самого бока. Ей слышалось чистое и ровное дыхание маленького, ей было радостно каждое его прикосновение; мир был чудесным, как это чистое утро! Казалось, начинающийся день улыбался и обещал долгую и прекрасную жизнь только что появившемуся у неё сыну. День говорил, что этому маленькому предстояло вырасти под боком у мамы и превратиться в большого и могучего дельфина, для которого не существует врагов, для которого весь океан, всё море — родной дом, полный друзей, еды и приключений. Так хотелось бы Зит, точно так же, как хочется этого любой другой матери для своего самого лучшего, самого любимого детёныша.
Как только детёныш оказался в воде, он инстинктивно устремился вверх. Хотя прошло всего десять секунд, но эта первая в его жизни дорога показалась ему нестерпимо долгой. Казалось, ей не было конца. Он плыл, плыл, и вдруг его голова вылетела на поверхность. Яркий свет ударил в глаза и ослепил малыша, голова дернулась от неожиданности назад, он вдохнул полную грудь воздуха и в тот же миг снова оказался под водой. От неожиданности он выпустил тоненькую цепочку пузырьков, и дельфины услышали слабенький голос, который удивлённо и чуть испуганно произнес: «Г-уу-к». Так малыш объявил о своём появлении на свет, и никто не стал с ним спорить — Гук так Гук, пускай так и зовется.
Гук чувствовал себя несколько неуверенно. Вдруг рядом с ним оказался большой дельфин. Рядом с ним было спокойно и уютно. Кругом простиралась спокойная синева, но стоило лишь немного приподнять голову для вдоха из воды, как глаза слепил яркий свет. Через некоторое время Гук стал различать множество звуков. Плывшие рядом с ним дельфины оживлённо пересвистывались, щебетали, крякали. Струившаяся навстречу вода приятно щекотала кожу и прижимала Гука к боку мамы. С каждым ударом хвоста Гук чувствовал себя сильнее и увереннее.
Со стороны это было немного комичное зрелище — Зит и Гук. Большой дельфин с чёрной глянцевитой кожей, переливающейся в воде синевой, с белым брюхом и мягкими сероватыми разводьями на боках. Мощные лопасти хвостового плавника, неторопливо вздымающиеся вверх-вниз, чуть вздрагивающие грудные плавники и описывающий пологие дуги спинной плавник. Рядом Гук — в треть мамы, серый, пухленький, с вертикальными рядами складок на боках, с едва начавшимися расправляться грудными плавничками и часто-часто бьющим по воде хвостиком-плавничком. Однако он не отставал от Зит и плыл с ней бок о бок.
Прошло ещё немного времени, и Гук уже знал, что мама — Зит, тётка — Керри, остальные трое — просто много пищат. Вдруг он забеспокоился. Ещё не понимая, в чём дело, Гук повернулся и стал тыкаться носом в мягкий бок Зит. Мать повернулась к нему животом, и наконец ему в рот попал сосок. Он обхватил его своими плотными губами и языком, нетерпеливо дёрнул, и в рот хлынула струя тепла и покатилась куда- то дальше внутрь Гука. Беспокойство сразу исчезло. Снова стало хорошо и спокойно. Тёплая струя кончилась, Гук отпустил сосок и вынырнул, чтобы подышать воздухом, а потом снова уютно пристроился к боку Зит.
Стадо плыло весь день то быстрее, то медленнее. Малыш быстро уставал, и, как только они останавливались, он погружался в сон.
ЗНАКОМСТВО С ЦИУ
Незаметно прошёл месяц. Гук чувствовал себя великолепно. Он подрос и окреп, складки на боках разгладились, плавники перестали походить на куски толстой водоросли и стали ровными и гладкими. Стадо плавало взад-вперёд по морю, и никто их не беспокоил. Это плавание было обычной челночной охотой — рыбы было мало, но дельфины редко засыпали голодными, а что касается Гука, то он по многу раз в день неизменно получал порцию восхитительного молока. Зит старалась его не очень баловать; и теперь, когда Гук начинал тыкаться в её бок, она предоставляла ему самому отыскивать то, что его интересовало. Гук опускался к ней под брюхо, чуть поворачивался на бок и припадал к соску.
В последние дни часто появлялись стада других дельфинов. Иногда это были быстрые и болтливые дельфины-белобочки, которые любят вылетать из воды и с громким плеском плюхаться обратно. Несколько раз показывались стада афалин, знакомые Керри и Зит. Они обычно не подплывали близко и ограничивались обменом приветствиями и новостями на расстоянии. Гук был бы совсем не прочь с ними познакомиться, но пока это не удавалось сделать.
