Снаружи свирепствовал настоящий ураган.
Крупные редкие капли причудливым узором легли на широкую пыльную дорогу, и сразу же хлынул ливень.
И какой ливень! Через несколько минут по улице бежали мутные ручьи. Виктор, прижавшись лбом к стеклу, с интересом наблюдал грозу. Блеснула молния, за ней последовал оглушительный удар грома.
— Витя, — бросилась к сыну Мария Михайловна, — отойди от окна!
Виктор нехотя отошел и со скучающим видом снова уселся на диван.
— С детства боюсь грозы, — обращаясь к инженеру, сказала Мария Михайловна. — Мне было 10 лет, когда моя бабушка вот так же стояла у окна во время грозы. Ее ударила молния, она почернела, как уголь. Что с ней только не делали, все надеялись — отойдет. Ничего не помогло. Пушки в гражданскую войну меня так не пугали, как гром.
Глинский улыбнулся:
— При современной технике, Мария Михайловна, гроза не опасна. А вот ливень и град действительно могут причинить вред.
— Урожай в этом году обещает быть хорошим, — рассеянно сказала Мария Михайловна. Она старалась поддерживать разговор, но ее мысли невольно уносились далеко.
«Где сейчас Николай? — думала она. — Как он посадит машину в такую страшную грозу? Ведь даже в хорошую погоду этот полет — не без риска для жизни».
Словно сквозь сон, слышала Мария Михайловна оживленные голоса. Виктор о чем-то спорил с Глинским. Смысл произнесенных ими слов не доходил до сознания. И только резкий тон сына вернул ее к действительности:
— …Инженеры бывают разные!
— Более опытные и менее опытные, талантливые и бездарные, — вежливо продолжил Глинский.
— Точнее, попадаются и пустоцветы с дипломом, — вторично прервал его Виктор. — Вот Андрей Родченко — это настоящий советский инженер. Такого инженера все уважают: и рабочие, и начальство.
— Ну, к Родченко-то вы пристрастны, — возразили Сергей Александрович, — он ведь у вас в семье свой человек.
— Я очень люблю Андрея, — переменив тон; тепло и серьезно сказал Виктор, — но независимо от моих личных чувств к нему, он талантливый изобретатель.
— Вы имеете в виду его моторы? — с легкой иронией спросил Глинский. И не ожидая ответа, продолжал тоном профессора, читающего лекцию своим молодым ученикам: — Дизельные авиамоторы, работающие на тяжелом топливе, — далеко не новая проблема. Выдающиеся зарубежные конструкторы, в том числе и Юнкере, не раз пытались применить дизель в авиации, и что же? — Ничего! Им не удалось! По- прежнему дизельный авиамотор весьма ненадежен, может отказать в самые ответственные моменты. Таких случаев было не мало. Летать на дизелях — это значит рисковать машиной и даже жизнью. Инженер Родченко больше года работал над первой своей конструкцией дизеля, оказавшейся абсолютно непригодной.
— А зато второй вариант — удачный. Пошел в серию, — перебил Виктор.
— Действительно пошел в серию, но пользы от него мало, — снисходительно заявил Сергей Александрович. — Ни один конструктор не ставит этих моторов на свой самолет. Да и сам Родченко не очень ими доволен. Поэтому он и старается создать более мощные моторы, чтобы реабилитировать себя. Я все время следил за постройкой этих моторов и нахожу, что они не надежны для эксплуатации. Летать с дизелями Родченко — опасно.
Мария Михайловна, мешавшая ложечкой давно растаявший сахар, встрепенулась:
— Почему опасно, Сергей Александрович?
— Дорогая Мария Михайловна, — поспешил ответить Глинский, — для такого искусного летчика, как Николай Николаевич, полет с моторами Родченко, конечно, не опасен. Он в любом случае сумеет дотянуть машину до аэродрома. Что же касается обыкновенных, средних летчиков, то они далеко не улетят. А моторы у нас готовят не для отдельных экспериментов.
Виктор с трудом сдерживал накипавший гнев.
— Не волнуйся, мама, — обнял он за плечи Марию Михайловну, — ты разве не знаешь отца? Неужели он бы стал кривить душой и напрасно хвалить Андрея за его мотор?
— Мария Михайловна! — позвала Катерина из детской.
— Извините, — это, наверно, Юрик с Верочкой никак поладить не могут. Необходим материнский авторитет, — с улыбкой сказала Киреева, поднимаясь из-за стола.
Как только она вышла, Виктор подсел поближе к инженеру:
— Смотрю я на вас… Прекрасно сшитый пиджак, шикарный галстук, а таких великолепных туфель на каучуке нет ни у кого во всем городе, не только что на заводе.
— Что вы хотите этим сказать? — настороженно спросил Сергей Александрович.
— Ничего особенного, — пожал плечами Виктор. — Внешний лоск — вещь невредная, так же как и туфли на каучуке. Все это вы приобрели во время заграничной командировки. Приобрели для себя. А мне бы хотелось знать, что получил в результате вашего путешествия завод?
С изысканным полупоклоном Глинский ответил в тон Виктору:
— Об этом знает директор завода и все, кому положено знать. А вы, юноша, вероятно, слыхали, что существуют производственные тайны. Интересоваться ими я вам не рекомендую.
— Разговорчиками о производственных, военных и других тайнах часто прикрывают пустоту, — вспылил Виктор.
Сергей Александрович молча пожал плечами.
Инженер на десять лет старше своего собеседника, несмотря на это, постоянные колкости Виктора выводят его из равновесия, и только воспоминание о нежном девичьем лице заставляет сдерживаться. Глинский любит Наташу Кирееву и надеется назвать ее своей женой. Не в его интересах ссориться с Наташиным братом.
Виктор сразу остыл и понял, что зашел слишком далеко. Но признаться в этом перед Глинским, да еще извиниться было выше его сил.
Потянулись минуты напряженного молчания.
— Можно к вам? — раздался из передней девичий голос.
Виктор радостно откликнулся:
— Конечно, можно! Заходи, заходи, Тася. Девушка вошла и остановилась у порога. Она была закутана в серый дождевой плащ. Струйки воды скатывались с капюшона и медленно ползли вниз.
— Дальше не пойду, Витя, — сказала девушка. — Я же совсем мокрая. Видишь, с меня течет. Наташа дома?
— Наташи нет, — ответил Виктор, осторожно снимая дождевик с узких девичьих плеч.
— А почему у тебя туфли сухие? — удивился он. Простенькие парусиновые лодочки на стройных загорелых ногах выглядели так, словно их только что принесли из магазина: белые, без единого пятнышка.
— А я их под плащом несла, босиком шла, — спокойно ответила Тася.
Сергей Александрович с любопытством посмотрел на нее. Неважно сшитое клетчатое платье не могло скрыть изящества ее хрупкой фигуры. Длинные темные косы оттягивали назад маленькую головку. Тонкое бледное лицо освещалось большими синими глазами. Эти глаза, опушенные темными ресницами, умоляюще смотрели на Виктора:
— Витенька, милый, где мне найти Наташу? Я ведь из-за нее в такой дождь пришла. Нужна она мне очень.
— Рад бы помочь тебе, но Наташа прямо из института поедет на аэродром встречать отца. А в чем там У тебя дело, если не секрет?
— Какой секрет! Письмо от пионеров привезла Наташе. — Тася достала из кармана узенький белый конверт и протянула его Виктору.
— Вот, передай! — И тут же спохватилась: — А как я ответ получу? Мне ответ срочно нужен.
