— Мы уже достаточно поскучали, — прошипела она Мелани. — Сделай же что-нибудь, разряди обстановку.
Не успев осознать прочитанное, Мелани уже стояла перед микрофоном и разворачивала лист со своей речью.
Верхний прожектор осветил танцевальный зал, показавшийся Мелани огромной черной дырой, в которой шумело бесконечное людское море.
— Я смотрю на прошедшее время немного иначе, чем Кейд, — начала Мелани. — Я женщина, а это означает, что я редко соглашаюсь с представителями противоположного пола. Ну, а что касается аргументов, то я всегда права. — Смех прокатился по залу. — Может быть, это потому, что я еще и мать. Когда у вас есть ребенок, то дни и, особенно, ночи длятся бесконечно. — Она сделала паузу, дождавшись, пока прекратится смех. Мелани была рада, что держит в руке текст выступления, он не давал ей отвлечься, уйти от темы, не позволял думать о том, что она только что прочитала на выпавшем из бумаг Кейда листке. — Но однажды вы оглядываетесь назад и обнаруживаете, что прошедшее время — это как одно большое пятно, и все вокруг вас изменилось. Я вижу отражение минувших лет в морщинках, в пополневших бедрах, — она дотронулась до своих бедер, — и в темах наших разговоров. Если раньше мы обсуждали, в кого влюбился Адам Гарвей, — она указала на лысеющего мужчину, бывшего общепризнанного сердцееда школы Вествейл-Хай, теперь ветеринара, — то теперь мы разговариваем о наших детях и об их свиданиях, наводящих на нас ужас. Раньше мы обсуждали наши контрольные, а сейчас волнуемся о том, как бы не лишиться работы. И у нас есть еще одна общая тема — будущее. Мы смотрим в будущее, как и двадцать лет назад, и надеемся, что принимаем правильные решения, и что мы выбираем ту тропинку, которая приведет нас к достижению наших целей и осуществлению нашей мечты. Иногда эти тропинки разводят нас в разные стороны. Но, в конце концов, я уверена, что с теми, кого мы любим, всегда можно сесть за стол переговоров, налить по чашечке кофе и решить все спорные вопросы. — Она поблагодарила за внимание и отошла от трибуны.
Зал зааплодировал. Кейд бросил Мелани улыбку, она отвернулась.
— Впечатляющее выступление, — сказала Дженни, снова завладевая микрофоном. — А теперь для пары этой ночи — для самых счастливых, как я вижу, в браке людей — наш специальный приз. — Она вытащила из-за спины конверт, вручила его Мелани, одновременно притягивая поближе Кейда. — Романтичный уик-энд в веселом Чикаго от бюро путешествий Харстона! — Дженни наклонилась вперед и заговорила громче: — Огромное тебе спасибо, Джим Харстон, — круглолицый мужчина в костюме встал и поклонился, а Дженни захлопала, приглашая присутствующих поддержать ее, — за этот щедрый подарок!
— Но, Дженни, — сказала Мелани, стараясь прервать бывшую одноклассницу. Она знала, этот подарок не будет использован, по крайней мере мистером и миссис Мэттью. И не имело значения, насколько необыкновенным было их танго в постели или вальс на танцплощадке под звездным небом. Она ошибалась, когда думала, будто Кейд может измениться. Все стало очевидным только что, когда она наткнулась на тот листок.
— Дженни, — громче повторила Мелани.
Но Дженни продолжала рекламировать турбюро Джима. Оркестр тихо наигрывал нежную мелодию.
— Дженни, мы не можем принять подарок. Мне жаль, — почти прокричала Мелани.
— Что? — Дженни осеклась, оркестр взвизгнул и замолчал. — Что ты только что сказала?
— Мел, все в порядке, — вмешался Кейд. — Мы обсудим это позже.
— Когда, Кейд? — Она повернулась к нему. — Когда же мы поставим точку и перестанем обманывать сами себя, считая, что одна ночь, один танец или даже целый уик-энд в Чикаго…
— Стоимостью 600 долларов, — продолжила Дженни с улыбкой.
