Пришлось Кирееву обратиться в Центральный Комитет партии. Задуманный эксперимент был разрешен. И вновь закипела работа — на планеры ставили моторы.
Предварительно воздушный поезд несколько раз поднимался порожняком. Когда был назначен полет полностью загруженного воздушного поезда, на заводском аэродроме снова собрались многочисленные зрители. Приехали члены коллегии Наркомата авиационной промышленности и, конечно, профессор Стрельников, многие конструкторы, в том числе и Шведов.
Николай Николаевич волновался, как школьник перед решающим экзаменом.
Воздушный поезд вытянулся в начале взлетной полосы. Соколов, члены экипажа «К-2» и летчики планерлетов заняли свои места. Все было готово к взлету.
Стартер взмахнул флажком. Одновременно включились мощные дизели ведущего самолета и сравнительно легкие моторы планерлетов.
Воздушный гигант медленно тронулся с места. Вот уже натянулись капроновые канаты, и планерлеты поползли по аэродрому. Постепенно один за другим они начали отрываться, следуя на разных высотах за бегущим по дорожке самолетом. Еще миг, и отделится от земли и корабль. Секунды кажутся часами. Катастрофически уменьшается расстояние между самолетом и концом бетонной полосы.
— Форсаж! Дай форсаж!!! — вне себя закричал Киреев.
Соколова не надо было учить, он во-время дал предельный газ двигателям. Еще громче заревели моторы, и все увидели, как появился и стал увеличиваться просвет между колесами и землей.
Громкое «ура!» раздалось над аэродромом.
Первый воздушный поезд в двести девяносто восемь тонн полетного веса уходил под облака.
Это была победа!
Теперь оставалось поднять этот воздушный поезд с гидродрома. Вода не бетон, трудно сказать еще, какой понадобится разбег летающей лодке с тремя планерами. Но уже никто не сомневался в конечном успехе.
…Была мечта, яркая, сияющая. Годами вынашивал ее сначала увлеченный юноша, потом зрелый, сильный человек.
С каждым годом эта мечта становилась все более осязаемой, реальной. И вот наступает день, когда она превращается в действительность. Летчик-конструктор Киреев сядет за штурвал своего воздушного гиганта и поведет его по новой воздушной трассе.
Полковник Киреев мечтал не о перевозке десантов, не о колоссальном бомбовом грузе в люках своего «К-2». Другие мысли, иные надежды волновали его… В районе вечной мерзлоты невозможно построить железную дорогу. Но когда воздушные поезда заменят железнодорожное сообщение, далеко за Полярным кругом вырастут новые социалистические города. Сколько всевозможных грузов доставит «К-2» с планерами в необитаемые прежде места: и сборные жилые дома, и обыкновенные футбольные мячи, и специально выведенные морозоустойчивые семена для посевов «в стране холода».
…Шла война, и когда она окончится, еще было неизвестно. Но уже наши войска гнали врага, очищали советскую землю от оккупантов, и не только один Киреев моментами мысленно переключался на мирное строительство. Несколько дней тому назад Николай Николаевич случайно услышал разговоры солдат о послевоенной жизни. Один из них, совсем еще молодой, собирался учиться и все беспокоился, что отстал от какого-то Мишки, другие тоже с увлечением обсуждали жизненные и хозяйственные планы.
«Эта тяга к мирной жизни, мирному труду характерна для советских людей, — думал Николай Николаевич. — В этом проявляется их вера в завтрашний день, в свою победу».
Наташа встречала друзей отца и Андрея оживленная, улыбаясь снова заблестевшими глазами. Последние дни принесли столько радости.
Брат, которого в дни оккупации она, перестрадав, заставила себя ненавидеть, оказался не только прежним любимым Виктором, но и героем. Сколько в нем силы, мужества! А он еще так молод. Ей, старшей сестре, хочется научиться у Виктора нести тяжесть так же мужественно, как он. Разве забудешь, кто отец ее ребенка… Свое горе она должна спрятать далеко, чтобы самой изжить его. Она не может, не имеет права омрачать жизнь дорогих ей людей.
