точно и в срок. Заставит других вертеться, бегать, потеть, но добьется выполнения приказания. Однако и в этом качестве подполковник в какой-то момент пересидел самого себя. Чем ближе подходил возраст к пенсионному рубежу, тем опаснее становился Репка для дела. Оправдывая себя, он объяснял свои поступки мудростью и осторожностью, хотя почему-то именно они никогда не позволяли ему возразить шефу, настоять на своем мнении, если оно было более разумным, но шло вразрез с командирским. Постепенно активный исполнитель превратился в безликую тень своего шефа, стал дополнением его недостатков.
— Вот дальняя связь, — сказал Нырков и коснулся рукой белого телефона с металлическим гербом Союза в центре наборного диска. — Звоните в Москву дежурному по Главному штабу.
Репка взглянул на майора, как на сумасшедшего.
— Вы всерьез?!
— Конечно.
— Я пока в своем уме и не…
— Тогда это сделаю я.
— Вы понимаете, майор, какую ответственность берете на себя? — спросил подполковник, ощущая в душе заметное облегчение. Правда, на всякий случай он положил руку на трубку опасного аппарата.
— Я все понимаю.
— Охота вам совать голову в петлю? Командир базы отсутствует. Ваш генерал — тоже. Мы еще не знаем, насколько тревога обоснованна. Вы же подставляете их под удар, хотя вполне вероятно, что делу не поможете.
— Утром полковник Лосев явится и все уладит, так?
— Это его дело, майор. Наш с вами удел — играть в подкидного дурачка, а эти люди играют в покер.
— Хорошо, подполковник. Запишите в журнал дежурств, что я беру ответственность на себя и за звонок и за все остальное. Я распишусь. А теперь уберите руку с трубки и назовите пароль внеочередного прохождения связи.
— Как угодно, — вдруг согласился Репка. — Звоните. Я запишу. Пароль «Тайфун». Звоните.
Нырков решительно набрал два нуля.
— Дежурный Артемьев, — мгновенно откликнулся голос.
— Генерала Рытова, — попросил Нырков. — Министерство обороны.
— Учтите, — предупредил дежурный, — у нас ночь.
— «Тайфун», — назвал Нырков пароль, снимавший все препятствия. — Найдите, где угодно. Это особо срочно.
Минуты ожидания тянулись томительно долго. И вдруг в трубке раздался сонный недовольный голос:
— Рытов. Слушаю.
— Товарищ генерал-полковник, докладывает майор Нырков. На базе «Буран» чрезвычайное происшествие. Совершено вооруженное нападение на караул…
И сразу голос генерала зазвучал по-иному:
— Где Лосев?
— Его в гарнизоне нет. Сегодня суббота…
— Студенцов?
— Его тоже нет.
— Ясно: пьянствуют…
— Не думаю, — Нырков попытался смягчить оценку происходившего. — Они на охоте.
— Майор! — Напор генеральского гнева не уменьшало расстояние. — Ты мне не объясняй, что такое охота. Это та же пьянка, только в заказнике у костра.
— Виноват! — Стараясь вернуть Рытова к неотложному делу, Нырков произнес: — Сейчас я не готов вам возразить, обстоятельства не терпят. Прошу вас передать мне право командовать.
— Хорошо, передай трубку дежурному…
Генерал, должно быть, мгновенно просчитал ситуацию и оценил решительность майора Ныркова.
Репка неуверенной рукой принял горячую трубку, приложил к уху и доложил срывающимся голосом:
— Дежурный по базе «Буран» подполковник Репка.
— Я — Рытов, — прозвучало в трубке. — Вы меня знаете?
— Так точно, товарищ генерал-полковник!
— До выяснения обстоятельств командование базой принимает майор Нырков. Вы подчиняетесь ему непосредственно. Начальника базы и руководителя инспекции к делам не допускать. Во всяком случае, без моего личного разрешения. Завтра утром буду у вас. Ясно?
— Так точно.
Репка явно воспрянул духом, ожил. Он ушел с края. Он снова оказался в привычной роли второго, что никогда его не удручало. Он не считал, что лучше быть головой мухи, чем хвостом слона. Пусть хвост, но чей!
— Передайте трубку майору, — попросил генерал, и Репка охотно исполнил приказ.
— Майор, — сказал Рытов сурово, — ты знаешь, в чем дело! Гляди, за сохранность складов отвечаешь головой!
— Разрешите действовать? — спросил Нырков и, не ожидая ответа генерала, это Репка засек хорошо, с треском бросил трубку на аппарат. Резко повернулся к дежурному. — Теперь, Иван Ильич, шкуру будут спускать с меня. Поэтому извольте действовать расторопно, иначе… Ну, да это потом.
— Слушаю, — в голосе Репки прозвучала готовность помочь.
— Немедленно сформируйте из резерва караульной роты три группы. Первая — офицер и четыре солдата. Автоматы. По три магазина. По две гранаты. Немедленно перебросить катером на восточный берег озера. Задача — перекрыть отходы с побережья. Вторая группа — в мое распоряжение. В ней не менее трех офицеров. Вооружение то же. Я их проинструктирую сам. И третья группа — двадцать человек. На машине срочно перебросьте их к караульному помещению. Задача — усиление караула. На все это даю пятнадцать минут.
— Понял.
— Немедленно свяжитесь с начальником управления военной контрразведки. К утру здесь должна быть сильная следственная группа.
— Но у нас есть уполномоченный, может, это сделает он?
— Иван Ильич, он меня мало интересует. Поскольку он не обеспечил безопасности базы. И пусть следственная группа сама выяснит его роль в этом ЧП. Во всяком случае, уполномоченный мне не нужен.
— Понял.
— Далее. Закройте все возможности доступа для личного состава на техническую территорию через контрольно-пропускные пункты. Без моего разрешения никого не пропускать ни в одну из сторон.
— Если прибудет полковник Лосев? Или уполномоченный контрразведки?
— Разве я неясно выразил свою мысль? Повторяю: без моего разрешения — никого. Вплоть до применения оружия. База на особом положении…
— А вы ее командир, — съязвил Репка.
— Ее военный комендант с особыми полномочиями. Вас такое устроит?
— Я запишу распоряжения в журнал.
— Обязательно. Да, забыл… Предупредите дежурного по управлению контрразведки, чтобы они поставили в известность территориальные органы безопасности о возможном уходе бандгруппы через область.
— Зачем? — спросил Репка удивленно. — Это уже не наша забота.
— Товарищ подполковник, — резко оборвал его Нырков, — это
— Включая караул?
