Дар Шаванахолы. История, рассказанная сэром Максом из Ехо

— Не знаю, — вздохнул я. — Кодекс Хрембера большая компания сочиняла. Но могу спросить, если вам интересно.

— Не интересно, — отрезал Гюлли Ультеой. — Что мне действительно интересно, так это спокойно делать свою работу. Отпуск, растянувшийся на многие столетия, — это не так весело, как может показаться. Все мы уже успели всласть попутешествовать, поглазеть на чудеса разных миров, несколько моих коллег в конце концов решили вовсе не возвращаться в Мохнатый Дом. Но я не удивлюсь, если пару веков спустя они снова здесь объявятся. Все-таки Незримая Библиотека — слишком большая часть нашей судьбы, чтобы вот так запросто ее бросить. Хотя без читателей это, конечно, совсем не то.

— Могу предложить свою кандидатуру, — сказал я. — Правда читатель я, прямо скажем, не из лучших. Учиться по книжкам совершенно не умею. Мне надо, чтобы живой человек показал и своими словами все объяснил, если не пойму. Всю жизнь читал исключительно для развлечения. Неинтересно вам со мной будет.

— Ну почему же, — оживился призрак. — Как раз напротив! Читающих ради пользы гораздо больше, чем способных бескорыстно наслаждаться чтением. Конечно, идеальный читатель — тот, кто наслаждается процессом усвоения полезных знаний. Но таких во все времена были единицы.

Знаю я одного идеального читателя, подумал я. Можно сказать, специально для вас рожденного. Только законопослушного не в меру, дырку над ним в небе. Поэтому придется оставить все как есть.

— А вы так до сих пор и не сказали мне, какую книгу здесь разыскивали, — напомнил призрак.

— Это, — вздохнул я, — не так-то просто объяснить. Дело в том, что я вырос очень далеко отсюда, на окраине Пустых Земель… Впрочем, ладно. Уж вам-то можно правду сказать. Я не из Пустых Земель, а из другого мира. Не знаю, заглядывали вы туда в своих странствиях или нет; впрочем, не имеет значения. Важно вот что: у себя на родине я пристрастился к чтению художественной литературы. Вымышленных историй о вымышленной жизни вымышленных персонажей. Понимаете, о чем я?

— Прекрасно понимаю. У нас в свое время тоже была такая разновидность литературы.

— В начале правления династии вурдалаков Клакков? — обреченно спросил я.

— Совершенно верно. Приятно иметь дело со столь эрудированным молодым человеком.

— Я пробовал их читать, — признался я. — Очень мило. Но совершенно не в моем вкусе.

— Не в вашем вкусе? — огорчился призрак. — Ну надо же! Я-то был уверен, что они нравятся всем. Да, в таком случае помочь вам будет непросто. Традиция художественной литературы, как вы ее называете, существовала в нашей культуре очень недолго.

— Вот интересно, почему? — оживился я. — Жизнь такая интересная, что сочинять романы нет охотников?

— Ну что вы. Вовсе не поэтому. Причина куда более серьезна, я бы даже сказал, драматична. Охотно расскажу вам об этом. Но, пожалуй, не сегодня. История долгая, а у вас глаза слипаются.

Это была чистая правда. Но идти в спальню, где меня поджидала самая пустая в мире кровать, я все равно не спешил. Я бы, честно говоря, прямо здесь, в подвале улегся и подремал, подложив под голову пару унылых трактатов в мягких кожаных переплетах, но не хотел стеснять своего нового знакомого и его невидимых пока коллег. Решил, что справлюсь с предстоящим испытанием. Особенно если приду в спальню с какой-нибудь книжкой, хоть мало-мальски пригодной для чтения.

— Вообще-то я и не рассчитывал найти тут роман. Пришел в надежде отыскать путевые дневники уандукских мореплавателей или, скажем, жизнеописания Великих Магистров.

— К сожалению, все эти книги перевезли в новое здание. Впрочем, погодите. Кажется, я знаю, что может вас заинтересовать. Ступайте за мной.