Ее пальцы с нежностью перебирали осенние цветы. Целый ворох ярких душистых цветов лежал на ломберном столике. Наташа сделала несколько букетов и поставила их в вазы. Комната сразу стала нарядной.
Эти цветы принес накануне Андрей.
— И где только ты достал, Андрюша, такую роскошь? — спросила Наташа. — Мне кажется, сейчас уже остались одни желтые листья и те в лужах плавают.
— Что ты, Наташа, цветов… много, — смущенно ответил Родченко. Ему не хотелось, чтобы Наташа догадалась, сколько трудов стоило ему достать цветы… Война, да еще такое время года.
Наташа нюхала цветы, пряча в букет разгоряченное лицо.
«Вот Андрюша и снова в Москве», — думала она. Эти два дня без него были какие-то скучные…
Сейчас ей хорошо, хотелось видеть всех счастливыми.
Первым пришел Морозов и следом за ним — Костя Мартьянов с женой и Маргаритой. У Киреевых Маргарита была впервые. Она не сразу решилась идти на этот семейный вечер, — Лена уговорила ее:
— Не надо обижать Андрея, он очень просил.
Наташе новая знакомая понравилась: Маргарита совсем не похожа на Лену, но они обе такие милые, остроумные, с ними интересно дружить.
— Спасибо, что пришли, — искренне сказала она. Сразу же завязался непринужденный разговор.
Только майор Мартьянов нетерпеливо посматривал на входную дверь. Он даже с места вскочил, услышав звонок с улицы.
Мартьянов не ошибся — из передней донеслись голоса Соколова и Николая Николаевича. Наташа поспешила обнять Лидию Петровну.
— Это мой первый выход в свет! — весело сказала Соколова здороваясь.
— Нехорошо запаздывать, — укоризненно покачала головой Наташа. — Особенно вам, дорогие гости, — она смотрела смеющимися глазами то на Николая Николаевича, то на Андрея.
— Ты скажи мне спасибо, Наташа, — возразил Андрей. — Если бы не я, Николай Николаевич и Юрий Петрович до утра просидели бы за расчетами различных усовершенствований к амфибии. Еле их вытащил.
У Андрея было великолепное настроение. Наташа давно не видала его таким и с интересом наблюдала за ним.
Андрей подошел к Маргарите и как-то особенно крепко и в то же время бережно пожал ее руку. Что он сказал при этом, Наташа не слышала, но заметила, как вспыхнули и потеплели Маргаритины глаза. Андрей отошел к Косте, и Маргарита посмотрела ему вслед.
Этот взгляд… У Наташи не осталось сомнений. И тут же она почувствовала, словно кто-то уколол ее в сердце. Поблекла радость, откуда-то из глубины вырастало беспокойное чувство.
«И зачем только она пришла?» — подумала Наташа про Маргариту.
И тут же всегда прямой, честной Наташе стало стыдно.
«За что я так к ней? Что это со мной творится?» Только полчаса тому назад она была так довольна знакомством с Маргаритой, а сейчас не могла отделаться от неприязни к ней.
Андрей сразу заметил изменившееся лицо Наташи. «Что значит эта внезапная бледность? Прижать бы Наташу к сердцу и повторять „люблю“ до тех пор, пока не оттает ее душа, не потеплеют глаза. Неужели сила моего чувства не вернет ей радость жизни? Она должна быть счастлива!»
Андрей не обратил внимания, что и Маргарита тоже вдруг как-то поблекла. Он только обрадовался, увидев, что Соколов сидит рядом с ней и что-то оживленно рассказывает.
Зазвенел звонок входной двери.
— Кто бы это мог быть? — удивилась Мария Михайловна.
Катерина принесла телеграмму: Степан Дмитриевич Чернышев поздравлял семью Киреевых. Николай Николаевич, когда дошла его очередь прочесть телеграмму, задержал ее в руке.
— Вот мы и все в сборе, — с волнением произнес он.
