Повинуясь сердцу, Трейси летела в Афины. Она не спешила снова увидеть Никоса. Она хорошо помнила его просьбу — дать ему время. Ей самой необходимо было время, чтобы понять, каким чувством она руководствовалась, когда отказалась от достояния предков, от дела, которое зачинал ее прадед, нищим сошедший на американский берег, которое развивал ее дед, ставивший успех корпорации превыше всего, которое сохраняла ее мать, воодушевившая ее на самое верное решение.
Теперь, не имея ничего, Трейси пыталась понять, кто она. И знала наверняка лишь то, что она влюбленная женщина. А это знание превыше всех богатств...
Прослышав, что Трейси в Афинах, чета Падакисов пригласила ее на свою яхту. Ступив на борт яхты, Трейси столкнулась со Стеллой:
— Ты как раз вовремя, Трейси!
— Вовремя для чего?
— Для своей свадьбы.
— Могу я быть твоим посаженым отцом? — взял ее под руку Георгиос Падакис.
Трейси опешила от такой встречи. Затем она увидела, что на борту и Леон, и Мария, и Ирена, и Ари, и...
— Я так долго хотел тебя, что успел смириться с невозможностью этого. Но, только став по- настоящему свободным, я понял, что нет ничего невозможного.
— Особенно для тебя, Гелиос. Тебе еще многому предстоит научить меня.
— Чему, например?
— Научи меня быть любимой. А любить я уже умею.
— Я знаю, сокровище мое.
— Что это за странный звук?
— Какой звук?
— Да вот это шуршание... Разве ты не слышишь?
— А, шуршание! Так это проснулся мой свадебный подарок тебе.
— Боже! Да ведь это крошечный щенок! Курносый мопсик. Никос, спасибо тебе, любимый.
— Мог ли я представить, что у меня все получится, что я буду держать тебя в своих объятьях вот так, не таясь, не стыдясь своего чувства.
— И я не думала... Но был один человек, который знал все наперед, — моя мамочка. Теперь я понимаю, Никос, она сознательно отправила меня к тебе. И дело было вовсе не в отсутствии у меня опыта по части дел в корпорации. Моей маме посчастливилось узнать истинную любовь, и она научилась читать ее сокровенные знаки.
КОНЕЦ
