я хотел бы сделать свою. Но как можно было так переделать ее всего за два дня? Уж не ошибся ли я этажом?…
Однако в конце коридора, там, где был кабинет, посреди совершенно пустой комнаты на новом ковролине лежал белый конверт, на котором было написано мое имя.
Я вскрыл конверт.
Дорогой друг,
несколько слов, чтобы резюмировать факты:
Таким образом, ровно через каждые пятьдесят лет какой-то незнакомец, чье имя, всякий раз другое, ничем не подтверждается, доставляет все новые и новые сведения о философе, якобы скончавшемся в правление Людовика XV. В каждом поколении находится человек, который разрабатывает новый участок философии Гаспара Лангенхаэрта.
Не скрывается ли за всеми этими писаниями один и тот же человек? Где доказательства, что Гаспар Лангенхаэрт действительно умер? Где он похоронен? Где земля, укрывшая его гроб, где черви, обглодавшие его кости? Не берет ли он сам слово через каждые пятьдесят лет? Не появляется ли он сам дважды в столетие? Тот, кто не имеет лица, тот, кто является лишь Духом, Разумом, Мыслью, — может ли он истлеть, подобно другим людям или предметам? Верьте мне, верьте себе, поразмыслите: Гаспар Лангенхаэрт по- прежнему жив. И никогда не умрет.
Сколько часов прошло?
И где они прошли?
Я очнулся лишь поздним вечером; и слепящие прожекторы прогулочного катера застали меня облокотившимся на перила моста Нотр-Дам и созерцающим черные воды Сены.
Я посмотрел на свои руки, ощупал свое лицо. Стало быть, отныне Гаспар Лангенхаэрт — это я?
