Чайная

иероглифы стали крупнее. Ван Лифа настоящую сметку. Его чайная не только не погибла, напротив, она теперь процветает. На несколько дней ее закрыли из-за ремонта фасада и завтра должны открыть. Ван Шуфэнь и Ли Сань расставляют столы и стулья, передвигают их и так и эдак.

Ван Шуфэнь уже сделала современную прическу, а Ли Сань никак не может расстаться с косичкой. Входят несколько студентов, здороваются и уходят.

Шуфэнь (увидев, что косичка мешает Ли Саню). Послушай, Ли Сань, в нашей чайной все изменилось к лучшему, не мешало бы и тебе расстаться с косичкой.

Ли. К лучшему, к лучшему. Уж так хорошо, что дальше ехать некуда!

Шуфэнь. Не скажи, старина! Слышала я, что все чайные позакрывались: и «Дэтай» у Западных ворот, и «Гуантай» у Северного моста, и «Тяньтай» у башни Гулоу. А наша нет. Почему? Да потому, что отец Шуаньцзы [6] знает толк в переменах к лучшему!

Ли. Чего уж там. Не стало императора – казалось бы, большей перемены и быть не может. А пришел Юань Шикай и тоже захотел стать императором. Черт знает что творится в Поднебесной: сегодня палят из пушек, завтра – закрывают городские ворота! Перемены к лучшему, говоришь? Это мы еще посмотрим. А косичку я пока оставлю. Вдруг снова вернутся старые времена?

Шуфэнь. Не упрямься, Санье! Благодаря переменам у нас теперь республика. Можем ли мы не идти в ногу со временем? Ты только посмотри, какой у нас тут порядок, какая чистота! Не то что прежде. Красиво! Обслуживаем только людей культурных. Честь какая! А ты носишься со своей косичкой. Куда это годится? Даже смотреть не– -приятно!

Ли. Госпожа, тебе одно не нравится, мне – другое.

Шуфэнь. Другое? Что же именно?

Ли. А то, что и чайная и гостиница на хозяине да на мне. Вдвоем, как бы там ни было, трудно управляться.

Шуфэнь. Верно! Чайная – на хозяине, но в гостинице я ведь тебе помогаю!

Ли. Ну, помогаешь. Но надо же убрать больше двадцати номеров, накормить больше двадцати человек! То за покупками сбегать, то на почту – письма отправить! Сама посуди, легко это?

Шуфэнь. Ты прав, нелегко! Но в это смутное время всевышнего надо благодарить, что есть хоть такая работа. И терпеть.

Ли. Я не железный. Совсем из сил выбился. Сплю пять часов в сутки, а то и еще меньше.

Шуфэнь. Послушай, Санье, кому сейчас хорошо? Вот пройдут каникулы, а там, глядишь, старший закончит начальную школу, подрастет младший, начнут помогать, нам и полегчает. Ты ведь еще при старике Ване, отце Ван Лифа, служил, ты старый наш друг, верный помощник.

С важным видом входит Ван Лифа.

Ли. Верный помощник? Двадцать лет прослужил, пора бы жалованье прибавить. Везде перемены, а заработок прежний.

Ван. Зачем так говорить, старина?! Если дела пойдут лучше, будешь получать больше. Завтра открываем чайную, и да сопутствует нам удача! Только не сердись, ладно?

Ли. Не прибавишь – работать не буду!

Слышен голос.

Голос. Ли Сань, Ли Сань!

Ван. Поспеши, господин зовет! Потом поговорим, на досуге.

Ли. Да! Гм!

Шуфэнь. Вчера закрыли городские ворота, не знаю, открыли их или нет. Хозяин тут сам управится, а ты, Санье, сходи за овощами. Главное – солений купи хоть немного.

Снова слышен голос.

Голос. Ли Сань, Ли Сань!

Ли. Вот-вот! Там зовут, тут в лавку гонят, хоть разорвись! (Возмущенный, уходит.)

Ван. Мать Шуаньцзы, стар Ли Сань стал, ты должна…

Шуфэнь. Санье давно недоволен. И не напрасно. Ему я не могу сказать, а тебе скажу, что думаю: надо искать еще одного человека.

Ван. Еще одного? А где взять средства ему на жалованье? Доход у нас и так мизерный. Можно бы, конечно, заняться чем-нибудь другим. Но чайная досталась мне по наследству,– и я не могу ее бросить!

Издалека доносятся пушечные выстрелы… 636

Ван. Слышишь? Опять палят, черт бы их побрал! А ты все шумишь, шумишь! Счастье, если завтра можно будет открыть чайную. Что ты на это скажешь?

Шуфэнь. Умный человек глупости не скажет! Из-за моих разговоров, что ли, палят?

Ван. Хватит молоть чепуху! Лучше делом займись!

Шуфэнь. Не свалишься от усталости, так пристрелят! Все ясно как дважды два! (Медленно уходит.)

Ван (уже не так резко). Мать Шуаньцзы, не бойся! Не первый день палят – а не убили! Пекин – благословенное место!

Шуфэнь. Благословенное! Как же! Сердце колотится так, что вот-вот выскочит. Пойду дам Санье денег на овощи.