Однажды Гук и все остальные услышали сигналы одиночного дельфина. Керри что-то прокричала в ответ. И вот в синевато-зелёной воде показался большущий чёрный силуэт. По бокам и спине чужака тянулись белые полосы старых шрамов. Зит и Гук почувствовали сильный запах — он совсем не походил на запахи дельфинов родного стада. Пришелец был сильно возбуждён, и Гуку сразу же не понравилось, как он бесцеремонно со всеми перезнакомился и чуть было не отшвырнул Тена, который оказался у него на пути, Гук плотнее прижался к Зит. Справа оказалась Керри. Гук слышал недовольное пересвистывание своих сородичей и удивлялся нерешительности Зит и Керри.
Знакомство состоялось, и всё стадо, теперь уже из шести дельфинов, продолжало совместное плавание. Нового пришельца звали Циу, это был повидавший виды самец, хорошо известный и Зит и Керри. Он бывал в это время года обычно мрачноват и не очень разговорчив. Циу любил проноситься мимо, прикасаясь к боку Зит плавниками, снова делать заход и, перевернувшись вверх брюхом, скользить рядом с Зит, призывно посвистывая. Гук всё время плыл между матерью и Керри, но когда вдруг Циу начал носиться вокруг них, Керри оказывалась совсем близко к Гуку, а Зит уходила чуть ниже.
Зит скоро надоела эта игра. Она резко, на всём ходу остановилась, Циу пролетел дальше, а она подплыла к Гуку: пора было покормить малыша.
Однажды, когда Гук двинулся навстречу матери, радостно отвечая весёлым щебетанием на её призывный свист, Циу, недовольный тем, что Зит перестала играть с ним, издал короткий боевой клич и стрелой бросился к Гуку. Циу надвигался стремительно и неотвратимо. Гук весь сжался в ожидании страшного удара и окончательно потерял способность сманеврировать. Сначала он было хотел нырнуть, потом повернуть налево, — дёрнулся вправо и… остался на месте. Маленький дельфинёнок, такой быстрый несколько мгновений назад, вдруг стал похож на пучок водорослей, подвешенный в водной толще. Гук судорожно дёрнул хвостом и закрыл глаза. Он не видел, как к нему спешила Зит, чтобы прикрыть его своим телом. Её гневный и рассерженный свист резанул воду, и она выросла перед самым носом Циу. Он свернул чуточку в сторону и оказался почти у самого хвоста Гука. Послышалось угрожающее щёлканье, зубастая пасть Циу раскрылась, и несколько зубов скользнули по боку Гука, вспарывая его нежную кожицу. Одновременно с криком Гука, перешедшим в хныканье от боли, страха и обиды, угрожающе раскрытые челюсти Зит сомкнулись на боку Циу, и все услышали её грозный окрик: «Берегись, Циу!» Тот быстро повернулся к ней с самым решительным видом, но, увидев грозно раскрытые челюсти и горящие гневом глаза, сразу же решил забыть, что на боку у него появился десяток кровоточащих рваных полос. Правда, они все время напоминали о себе тупой болью при каждом взмахе хвоста.
Циу — старый дельфин-самец, несколько дней назад пришедший в это маленькое стадо, сразу стал его вожаком, а Зит и Керри отошли на второй план. Циу много знал, и с ним стаду было спокойно и хорошо. Конечно, хорошо жить стаду с таким смелым и сильным вожаком, но сегодня он совершил преступление: напал на маленького и беспомощного дельфинёнка. Нельзя сказать, чтобы Циу терпеть не мог маленьких дельфинов, совсем нет. Порой он даже принимал участие в весёлых играх стада вместе с ними. Но сейчас из-за Гука Зит не захотела с ним играть дальше, и он пришел в неистовство.
— Но если ты не можешь сдерживать своих чувств, если ты раскрыл пасть на нашего Гука, тебе не место среди нас, в нашем стаде. Иди в свою стаю самцов, откуда ты пришёл, ты нам не нужен! — таков был приговор Зит и Керри.
Они знали, что через год Циу снова станет искать встречи с ними и будет только хорошо, если он станет к тому времени немного повежливее и воспитаннее. Вместе с Циу хотел было уплыть из стада к другим самцам и Тен, но Керри и Зит его не пустили.
— Тебе ещё многому надо научиться в семье, прежде чем сможешь начать жизнь взрослого дельфина.
Тем временем Зит скользнула вдоль маленького Гука, который всё ещё не оправился от испуга и боли,
