фига не лечитесь, пока полностью не развалитесь и не умрете! Вот ты Настя можешь отменить второй закон термодинамики? Я тебе скажу: не можешь!
— Да я даже не знаю, о чем он.
— Зато второй закон термодинамики очень хорошо знает, о чем он! И вот ты поешь про своего Шиву- разрушителя, а это именно он и есть. Так что о чем с вами говорить? Я могу вам только сказать, что когда у вас случится жопа, и вы придете ко мне, то единственное, что я смогу вам ответить, это что раньше я уже все вам говорила, но ничего не могла без вас сделать, а вы не хотите ничего делать, сколько бы вам я не повторяла. Так что все это очень грустно.
Насте-режиссеру и правда стало грустно, до такой степени, что захотелось уже не чая, а лечебной водки, в холодной и запотевшей бутылке, прямо сейчас, посреди дня. То, что у нее не восемнадцать, а всего лишь две спирали ДНК, не очень ее расстроило, а вот слова про разваливание на куски ей не понравились — в последнее время какая-то неведомая хрень побаливала в животе, особенно это чувствовалось, когда она ложилась спать. Настя даже звонила знакомому врачу и спрашивала, что делать, но тот сказал, что нужно срочно все резать, лезть внутрь щупом с видеокамерой и смотреть, что там такое, поэтому режиссер решила отложить вопрос с хренью в боку до лучших времен.
— 158, 159,160, - раздался в наступившей на несколько секунд тишине голос Бяши, пересчитывающей спички.
— Ужас на самом деле не так важен, — немного неуверенно сказала наконец Настя, возвращаясь к теме фильма. — Главное, что в конце во всем будет виновата баба с молоком.
— Я вижу, это какой-то глубокий очень символ из детства.
— Я хочу играть тетку с молоком!
— Хорошо-хорошо!
— Я буду идти с этой сеткой, и молоко будет вытекать! И будет белый след образовываться, и по этим следам мы сможем следить сюжетную линию. Я буду сопровождать главных героев на протяжении всего фильма.
— Как Дракон.
— Да — Молочница, Дракон и гей Миша.
— А гей Миша будет задавать философские вопросы все время. Кто я? Зачем это все? Кто этот милашка-кассир, и почему он полюбил эту сучку?
— Макар, у тебя есть костюм?
— Какой костюм? Мы же договорились, что будут спортивные штаны с пузырями на коленях и кожаная куртка. Я же кассир.
— Нет, я не могу объяснить этому человеку. Ты будешь ни фига не кассир! Кассиром будет она, — режиссер ткнула пальцем в Бяшу, — и она будет всем! А ты будешь охранником! А гей Миша будет жить в Южном Бутово в коттедже на отшибе, там же все дома спальные уродские, как гигантский конструктор, а он будет жить в смарт-хаусе таком с двадцатью интеллектуальными унитазами и спортивным поросенком на поводке. Про него мы снимем отдельную историю, уже в Москве, что вот он такой пидарок будет ломиться все время в эту «Копеечку», и зачем ему деньги, если нет любви. И он будет приезжать на своем бентли туда и работать грузчиком, чтобы увидеть тебя. Просто я хотела бы поднять вопрос того, что люди в поиске. А вот эта женщина с белым молоком, она просто в прострации, понимаете? Все вокруг уже считают, что она уже отработанный материал, но она-то совсем так не считает! И вот ходит она с этим молоком, и оно утекает, протекает…
— В общем, ей не дойти до дома.
— Да у нее нет никакого дома! А молоко вытекает, а люди страдают, а время как молоко протекает, вытекает, уходит сквозь пальцы.
— Тогда Дракон должен стучать членом по кастрюльке, как Даниил Хармс.
— Да!!! — радостно закричала Настя. — Прямо по дну!!! Миша, ты сумеешь так? Мне кажется, это очень сложная сцена будет. Нужен высокий уровень актерского мастерства.
Миша был застенчивым парнем, но сейчас по его глазам было видно, что внутри него идет сложная борьба.
