счастливее. Твой дед погубил себя болтовней. Все, что с ним случалось, хорошее ли, плохое, через десять минут становилось известно всему городу — иначе он места себе не находил.
— А зачем надо все от всех скрывать? — спросил Шрирам.
— Затем что так лучше, и все тут, — ответила бабушка.
Все эти остановки по дороге в контору их задержали. Пробило четыре часа, когла бабушка подошла к окошечку в контору.
— Неужто надо обязательно являться в последнюю секунду? — спросил управляющий. — Почему вы не пришли чуточку раньше? Есть на то какая-то причина?
— Никакой, — ответила бабушка. — Просто я уже немолода и не могу бежать по улицам вприпрыжку.
Управляющий, привыкший к ее нраву, открыл боковую дверь и молча впустил их в контору.
Затем Шрирама стали посвящать в тайны банковского дела. Управляющий открыл последнюю страницу его сберегательной книжки и произнес:
— Какую ты видишь здесь цифру?
Уж не проверяет ли управляющий его знаний по арифметике, мелькнуло у Шрирама в уме. Страшное воспоминание о первых годах в школе! Он осторожно ответил:
— Тридцать восемь тысяч пятьсот рупий семь анн и шесть пайс.
— Совершенно верно! — вскричала бабушка.
Ее, видно, поразила его сообразительность.
— Да за кого ты меня принимаешь, бабушка? — обиделся Шрирам. — Ты думала, я даже этого не знаю?
— Конечно, — спокойно ответила она. — Ведь я-то помню, какие у тебя были отметки.
Управляющий, человек миролюбивый и обходительный, перевел разговор на более безопасную тему:
— Видишь, это твои сбережения. В неделю ты можешь снять двести пятьдесят рупий, но не больше! Вот бланки для заполнения. Смотри, не потеряй их, не то деньги попадут в чужие руки.
— И что? Разве кто-то другой может получить но ним мои деньги?
— Как правило, нет, но мы считаем своим долгом принимать в денежных делах все предосторожности, — заверил управляющий.
Почему-то вопросы Шрирама расстроили бабушку.
— Зачем столько расспрашивать? Если управлящий говорит: «сделай то» или «сделай это», ты должен повиноваться — и все.
— Всегда нужно знать, что делаешь, — заявил Шрирам. — В этом нет ничего дурного.
Бабушка повернулась к управляющему и с гордостью произнесла:
— Вот каково оно, нынешнее поколение! Они на нас не похожи. Сколько лет я к вам сюда приходила?
