— Слушайте, — взорвался наконец доведенный до белого каления Джек, — почему, собственно, вы обвиняете меня в том, что ваша тетя бросила свою работу и улетела в более теплые края, а?
— Да, конечно, виноваты не вы. Виноват один... в высшей степени неудовлетворенный... коллекционер.
— Да.
— Но мистер Бласко не станет со мной говорить. Как не станет говорить ни с одним археологом, заинтересованным в том, чтобы увидеть книгу.
Джек покачал головой.
— Да, и не думаю, что ему очень понравится, если его имя будут упоминать в местечке, подобном этому.
— Это еще почему?
В этот момент к ним подошел бармен, и Джек ему улыбнулся.
— Это Катерина Мур, — сказал он с преувеличенной любезностью. — Она профессор колледжа в Штатах. Любит ошиваться в местах наподобие 'Ла Стелы' и не возражает, чтобы ее имя упоминали.
Бармен скептически посмотрел на Катерину и пожал плечами.
— Это должно настолько смутить меня, чтобы заставить уйти, не получив ответов на свои вопросы? — спросила Катерина.
Джек усмехнулся.
— По крайней мере, я на это надеюсь.
— На самом деле, — дедушка повернулась к бармену, — я заинтересована во встрече с человеком по имени Бласко. Он коллекционирует произведения искусства. По-моему, раньше он здесь бывал.
Улыбка бармена потухла.
Джек заставил себя небрежно пожать плечами.
Когда бармен ушел, Джек поднял свой бокал и какое-то время его рассматривал, а после обратил свой взгляд на Катерину.
— Знаете, мисс Мур, я хотел бы поделиться с вами философией древних майя. До сих пор боги были к вам милостивы, но перестаньте задавать свои вопросы, а то боги могут решить, что им требуется человеческая жертва.
— Может, им уже принесли одну. Мою тетю.
Да, все-таки эту женщину следовало бы снабдить этикеткой: 'Опасно!' Она сексуальна, интеллигентна, настойчива и, вероятно, более опасна, чем напалм.
— Вы знали ее, — продолжала она, — и должны понимать, что она не станет...
Вдруг она замолчала и посмотрела в сторону. Затем жестом, напомнившим ему Мадрид, отставила бокал и сунула большие пальцы рук под пояс юбки. Джека осенила догадка — ну да, конечно, ведь Мадрид была для Катерины своего рода эталоном. Эта мысль несколько обеспокоила его. Интересно, многому ли смогла обучить старшая младшую? Если девушка обладала проницательностью Мадрид, то вкупе со своей страстностью... Ох, об этом и подумать страшно!
Катерина снова взглянула на Джека и спокойно сказала:
— Я хочу знать, что случилось. Но только правду.
Девушка подняла руку, чтобы поправить спустившееся плечико блузы. Ее рука нырнула в декольте. Черт возьми, это движение безумно его отвлекло. Ну вот, только этого ему и не хватало — расщепления сознания и требования правды.
— Знаете, профессор, — пробормотал он, — правду иной раз воспринять не так-то просто. Спросите свою тетю, когда та вернется.
Девушка немного помолчала и сказала:
— Ну, похоже, на этот раз все было довольно-таки просто. Вот вы, например... Ведь вы не особенно- то мучались, а взяли да объявили, что ваши данные подтверждают вывод, согласно которому кодекс не более чем подделка. Причем сделали это после того, как моя тетя уехала.
— Я всего лишь заметил, что числа, к которым мы пришли, не сводились ни к одной известной периодичности из тех, что использовали астрономы майя для...
— Я прекрасно знаю, что вы сказали! Кроме того, я знаю, что вы сказали это не раньше, чем моя тетя уехала! Тогда, когда уже никто не мог обратиться к ней с вопросом о том, что она думает по этому поводу. По сути, вы решили ее возможности защитить себя!
Что ж, ее рассуждения совсем не лишены здравого смысла, мрачно подумал Джек. Он взъерошил волосы, обдумывая тем временем какой-нибудь ответ, который мог хотя бы частично удовлетворить Катерину Мур в ее поисках Правды. Наконец он решился:
— Послушайте, леди. Вы внесли меня в свой список жертв-добровольцев под первым номером. И совершенно зря. Для этого дела я абсолютно не гожусь.
— А кто же годится? Кто будет следующей жертвой?
— Не знаю, красавица. Во всяком случае, сейчас в костюм жертвы облачены именно вы.
Девушка молчала, но в глазах ее появился блеск, да такой, что заставил подняться его кровяное давление на несколько миллиметров. Черт возьми, он должен ее осадить и не дать ей возможности ничего пронюхать!
Но по неизвестным ему самому причинам продолжал молчать, и это дало ей возможность объяснить:
— Я... одета... для маскировки. — По-видимому, она говорила именно то, что думала.
— Маскировки? — выдохнул Джек. — Если вам нечего продать, то я бы посоветовал вам, профессор, оттащить это обратно в отель, пока вас не арестовали.
Катерина вздернула подбородок.
— Откуда вы знаете, что я продаю? — с вызовом бросила она. — Может, я покупаю.
Своим ответом она здорово его окоротила. Шокировала и одновременно возбудила еще больший интерес. Джек чувствовал это всем своим нутром. Нет, все-таки чего Катерине Мур хотелось больше всего, так это скрутить его, скрутить и связать узлом.
Да, ничего себе получилась у них встреча!
Джек поставил бокал на стойку бара и сунул руки в карманы. Пора было позвонить.
Человеку, которому не приходилось смотреть на то, как ходит ходуном ее грудь.
Человеку, который затеял всю эту операцию, не приняв при этом в расчет одну чертовски настойчивую и идеалистически настроенную племянницу.
Совершенно ясно, что, пока Катерина Мур не выступила в свой крестовый поход, необходимо было что-то предпринять. Пока она еще не свела на нет тщательно разработанный план.
2
Катерина смотрела на затылок Джека, смотрела и чувствовала, как ее гнев уступает место осознанию того, что эту встречу она провела в высшей степени бездарно.
Ее взгляд упал на бокал, и она подумала, что надо бы просто поблагодарить его за выпивку, а после улыбнуться и осведомиться, не скажет ли он ей еще что-нибудь интересное. Вот как ей следовало себя вести: держать себя в руках и прикусить язык, словом, создать такую атмосферу, в которой ему самому захотелось бы ответить на ее вопросы.
Либо так, либо уж сразу опрокинуть его выпивку ему на брюки!
Конечно, это не прибавило бы ей знаний о тете, но хотя бы в какой-то мере удовлетворило жажду возмездия. Возмездия за то, что Джек Джибралтар, вероятно, предал ее тетю, защищая свою никому не нужную жалкую шкуру.
Катерина сделала большой глоток эля, пожалев о том, что стакан ее не был наполнен чем-нибудь более крепким. Черт возьми, его компьютерные файлы были ей сейчас просто необходимы! Хотя бы для того, чтобы понять, что, собственно, они доказывают. Может, Джибралтар просто неверно интерпретировал компьютерные данные?
