Маска Лафатера

Нам принесли большие, красочные меню. Я раскрыл свое, держа его прямо перед глазами. Прячась за ним, я хоть ненадолго почувствовал себя защищенным. Но потом появился официант. Я с потолка назвал ему номера блюд – у китайцев все равно, что бы ты ни ел, вкус один и тот же.

Госпожа Сцабо улыбнулась мне и заказала утку.

Я набил себе трубку и, раскуривая ее, между двумя затяжками произнес:

– Вы должны извинить меня, человек я достаточно занятой. В последнее время работаю над сценарием фильма. И если честно, пока не совсем понимаю, о чем мы…

Строить из себя занятого профессора показалось мне единственным способом выйти из создавшейся ситуации, не утратив собственного достоинства.

– Раз вы занимаетесь Лафатером… – госпожа Сцабо открыла сумочку, протянула мне визитку, – то, полагаю, уже слышали о нас.

Я неуверенно глянул на карточку:

Доктор Магда Сцабо – «Пер Кон» -

Частные консультации.

Принесли суп.

– Психофизиогномический конгресс в Глатбурге, в прошлом году, – подсказала она.

Я глубокомысленно кивнул, делая вид, будто начинаю что-то смутно припоминать. При этом, однако, попросил ее освежить мою память.

Просьбу она выполнила, хоть поначалу и неохотно, закатывая глаза, будто все, о чем идет речь, я давно должен был знать наизусть. Постепенно она все же воодушевилась, и вот что я в результате узнал о «Пер Кон».

Оказалось, это консалтинговая фирма, имеющая представительства по всей Европе и Северной Америке. Основной их задачей является помощь частным компаниям в подборе кадров. Как правило, резюме почти всегда приходят на фирмы в виде компьютерных распечаток, и лишь иногда попадаются отпечатанные на пишущих машинках. Личный же почерк, как поддающийся изучению материал, исчезает почти окончательно. Вот почему «Пер Кон» концентрирует свое внимание в основном на фотографиях кандидатов – на их лицах! Выражение лица – своего рода отпечатки пальцев души. Обширное поле для исследования! Так называемый «метод контроля личности», который, разумеется, нуждается в постоянном совершенствовании.

Кстати, в настоящее время ведется работа над тем, чтобы взломать крайне сложный мимический код азиатских лиц; исследование это проводится по заказу нескольких европейских фирм, сотрудники которых жалуются, что во время переговоров с японскими дельцами им приходится сидеть, словно глядя на «непробиваемую стену».

Время от времени госпожа Сцабо начинала говорит, тише, когда к нам приближался китайский официант чтобы, улыбаясь, забрать пустые тарелки.

Или, например, проблемы, то и дело возникающие в арабском мире! Европейские политики и деловые люди регулярно выражают недовольство в связи с тем, что на Ближнем Востоке, общаясь с людьми они сплошь и рядом чувствуют себя загнанными в угол. Поначалу высказывались предположения, что причиной тому фундаменталистские настроения! «Пер Кон» занялась этим вопросом, и исследования на месте вскрыли истинную причину: у арабов в процессе диалога традиционно принято смотреть в лицо собеседника с близкого расстояния. Европейцы же ненарочито, однако с неизменным упорством отступают назад, дабы восстановить привычную для них европейскую дистанцию. Таким образом, в переговорных залах происходят непрерывные, непонятные ни той ни другой стороне охотничьи погони, в результате которых европейцы рано или поздно, однако неизбежно упираются спинами в стену – отсюда и ощущение загнанности.

Также «Пер Кон» оказывала посредническую помощь, что-то вроде услуги переводчика. Хотя мимику и жесты можно назвать интернациональными способами общения, несомненно, что и здесь также надобно учитывать национальные особенности и культурную специфику каждой страны.

