повнимательней — и на красных щеках и лбу начнут проступать буквы.
Генерал коротко пересказал донесение дежурного, и в комнате снова повисла давящая тишина. «Мог бы предложить гостям присесть», — промелькнула ворчливая мысль, но она почему-то показалась столь неуместной в данной ситуации, что Генерал признал за лучшее встать самому.
— Мне нужна от вас максимально достоверная информация о надежности «изделия», — сказал он и повернулся к Конструктору. Тот лишь на какой-то миг отвел глаза в сторону, но и этого было вполне достаточно. «Эх, рецидивы прошлого, чтобы вам… — мысленно ругнулся Генерал. — Уже столько времени прошло, а все никак не избавимся…». Встретившись с непонимающим взглядом приятеля, он нехотя объяснил:
— Нужно определиться с эвакуацией экипажа вертолета и сопровождающих, хотя… — и дальше лишь выразительно покачал головой.
— Как это определиться, Макс?! — сразу же негодующе воскликнул Ученый. — Неужели ты можешь их там оставить? Немедленно посылай спасательную команду!
— Как у тебя все просто! — снова покачал головой Генерал. — А мне, кроме голых эмоций, ещё необходимо учесть, что шансы потерпевших практически нулевые, а лететь за ними к вашему ужасному генератору должны молодые здоровые ребята…
— «Изделие» имеет шесть блокирующих систем, — как-то через силу, словно выдавливая из себя слова, отозвался Конструктор, — но задействованы только три: две механические и электромагнитная…
Ученый перевел на него исполненный страха взгляд, а Генерал сердито засопел и повернулся к окну, где голубой клочок неба быстро таял под натиском сплошного занавеса темно-серых туч.
— Хорошо, — вздохнул он, — обсудим ещё по дороге. Нас, наверное, уже ждут на ЦПУ.
Хотя к центральному пункту управления было всего лишь минут пять ходу, эта небольшая отсрочка немного ослабила общую скованность. Ученый вместе с Конструктором уже наполовину повернулись к двери, а Генерал почти обошел свой стол, когда неожиданно снова зазвонил телефон. Все мигом оцепенели в тревожном предчувствии какой-то беды. Наконец Генерал коротко хмыкнул, бросил на аппарат укоризненный взгляд и медленно поднял красную трубку.
— Слушаю…
— Господин генерал, — слова дежурного, казалось, густели прямо во рту, — полминуты назад «изделие» сработало…
— По-оня-а-атно, — протянул Генерал после короткой паузы, — понятно. Сейчас я подойду сам…
— Извините, господин генерал, — неожиданно оборвал его дежурный своим загустевшим голосом, — но это ещё не все. На КПП номер сто пятнадцать осталось двое людей…
Наверное, нормальной человеческой реакцией на такое сообщение было бы сразу схватиться за голову, воскликнуть что-то отчаянное, потребовать немедленных объяснений или хотя бы круто, от души выругаться, однако Генерал всего лишь хрипло спросил:
— Это… далеко?
— Два с половиной километра…
Удары грома все чаще разрывали в клочья грозовую прелюдию ветра за окном и уже не привлекали к себе особого внимания, но этот звук почему-то заставил Лейтенанта поднять голову от электронных внутренностей пульта связи и прислушаться.
— Ты слышал, сержант? — обратился он за поддержкой к своему подчиненному, молодому русоволосому парню.
— Если Вы о чем-то необычном, то нет, — пожал плечами тот, ответив начальнику удивленным взглядом.
Лейтенант хмыкнул себе в нос и попробовал вернуться к работе, но словно какая-то внешняя сила опять подняла его от стола и потянула к окну.
— Твою бабушку! — вдруг аж присвистнул он и бросился к двери, с ходу обронив оторопевшему Сержанту: — Вертолет падает!
Парень перепугано ахнул и через миг двинулся следом, но не успел ещё Лейтенант с разбега навалиться на дверь, как помещение легко тряхнуло, и откуда-то извне донесся странный приглушенный грохот.
— Разбился! — выскочив наружу, коротко выдохнул Лейтенант и замер в нескольких шагах от КПП, не сводя глаз с темного клубка дыма и пыли, подымающегося вверх в двух-трех километрах от них. Сержант стоял рядом молча и лишь тяжело дышал.