— Миша, не надо, — тихо сказала Бяша, которая знала его лучше всех, и которой выражение глаз скромняги очень не понравилось.
Но было уже поздно — Миша схватил кастрюльку и торжественно продемонстрировал свой уровень актерского мастерства. Глухие звуки ударов по дну кастрюльки пронзили пространство комнаты и, хотя они даже не были лишены некоторой приятности, почти все присутствующие зажмурились, а на лицах их заиграло выражение неудовольствия. Глаза остались открытыми лишь у Насти-режиссера и Макара. Первая явно была в восторге — похоже, Миша справился со сложной ролью. Макар же грустно смотрел на опороченную кастрюльку, в которой сегодня собирался готовить.
— Н-нормально? — спросил Миша.
— Пойдет, — сухо ответил Макар, — только раз ты ее обесчестил, то теперь должен на ней жениться. И выкупить невесту по себестоимости. За 800 рублей.
Миша покраснел. Настя-режиссер же, вдохновившись действом, вновь превратилась в кофеинового мишку-гамми.
— Очень круто! Миха, ты гений, ты Марлон Брандо! Все, я все придумала. Значит, монтируем так: Дракон стучит по кастрюльке, Бяша пересчитывает спички, а весь ужас у Кати в глазах.
— Хорошо. Итого у нас есть два контрастных персонажа: невинная принцесса-девственница из страны первокурсниц и женщина с молоком. Но она такая умудренная опытом женщина, она не позитивный персонаж.
— Она просто потерянная женщина с утекающим молоком. Она даже ничего уже не ищет! Она символ текущего времени, проходящего зря.
— Если уж так воспринимать этот символ, то лучше тогда вместо молока использовать майонез «Рябушка», — предложил Макар.
— Нет, — возразила режиссер, — это слишком глубоко, зритель не поймет. Но ладно, пускай его тогда купит принцесса Катя. Катюха, тебе нужно будет купить майонез «Рябушка» и этот, как его, кошачий корм для попугайчиков.
— Йодированный, для щитовидной железы.
— И канцелярских товаров: пенал там, ранец. Фломастеры, наверное, надо тоже.
— Хорошо, давай перейдем к сцене насилия уже.
— Ну, она будет импровизированной, — отмахнулась Настя.
Судя по выражению лица Макара, тот уже не один десяток раз за время обсуждения фильма прогнал в своем воображении эту импровизированную сцену. Катя в своем зеленом халате сейчас стояла на полу у кровати, соблазнительно выгнувшись — дразнить его было одним из ее любимых увлечений. В его сознании уже давно не было ни одной мысли — все заполнило желание, кипящее и подавляющее все вокруг, порой доходящее до откровенного бреда и патологии. Не раз он уже представлял Катю с другими мужчинами, остро ревнуя к этим фантомам, однако, не останавливаясь и продолжая испытывать свой рассудок на прочность.
— Ладно, а что будет делать гей Миша в это время? — спросил Макар, пытаясь отвлечься от всех этих мыслей.
— Прятаться за деревом и страдать. Крупный план: он стоит за деревом, смотрит на вас, и слезы текут по его щекам. А Дракон стучит членом по кастрюльке и смеется ему в лицо. Стоп, а как Миша сыграет одновременно влюбленного пидорка и Дракона? Ладно, он у нас Марлон Брандо, так что справится… А ужас при этом в Катиных глазах. Катя, продемонстрируй нам, как ты покажешь ужас!
Катя продемонстрировала, но не очень убедительно. Она вообще сейчас думала о чем-то своем.
— Мне кажется, этот ужас может провалить все дело, — сказал Макар. — Нужна кровь все-таки. Кровь может течь в самом конце из пакета женщины с молоком. Эй, ты куда?
Настя поднялась и вновь направилась в коридор, и Макар уже было подумал, что опять обидел ее. Все-таки женщина с молоком — очень важная для Насти тема, а он тут не в тему лезет с какой-то кровью. Но, как оказалось, режиссер не обиделась.
— Я в туалет. Я быстро, не продолжайте без меня.