Еще одна, чуть ли не главная задача: консультировать руководство фирм в вопросах приобретения наиболее «продаваемых» лиц. Точно так же это касается телевидения, политических партий и прочих организаций, ориентирующихся на публику и рейтинги. Мы живем в мире пиктограмм, то есть знаков и сигналов. Сегодня над нами властвуют принципы моментального восприятия; как следствие, мы получаем скрытую неграмотность. В связи с этим сложные программы должны быть основательно упрощены – визуализированы. Решительно сдвинутые, кричащие о властолюбии брови политика скажут о нем больше, чем тысяча слов его оппонента! Чем меньше ясности и внятности в политтехнологиях кандидата, тем важнее придать ему понятный, доступный всем и каждому, вызывающий доверие облик. Тогда его лицо становится своего рода обращением, говорящим само за себя. Кстати, одно из гениальных изобретений «Пер Кон» – неразрывное отождествление того или иного телешоу с обликом его ведущего. Например, «Шоу Макса Менке»! Концепция, имеющая успех и по сей день, многократно используемая, невзирая на то, что скрытое в ней ненавязчивое, но безусловное порабощение общественного мнения нет-нет, да и вызывает протесты и нарекания отдельных лиц.

Я задумчиво тыкал палочками в обильную порцию своей острой еды. Глянул на госпожу Сцабо: «Милое мое дитя, чего же ты от меня хочешь? Ты уже прочла целую лекцию, интересную, познавательную, но почему? Чего ради ты мне все это рассказываешь?»

– Все это я рассказываю вам лишь затем, чтобы вы поняли – я играю с открытыми картами.

– С открытыми картами? Да это ведь и не игра вовсе.

Жаль, я-то надеялся, что разговор у нас пойдет в ином ключе.

– Что, простите?

– Да ничего. Я просто размышлял над тем, что вы сейчас сказали.

– У тебя же на лице написано, что ты лжешь, – «уголки его рта предательски дрогнули» и так далее. Зачем обманывать себя и друг друга? Ведь большинство наших понятий о физиогномике не выходит за рамки тривиальных интрижек.

Я понял, что краснею, и сделал глоток воды.

– Так или иначе, полагаю, вы понимаете, как актуально, как важно изучение Лафатера, учитывая, что визуализация современного общества шагает вперед семимильными шагами. Важно и для политики, и для экономики. Физиогномика давно перестала быть достоянием одних лишь экспертов. Лафатер теперь актуальнее, чем когда-либо.

Тут я тщательно вытер губы салфеткой.

– Милая госпожа Сцабо! Все, чем вы занимаетесь, несомненно, весьма любопытно и познавательно, но не хотите же вы убедить меня, что ваши исследования все еще хоть как-то связаны со стариком Лафатером.

Она сощурилась и посмотрела на меня в упор:

– С Лафатером они связаны отдаленно, но только потому, что в его науке мы успели шагнуть далеко вперед. Если хотите, все это можно назвать Коперниковым витком физиогномики!

– Хорошо, пусть так. Но должны же вы признать, что – не принимая во внимание отдельных случаев – основная проблема все же остается: увязать лицо человека с его характером чаще всего довольно-таки сложно, разве я не прав?

И я усмехнулся уголком рта.

– Ну так что же?

– Вы спрашиваете, что же? Странно слышать это от вас…

– Да, но ведь не в этом дело! Вопрос в другом: как оно влияет на окружающих? Насколько оно может быть интересным, живым или просто разным? Мы давно уже не задаемся вопросом, каким образом неведомое, внутреннее «я» и внешность человека могут зависеть друг от друга, а ведь связь загадочна. Нет, все куда прагматичнее: какое впечатление производит то или иное выражение лица? Понимаете? Если обратиться к статистике, выяснится, к примеру, что более пятидесяти процентов опрошенных считают лицо А заслуживающим доверия. Вот что главное. При этом совсем не важно, достоин ли как человек этого доверия на самом деле или нет, проверить же зачастую довольно сложно. Таким образом, под исследования свои мы подводим чисто математическую базу, ничем при этом не спекулируя.

Обычно от эксгибиционизма меня тошнит, особенно когда речь идет о мужчинах. Но тут во мне