— … возвратят нам то, что у нас было? Этого не случится, Кейд, потому что мы разводимся.
В зале установилось молчание. Кейд побледнел. Эти слова, произнесенные во всеуслышание, были окончательным вердиктом.
Дженни схватилась за стойку микрофона. Ее лицо пошло пятнами и слегка дрожало.
— Разводитесь? — пискнула она.
Повисла гнетущая тишина. Слово «развод» эхом прокатилось по залу и вернулось обратно.
Внезапно Мелани все осознала. Да, она ушла от Кейда, она прислала ему бумаги и уехала в Лоуфорд, но и после этого развод не был для нее такой реальностью, каким стал в эту минуту. Между ними с Кейдом все кончено. Мелани никогда больше не ощутит его ладонь в своих руках, его губы на своих губах, она отказывается от мужа. В эту минуту она задавалась вопросом, кто же в действительности проигравший?
— Тебе нужен адвокат, Мелани? Я — настоящая акула в судебных делах такого рода, — раздался голос из зала.
Мелани бросила взгляд в зал, пытаясь найти человека, произнесшего эти слова, но увидела только мелькнувший в темноте галерки белый квадратик визитки.
— Мне жаль, — произнесла она, разорвала корону и убежала со сцены.
— Мелани, подожди! — закричал Кейд, догоняя ее. — Почему ты уходишь?
Мелани резко повернулась к нему:
— Мне не нужно того, чего хочешь ты, Кейд. Мы только причиним друг другу боль, продолжая эту игру.
— Как это возможно, Мелани? Мы любили друг друга сегодня ночью, и я думал, стена непонимания между нами рухнет.
— Я тоже так думала, но я ошибалась. — Она отвернулась, и ее взгляд устремился куда-то вдаль, на белую луну, сияющую на черном небе. — И я сожалею о том, что произошло на сцене. Я, наверное, только что разрушила твою договоренность с Биллом Хендриксоном.
Кейд отмахнулся:
— Не имеет значения. Я уже отказался от этой работы.
— Отказался? Почему?
— Потому что не могу оставить тебя. — Он улыбнулся той милой улыбкой, которая занимала особое место в памяти Мелани. — Я не могу переехать в Чикаго, бросить вас. Ты продолжаешь настаивать на разводе, но я не понимаю, почему. Я не позволю тебе так легко уйти.
Она покачала головой:
— Кейд, мне не хотелось бы обращаться к адвокатам.
— Я не говорил, что буду бороться с тобой в зале суда. Я буду бороться с тобой здесь. — Кейд подошел и прислонил ладонь к месту, где билось ее сердце.
Мелани вспоминала рукописный листок, три пункта, выведенные рукой Кейда. Как было бы здорово пойти на поводу у чувств, которые она испытывала в спальне и на танцплощадке, но эмоции необходимо задавить! Все стало предельно ясно, ведь она видела написанные им на том листке цели. Они не совпадали с ее планами.
— Нет, Кейд, мы хотим разного. А теперь, позволь мне уйти, — проговорила Мелани.
— Я не могу. — Его взгляд не отрывался от ее взгляда. — Я люблю тебя, Мелани, и всегда любил.
— О, Кейд, не усложняй все! — слезы заблестели в глазах Мелани. Она тоже до сих пор любит своего мужа. Какая глупость полагать, будто она в состоянии разлюбить его. Но Кейд заслужил, чтобы рядом с ним находилась женщина, которая будет для него женой лучшей, чем Мелани.
— Я не усложняю, — сказал он, подходя ближе и беря ее за руку. — Если, конечно, ты не считаешь поцелуй усложнением. — Он наклонился и теперь шептал прямо в губы жены.
Мелани отпрянула:
— Нет!
Удивление промелькнуло в глазах Кейда, к нему примешивалась обида.
— Не говори, что разлюбила меня, я не поверю. Мы созданы друг для друга, и какими бы ни были спорные моменты, их можно избежать.
Как хотелось бы верить, что они могут стать прежними Мелани и Кейдом!