Библиотекарь упорхнул куда-то в дальний угол подвала. Нетерпеливо затрепетал над полупустыми стеллажами; борода его, как указка, ткнулась в корешок довольно тонкой, изрядно потрепанной книжицы. Я взял ее и прочитал название: «Притчи о Великих Магистрах». Имени автора не было. Вполне обычное дело — как я успел заметить, в Соединенном Королевстве чуть ли не половина книг анонимна. Впрочем, указывать на обложке свое имя вовсе не считается дурным тоном. Как хочешь, так и поступай.

— Это не жизнеописания, конечно, — сказал библиотекарь. — Но, на мой взгляд, даже лучше. Так сказать, концентрированный дух Эпохи Орденов в документальных свидетельствах. Лично я сожалею, что этой книги нет в Незримой Библиотеке — слишком поздно ее создали. Вся надежда, что рано или поздно сыщется лишний экземпляр и человек, способный тщательно исполнить необходимый обряд.

Я открыл книгу наугад и прочитал:

Однажды Великий Магистр Ордена Водяной Вороны Лойсо Пондохва сказал, что внешние различия между людьми — лишь видимость. И неразумно тратить усилия, чтобы отличить одного человека от другого.

Некоторые принимавшие участие в разговоре Магистры Ордена Водяной Вороны рассмеялись, поскольку думали, что Лойсо так шутит. Другие Магистры смеяться не стали, решив, что он говорит всерьез. Тогда Магистр Лойсо убил всех без разбора — и тех, кто смеялся, и тех, кто не смеялся.

«Ты поступил так потому, что поверившие тебе не сумели вразумить тех, кто смеялся? Или потому что их удача была недостаточно велика, чтобы оказаться в другом месте?» — спросил его потом один Старший Магистр, который сам при разговоре не присутствовал, а потому уцелел.

«Вовсе нет, — сказал Магистр Лойсо. — Просто мои слова никогда не расходятся с делом. Неужели ты думаешь, будто человек, полагающий внешние различия несущественными, знает каждого из своих учеников в лицо да еще и запоминает, кто как себя вел?»

Образ моего доброго друга Лойсо встал перед внутренним взором — натурально как живой. Я невольно улыбнулся и кивнул:

— Похоже, именно то, что надо. Спасибо, выручили.

— Вряд ли это следует считать серьезной услугой, — скромно сказал призрак. — Однако если захотите оказать ответную, просто возвращайтесь. Мне было необыкновенно приятно поговорить с вами.

— А уж мне-то как приятно! Конечно, зайду. Не знаю только, когда именно. Теоретически, меня в любой момент могут вызвать на службу. Но могут и не вызвать. Распорядок моей жизни зависит исключительно от состояния вожжи под хвостом шефа.

— Обычное дело, — кивнул призрак. — Меняется все — эпохи, обычаи, климат, очертания материков и даже облик звездного неба, переписываются календари и законы, и только обращение начальства с подчиненными остается неизменным — вечно одно и то же.

Эту фразу я решил записать и вызубрить наизусть, чтобы при случае обрушить на сэра Джуффина Халли. Не то чтобы я всерьез рассчитывал усовестить шефа, но решил, что у меня очень неплохие шансы его удивить. Уже кое-что.

Книгу я открыл наугад еще на пороге спальни и принялся читать:

Магистр Нуфлин Мони Мах как-то сказал: «Я смотрю на деньги и сокровища, как на глиняные черепки и битое стекло. Я смотрю на лучшие одежды, как на рваные лохмотья. Я смотрю на изысканные кушания, как на корм для индюков. Кому же, как не мне, присматривать за порядком на этой мусорной свалке?»

Понимающе ухмыльнувшись, я все так же наобум открыл книгу в другом месте.

Однажды Великого Магистра Ордена Часов Попятного Времени Мабу Калоха спросили: «Почему ты столь безмятежно улыбаешься, когда играешь в карты и проигрываешь?»

«Потому что когда я выигрываю, я остаюсь самим собой, а когда проигрываю, превращаюсь в своего соперника и испытываю его радость», — объяснил Магистр Маба Калох.

Его ученики долго обдумывали и обсуждали услышанное. Им показалось, что испытывать чужую радость — это великое достижение, и они стали практиковаться. Через дюжину лет многие Магистры