По правде говоря, за долгие годы мне впервые напомнили об этой истории. Я хотел сказать это Слиделлу, но, обернувшись, встретился глазами с Патрицией. Она смотрела на меня немигающим взглядом. В этом взгляде были сомнение и ужас. Разумеется, версия Слиделла кого угодно могла вывести из равновесия. Так в чем было винить девушку?..
Открылась дверь. В комнату вошли Боннер и пучеглазый коротышка, который нес черный металлический ящик размером с портативный магнитофон.
Глава 11
— Стойте! — приказал им Слиделл. Затем он встал и приказал Боннеру:
— Принеси Флауэрсу стол и стул. Боннер пересек холл и вернулся с небольшим прикроватным столиком. Он поставил его возле кресла, в котором сидел я, и придвинул к нему стул. Затем развернул меня вместе с креслом лицом к окну, так что столик оказался у меня по правую руку. Выполнив все эти действия, Боннер закурил и со скучающим видом прислонился спиной к двери.
— С этой штукой мы только время теряем, — сказал он.
— А я думаю иначе, — отрезал Слиделл. Боннер пожал плечами. Я посмотрел на Патрицию, но она избегала моего взгляда. Флауэрс ее явно заинтересовал. Видимо, ее озадачило его появление не меньше моего. Флауэрс был тщедушный человек лет тридцати с небольшим. Лицо его было как бы сплющено с боков, лысая голова блестела. Глаза его были чуть навыкате, что придавало всему его облику довольно уродливый вид.
Флауэрс поставил на столик черный ящик и снял с него крышку. Это оказался какой-то прибор, на панели виднелось несколько рукояток и тумблеров. Из широкого прямоугольного отверстия торчал край линованной бумаги и нацеленные на него три самописца на небольших подставках.
Я ощутил холодок внутри и взглянул на Слиделла.
— Мы готовимся достигнуть великой цели, к которой стремились все выдающиеся философы мира, Роджерс, — начал Слиделл. — Эта цель — узнать истину!
— Что вы хотите сказать?
— Перед тобой детектор лжи.
— Да ну!.. Где вам удалось его раздобыть?
— В детекторе лжи нет ничего особенного. Любой может его смастерить. А вот управлять им — другое дело… Но нам крупно повезло. Флауэрс просто гений! Он умеет обращаться с этим прибором.
Флауэрс не слушал Слиделла. Он подключил прибор к электрической розетке и щелкнул выключателем. Затем спокойно, методически принялся подсоединять прибор к моему телу. Мне на мгновение показалось, что я в полицейском участке. Флауэрс спокойно занимался своим делом. Для него существовала только техника. На мое правое предплечье он надел манжетку для измерения кровяного давления и накачал ее воздухом. Грудь обмотал какой-то гибкой трубкой. Затем тронул один из тумблеров — пришла в движение линованная бумага. Самописцы начали рисовать изогнутые линии, регистрируя мой пульс, давление крови и частоту дыхания. В комнате сделалось очень тихо. Флауэрс что-то подрегулировал, затем подтащил поближе свой стул и уселся на него. Он благоговейно склонился над прибором, словно пастор над Священным Писанием. Затем кивнул Слиделлу: все, мол, готово.
— Итак, Роджерс, — начал шеф, — от тебя требуется лишь одно: отвечать на мои вопросы. Отвечай, как Бог на душу положит, но отвечай сразу. Не станешь отвечать — понюхаешь, чем пахнет ствол моего револьвера.
— Начинайте, — сказал я.
Конечно, мне нужно было предусмотреть возможность такой ситуации. Ведь я мог попросить агентов ФБР проверить меня на таком детекторе.
— Ничего у вас не выйдет, — презрительно поморщившись, сказал Боннер. — Всем известно, как работают такие штуки. Стоит человеку растеряться или испугаться, и сразу подскакивает давление, учащается пульс. Да и что можно узнать у подонка, у которого душа ушла в пятки?
— В таком случае будет зарегистрировано отклонение от нормы, — с сознанием своего превосходства ответил Флауэрс.
— Иначе говоря, — вставил Слиделл, — если у Роджерса душа в пятках, это будет зарегистрировано как норма. Прибор все равно покажет, когда он испугается по-настоящему. А теперь — всем молчать…
Боннер повиновался.
— Имя и фамилия? — спросил Слиделл.
— Стюарт Роджерс.
— Где родился?
— В Корал-Гейблс, штат Флорида.
— Где учился?
— В университете Майами.
— Чем занимается твой отец?
— Он был адвокатом.
— Значит, он умер?
— Да, — сказал я.
— Причина смерти?
— Автомобильная катастрофа.
Последовало еще десятка полтора или два общих вопросов. Флауэрс внимательно следил за линиями самописцев.
— Ты знал человека, который называл себя Уэнделлом Бэкстером? — спросил Слиделл.
— Да, — ответил я.
— И 1 июня он отправился с тобой из Кристобаля на борту “Топаза”?
— Да.
— И ты высадил его на берег где-то в Центральной Америке или в Мексике?
— Нет, — ответил я.
Слиделл склонился над плечом Флауэрса, напряженно следя за самописцами. Флауэрс едва заметно покачал головой. Слиделл нахмурился.
— Где ты его высадил на берег?
— Я его нигде не высаживал.
— Где Бэкстер?
— Умер.
Флауэрс взглянул на Слиделла и развел руками.
— Нет никаких изменений в графиках? — спросил Слиделл.
— Нет. Запись пока что короткая, и сказать трудно…
Боннер подался вперед.
— Я же сказал, что ничего не выйдет… Хотите, я вам покажу, как можно добиться правды?!
И он с размаху хлестанул меня по лицу ладонью так, что я откинулся на спинку кресла, в котором сидел. Я снова почувствовал на губах вкус крови.
— Убери отсюда этого придурка, — зло сказал Флауэрс. — Посмотри, что он натворил… Самописцы бешено скакали по бумаге.
— Это ненависть, — пояснил Флауэрс.
Я вытер кровь с лица и взглянул на Боннера.
— Велите своей машине это повторить, — сказал я.
— Не подходи к нему, — приказал Боннеру Слиделл.
— Дай мне револьвер, и через пять минут…
— Послушай, умник… — с холодной иронией произнес Слиделл. — Если ты его убьешь, мы так ничего и не узнаем… Все будет точь-в-точь так, как было с Кифером. Ты можешь своей дурацкой башкой понять, что Роджерс — последний из этих людей? Только он может ответить на наши вопросы.
— А что толку, если он будет продолжать врать?
— Это еще неизвестно. Возможно, на этот раз Рейган действительно умер. Я тебе об этом уже говорил. Так что отойди от него!
Боннер отступил к двери. Слиделл и Флауэрс продолжали следить за самописцами, которые постепенно
