— Ну это наверняка кавалер Тийны! — Меэта засмеялась. — Дает теще свой велик попользоваться! Ишь ты!
— Сами решайте! — сказал я, пожал плечами, попрощался и вышел на свежий воздух.
Я еще не прошел мимо зарослей крапивы, как мать Тийны догнала меня, сумка и пальто были заброшены у нее через плечо.
— Спасибо, хороший мальчик! — Она взялась за руль. — В другой раз куплю тебе конфет.
7
«Конфет так конфет, — подумал я хмуро. — Лучше дала бы мне копеек двадцать на автобус».
Но желтое пальто Тийниной матери мелькало уже далеко между деревьями.
«Если она так же будет нажимать на педали, как я, когда ехал сюда, то через часок уже будет у своих „больных“ детей, а меня, когда доберусь до дома, ждет жуткая „гангрена“, — рассуждал я. — Но пока что мне предстоит пеший поход под лозунгом „Здравствуй, осень!“, а потом еще неприятности за то, что прогулял день уборки картофеля. Вот так отдыхает принципиальный противник сбора макулатуры, ленивый ученик М. Поролайнен, известный еще под именем Торулайнен… И не у кого даже спросить, когда тут проходит этот пресловутый вечерний автобус! Уже не говоря о том, что неизвестно, повезет ли водитель бродячего школьника, у которого нет даже денег на билет? Можно, конечно, предложить полученную от Тийны квитанцию за макулатуру. Но, честно говоря, жалко, ведь слишком дорогой ценой она досталась».
Вот так, калякая сам с собой, я маршировал по дороге бесконечно долго. К счастью или к сожалению, у меня не было часов, поэтому установить точно, сколько времени прошло, я не мог. Зато у меня были часы в желудке, и они начали тикать все чаще и громче. Указатель «Магазин. 1 км.» вывел меня из себя. В конце-то концов, ведь не даром какой-то мудрец уже давно сказал, что человек живет не для того, чтобы есть, а ест, чтобы жить.
Немного подальше обочину украшал знак, на котором красовались скрещенные нож и вилка, а под ними было написано «15 км». Это меня разозлило. Ну зачем так портят вид наших дорог! Возможно, что под этим ножом и вилкой подразумевается даже наша совхозная столовая в Майметса! Грустные мысли вызывали у меня и проносившиеся мимо молочные цистерны и таинственного вида грузовые машины- фургоны с аппетитными надписями «Продукты» на бортах.
Неожиданно рядом со мной остановился синий микроавтобус, и из кабины водителя крикнули:
— Мадис! Поролайнен!
Это не был мираж. На боках автобуса было написано: «Совх. „Майметса“», и рядом с водителем сидел директор нашей школы, отец Пилле.
— Домой идешь или в школу? — спросил директор.
— Домой! И в школу! — ответил я не раздумывая, и дверки автобуса с шумом растворились передо мной.
— Садись! — позвал водитель. — В ногах правды нет!
Проход между сиденьями в автобусе был заставлен ящиками, пакетами и какими-то банками.
— Видишь, получили стройматериалы для школы, много всего, — похвалился директор. — Теперь начнем с вами перестраивать погреб. Но как это ты попал в такую даль, да еще пешком?
— Требовалось уладить небольшое дело, — пробормотал я.
— Делами надо заниматься, да, но как же ты надеялся за полчаса добраться до школы? На картофельное поле и…
— Надеялся как-нибудь…
Директор рассмеялся:
— Ладно, как бы там ни было, но помощники всегда полезны. Успеем втроем все выгрузить из автобуса до выезда на картофельные работы.
Подъехав к школе, мы выгрузили все стройматериалы из автобуса и перетащили в погреб. Некоторые пакеты были легкими, их каждый нес сам, но большинство ящиков были тяжелыми, и водитель в салоне подтаскивал их нам к двери, а мы с директором вдвоем относили их на место.
— Ты, Мадис, работаешь как взрослый мужчина, — похвалил директор. — Спасибо за помощь! Отдохни теперь немного перед выездом на работу.
Ведь это надо же! Ну прямо какой-то день отдыха! Все только и велят: отдохни, передохни! Не успеваешь и дух перевести!
Девчонки уже собрались возле большого автобуса, чтобы ехать на поле. Пилле махнула мне рукой и крикнула:
— Хей, Мадис! Мы уже думали, что вернешься лишь на будущей неделе. Тийна сказала, что у тебя еще какие-то дела…
— Где эта Тийна сама-то?
— Тийна с Калевом, своим маленьким братиком, в столовой. Знаешь, ее маме потребовалось куда-то съездить, а Тийне не с кем оставить братика. Мы придумали, что возьмем мальчугана с собой в поле и будем заботиться о нем по очереди! — тараторила Пилле. — Ой, чуть было не забыла!.. — Она пошарила в кармане своей куртки и вытащила бумажку.
Это была такая же квитанция, какую давеча дала мне Тийна. Только на этой цифра была больше: «М. Поролайнен. 6 кг».
— Что за игру вы придумали?
— Олав тоже сдал макулатуру, и Эльмо обещал провести дома большой переучет бумаги. Девочки сдали за тебя столько макулатуры, что заведующая библиотекой сказала, что она утонет в этих старых бумагах.
— Никак не могу понять, и чего вы этого Мадиса так обхаживаете! — скривила рот Труута. — Я говорю не из зависти, мне-то все равно тети помогут. Но вы сами подумайте — Мадис прямо-таки растяпа. Например, сейчас он мог запросто получить часы ОПТ за разгрузку, а он что? Разводит руками и говорит: «Пожалуйста, пожалуйста!» Подумаешь, джентльмен!
Пилле уперла руки в бока:
— Слушай, Труута…
Но, к счастью, ссора не разгорелась, потому что учитель Сэльге появился в дверях и сказал:
— Ребятишки, в автобус!
В автобусе классный руководитель сел позади меня и положил руку мне на плечо.
— Мадис, я слышал, что в вашей семье горе. Я тебе сочувствую, крепись.
— Да, — сказал я. — Спасибо.
Я не знал, удобно ли благодарить, когда тебе выражают сочувствие. Но я уже знал, что важны не слова, которые тебе говорят в тяжелые минуты, а то, как их говорят. И вдруг поймал себя на том, что уже несколько часов не думал о том, как тяжело жить без дедушки…
Автобус было тронулся, но тут Пилле закричала:
— Подождите, подождите, Тийна идет!
Тийна торопилась к автобусу, под мышкой у нее был малыш, а в другой руке — коляска.
— Маленький герой труда прибыл! — Водитель автобуса улыбнулся.
— Насчет малыша еще ничего не могу сказать, но старшая сестра и впрямь годится в героини, — считал учитель Сельге.
— Мадис! — изумилась Тийна. — Значит, ты не поехал в Карилу?
— Да нет, я уже съездил, честное слово.
— Что ты врешь! — Тийна ожесточенно махнула рукой.
— Клянусь своей бородой!
— Которой у тебя нет! — насмешливо сказала Тийна.
— Ну, так говорят для убедительности. Я дал свой велосипед твоей матери, честное слово, и она