— Нужно бежать туда! — принял решение Лейтенант и уже сделал шаг вперед, бросая взгляд в сторону Сержанта, однако тот даже не сдвинулся с места.
— Господин лейтенант, мы не имеем права оставлять КПП! — с какими-то просящими нотками в голосе возразил он.
— Ты что, парень, ошалел?! — Лейтенант резко остановился и, повернувшись всем телом, недоуменно уставился в своего подчиненного.
— Но ведь Устав запрещает… — начал оправдываться Сержант, однако под пронзительным взглядом начальника растерялся и подавленно смолк.
— В задницу мне твой Устав, когда рядом гибнут люди!! — гаркнул Лейтенант. — Хорошо! Если так, то я бегу один, а ты сиди здесь и учи Устав! Наизусть! Когда вернусь, я тебя поспрашиваю!!!
— Господин лейтенант! — казалось, Сержант сейчас заплачет, но Лейтенант лишь махнул рукой и бросился бегом к месту катастрофы.
Через полкилометра он начал жалеть, что в последнее время пренебрегал физической подготовкой. В ногах появилась слабость, в правом боку начало легонько покалывать, а тут ещё этот проклятый ветер в лицо, временами становящийся похожим на упругую невидимую стенку! Злость на беднягу-сержанта, переполнявшая душу какую-то минуту назад, исчезла без следа, и когда тот через несколько сотен метров появился рядом и на ходу протянул ремень с кобурой, Лейтенант отозвался даже несколько виновато:
— Спасибо, сержант!.. Оружие нельзя оставлять ни в коем случае… И вообще ты также прав… Устав нужно уважать… но в жизни бывают… особые обстоятельства…
Ветер швырнул в лицо первые, ещё мелкие капли дождя, и вместе с этим в воздухе появился легкий запах горелого. Это невольно заставило обоих ускорить бег, хотя Сержанту сейчас все давалось явно через силу. «Он боится, — мысленно заметил Лейтенант, — он безумно боится того, что вскоре увидит».
А картина, вырисовывающаяся на их глазах, и в самом деле была не слишком приятной. Искореженный, сплющенный с носа и сторон корпус темнел рваными дырами окон и иллюминаторов и грязными пятнами закопченной обшивки, неподалеку хвостовая часть с обломанными лопастями винта вздымалась над степью, будто корма странного судна, затонувшего на мели, а вокруг какие-то куски металла, пластмассы, резины, обломки стекла и жирные лужи. И ещё кое-где — тусклые языки пламени, которые, казалось, лижут голое железо, сердито шипя под первыми густыми струями дождя.
До цели оставалось всего лишь сотни две метров, когда в специфическом букете запахов, доносимых ветром с места катастрофы, появился ещё один оттенок. Сержант неожиданно отчаянно застонал и, закрыв лицо руками, резко сбавил ход, и Лейтенант помчался дальше один.
Ему понадобилось совсем немного времени, чтобы все понять. Тем ребятам, которые находились в вертолете, не могло помочь уже ничто. Лейтенант постоял немного возле обезображенного фюзеляжа, бездумно смотря на покромсанные двери, тяжело вздохнул и стал оглядываться в поисках Сержанта. А тот неподвижно замер неподалеку и безотрывно смотрел на какой-то небольшой темный предмет, в котором только вблизи можно было распознать оторванную по локоть человеческую руку. Сам её вид и все тот же тошнотворный запах жженого мяса почти физически отталкивали прочь, но что-то ещё более сильное не позволяло парню даже пошевелиться.
— Идем, сержант, — обнял его за плечи Лейтенант, — наша помощь здесь уже никому не понадобится.
Парень медленно отвел взгляд от руки и уставился в начальника широко раскрытыми глазами, в которых застыла сложная смесь недоверия, удивления, отчаяния, ужаса и ещё черт знает чего. Сейчас он так походил на несправедливо обиженного ребенка, что Лейтенант даже почувствовал что-то похожее на угрызения совести…
Неожиданная вспышка молнии была столь ослепительной, а удар грома прямехонько над головой
