офис спортивную обувь, значит, она ей необходима, размышлял наш Шерлок Холмс.
Рик все еще стоял и разглядывал ее вещи, как вдруг Катрина неожиданно обернулась и окинула его с головы до ног презрительным взглядом.
— Что-нибудь еще, мистер Блэйн? — спросила она весьма сдержанно.
— Хм… У вас красивый цветок.
— Спасибо.
Рик был сбит с толку и почувствовал себя полным идиотом. Разочарованный, он повернулся и пошел прочь из комнаты. Зайдя в свой кабинет, он увидел Фрэнка Глазго, который нетерпеливо ждал его, сгорая от любопытства.
— Прости, что вмешиваюсь, — начал Фрэнк, — но я думал, что для тебя правила компании всегда на первом месте. Нет, может, я не имею права и это меня не касается, но все же… А как же правило не смешивать работу и личную жизнь? Дело и удовольствие?
— Господи, Фрэнк, неужели у меня все написано на лице.
— Боюсь, что так, дружище.
Тяжело вздохнув, Рик с отсутствующим видом по детской привычке почесал затылок. Да уж, наверное, Фрэнк прав. Правила есть правила: ни одно дело не может быть успешным, если сотрудники будут на рабочем месте заниматься не своими прямыми обязанностями, а разводить шуры-муры.
Он это прекрасно знал. Но на сей раз все было иначе. В этой мисс Джордан было что-то такое, что крепко зацепило его. Это «что-то» просто невозможно забыть и выбросить из головы, оно засело у него в душе.
— Знаешь, Фрэнк, мы никогда не хотим, чтобы разбилось зеркало, но иногда это происходит. Так же и правила. Мы не хотим их нарушать, но…
Фрэнк сокрушенно покачал головой.
— Что же, я только надеюсь, что ты достаточно взрослый, чтобы отвечать за свои поступки.
— Я тоже надеюсь, — ответил Рик задумчиво, — я тоже.
Глава 2
— Будьте добры, одну чашку черного кофе, с собой.
Катрина стояла в очереди, где ее немилосердно толкали со всех сторон, когда же она попыталась достать из сумочки кошелек, чтобы заплатить за покупку, у нее из руки выскользнул жакет. Когда она наклонилась, чтобы поднять его, то обнаружила, что на нем преспокойно стоит чей-то огромный ботинок. Катрина тяжело вздохнула.
Да уж, ничего себе денек начинается.
— Простите, сэр. Сэр! — Она секунду поколебалась, а затем подергала за джинсы, которые принадлежали хозяину ботинка. Бородатый мужчина, похожий на медведя гризли, тяжело вздохнул, но с места не сдвинулся. Женщина попыталась улыбнуться. Вы стоите на моем жакете.
Мужчина нахмурился и отошел чуть в сторону.
Пробормотав слова благодарности, Катрина быстро схватила свой жакет, чтобы он ненароком не попал под ноги кому-нибудь другому. Но когда она, выпрямившись, уже готова была расплатиться, из ее кошелька со звоном высыпалась мелочь и покатилась у покупателей меж ногами.
Монеты рассыпались по полу, затерявшись под ногами многочисленных покупателей. В сложившейся ситуации только самоубийца стал бы подбирать выпавшие монеты.
Катрина, набравшись мужества и терпения, присела на корточки и принялась медленно, но верно собирать с пола рассыпавшиеся деньги.
Наконец она бросила на тарелочку горсть монет и последнюю крупную купюру. Ее длинные волосы прилипли к разгоряченному влажному лицу. На дорогих колготках зияла огромная дыра, а запах дезодоранта, которым она пользовалась утром, совершенно испарился.
Часы показывали ровно семь тридцать.
Женщина захлопнула свою сумочку, схватила горячую чашку кофе и стала пробираться сквозь толпу, отчаянно надеясь, что на сегодня запас неприятностей иссяк. Стоило ей об этом подумать, как она тут же врезалась в чью-то массивную грудь. Прямо перед ее глазами возникла байковая рубашка, под которой находилась спортивная футболка, а в нос ей ударило знакомым запахом мыла и туалетной воды.
— Вот уж не думал, что мы с вами тут встретимся. — Рик Блэйн, а это был именно он, удивленно уставился на женщину. — Мисс Джонсон? Кэтрин, верно?
Пытаясь изобразить улыбку, молодая женщина пробормотала сквозь зубы:
— Меня зовут Катрина Джордан.
— Ах да, конечно, теперь я вспомнил. — Он одарил ее своей ослепительной улыбкой, толкнул стеклянную дверь и пропустил вперед.
Катрина пробормотала что-то в знак благодарности и засеменила по тротуару к офису. Рик не отставал. Она почему-то не удивилась, когда он оказался рядом.
— Кажется, у нас схожие вкусы, мы оба любим кофе, — констатировал он, лукаво взглянув на чашку в ее руке. — С молоком или без?
— Черный. Только черный.
— А, ну теперь все понятно, — протянул он.
— Что вам еще понятно?
— Почему вы всегда такая бодрая и безапелляционная на рабочем месте.
Женщина даже остановилась, сбитая с толку его рассуждениями.
— Что вы имеете в виду?
А Рик спокойно потягивал кофе через соломинку, продетую в крышечке стакана, даже не удостоив ее взглядом. И лишь спустя несколько секунд он поднял на нее глаза.
— О, бросьте, я не имел в виду ничего для вас обидного. Просто человек, который начинает день с чашечки кофе, обречен быть всегда немного вздернутым. И только.
— Но я спокойна, как никогда.
— Н-да… Но вы еще не выпили кофе, — вывернулся он.
— С кофе или без кофе, поверьте мне на слово, я довольно спокойный человек, так что ваши умозаключения беспочвенны. — Вот еще, посторонний человек будет действовать ей на нервы своими полусерьезными домыслами по поводу ее характера. — И вообще, что касается вашего замечания, то оно слишком категорично для человека, с которым я едва знакома.
— Пожалуй, вы правы, это так. Единственный способ исправить ситуацию — познакомиться. Поэтому я приглашаю вас сегодня на ужин. Как вы к этому относитесь?
Катрина взглянула на него и, заметив в его глазах лукавый огонек, поняла, что он с ней шутит. Так это ловушка!
— О нет, огромное спасибо.
— Тогда завтра вечером?
— Нет, спасибо.
— Как-нибудь вечером?
— Спасибо, нет.
— Ага, это уже кое-что.
— Ничего подобного, — возмутилась она, но тут же вспомнила, что этот человек наделен достаточной властью, чтобы уволить ее с работы и оставить их с малышкой без средств к существованию бог знает на какой срок. А ей надо растить Хизер. Ей нужна эта работа. — Пожалуйста, поймите меня правильно, я не ищу вообще никаких романтических знакомств, тем более на работе.
— Даже простой дружбы?
— Мой жизненный опыт подсказывает мне, что «дружба» — это не что иное, как мужская интерпретация любовных отношений без обязательств.
Рик поперхнулся кофе и закашлялся до слез. Когда же наконец он снова обрел дар речи, то сказал,
