довелось примерить в магазинах Сиднея и Нью-Йорка, а также туфли, сумочки, украшения.
Саския присела на краешек кресла и постаралась спокойно обдумать странный поступок мистера Котофидеса, завалившего ее дом всеми этими вещами, но уже через минуту разразилась хохотом. Девушка с трудом смогла себя остановить, смех перешел в истерику. Она вытирала льющиеся по щекам слезы, недоумевая, для чего Алексу понадобилось напоминать ей о своем существовании, да еще таким эксцентричным способом.
На следующее утро раздался звонок в дверь. Саския только что вышла из душа. Она собрала мокрые волосы на затылке и отправилась открывать, уверенная, что прибыли из благотворительного фонда, которому она решила преподнести в дар все эти бесполезные для нее наряды, считая это единственным способом навсегда избавиться от присутствия в своей жизни Алекса Котофидеса. Саския радушно открыла дверь, но, увидев посетителя, быстро изменилась в лице.
— Здравствуй, Саския…
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
— Зачем ты здесь?
— Повидать тебя.
Перед Саскией стоял Алекс, он выглядел усталым и расстроенным.
— Ты не пригласишь меня войти? — спросил он.
— Зачем?
— Я приехал издалека, очень устал, и мне необходимо с тобой поговорить.
— Но я тебя не звала, к тому же все уже сказано.
На лестнице показались двое мужчин в униформе. Они встали за спиной Алекса, загораживающего проход в квартиру, один из них обратился к девушке:
— Это от вас мы должны забрать вещи для благотворительного центра?
— Да. Все вещи вон там, проходите и забирайте, — Саския указала рукой на груду коробок в центре комнаты.
Алекс прошел в квартиру, пропуская входящих.
— Забирайте все это, — еще раз повторила девушка.
Рабочие начали осторожно собирать коробки. Когда они проходили мимо Алекса, он увидел, какой именно дар Саския решила преподнести благотворительному фонду. Он перегородил посыльным дорогу:
— Постойте-постойте! Разве это не те самые?
— Ты прав. Те самые.
— Надеюсь, ты догадываешься, во сколько мне обошлись эти вещи?
— В любом случае мне они стоили дороже.
— Ну, так что, выносить или оставлять? — нетерпеливо спросил один из мужчин.
— Забирайте! — крикнула девушка.
— Нет. Оставьте! — Алекс все еще стоял на пути к двери.
— Ну а все-таки? — раздраженно настаивал рабочий, нагруженный коробками.
— Я купил их для тебя, а не для благотворительного общества, — обратился Алекс к Саскии.
— Ты купил их для своей гипотетической невесты. Можешь забирать. Если не хочешь, то позволь этим двум джентльменам сделать их работу.
— Отлично. Господа, забирайте все, я не возражаю.
Рабочие переглянулись и мигом очистили жилую комнату от оставшихся коробок. Девушка готова была гневно обрушиться на Алекса, но, когда посыльные удалились, он начал первым:
— Что все это значит?
— В моем доме так не разговаривают. Командуй в других местах. У тебя достаточно своих квартир и домов, а здесь на меня голос поднимать не смей! Приехал он, видите ли! Никто не приглашал, а он приехал! Какой наглец!
— Уж, какой есть.
Оба понимали бессмысленность этой перепалки, но обоим надо было как-то справиться с гневом и растерянностью. Саския посмотрела на Алекса, еще раз отметила про себя, что выглядит он далеко не лучшим образом, и отвернулась. Она прошла на кухню и продолжила прерванное его приходом чаепитие. Чашка обжигала руки, но с ее помощью девушка смогла, как бы загородиться от незваного гостя.
— Мне неприятно твое присутствие, — проговорила она, наконец, поставив чашку на стол. — Что ты на это скажешь?
— Я прекрасно тебя понимаю.
— И.
— Ситуация безвыходная.
— Невероятно! — рассмеялась Саския. — Я нахожусь в своей квартире и вынуждена терпеть твое присутствие, потому что, видите ли, ситуация безвыходная!
— Нет! — Алекс подошел и взял девушку за руку.
— Отпусти! — воспротивилась она.
— Давай не будем ругаться. Не для того я здесь.
— А для чего, Алекс? Недостаточно еще меня унизил?
— Я пришел просить прощения.
Саския недоверчиво взглянула на него и усмехнулась:
— Только-то и всего? И я, конечно, обязана простить тебя. Забыть о том, как ты скверно со мной обошелся, между прочим, уже не в первый раз. — Она вырвала свою руку из его руки и снова взяла чашку.
— Марла мне все объяснила. Она сказала ровно то же самое, что и ты. Прости, я не верил тебе.
— А если бы твоя сестра не вступилась за меня, ты бы и сейчас не верил.
— Саския, я пытаюсь объясниться с тобой, оставь этот тон!
— Ты мне не все сказал? Хочешь что-то еще?
— Черт возьми, Саския! А ты как думаешь? Я был уверен, что все мои подозрения обоснованны, поэтому винил тебя во всех смертных грехах: Марла разубедила меня. Я искренне сожалею о своей ошибке. Неужели тебе без лишних слов не ясно, почему я вернулся?
— Нет. Вероятно, я недогадливая.
— Я предал тебя и подставил перед руководством твоей редакции, — осторожно начал Алекс. — Как прошла та встреча?
— Ах, вот ты о чем. Встреча прошла незабываемо. Члены правления соизволили дать мне несколько дней, чтобы закончить статью. Только писать мне было не о ком. Вот такая незадача!
— Ты получишь этот пост, если все еще хочешь этого, даже без всякого материала обо мне, — проговорил Алекс.
— Как это мило с твоей стороны, но у меня желание пропало. Кармен заслужила это место. Ей пост главного редактора будет по плечу, а мне — нет. Мне не хватает лицемерия для роли босса.
— Кармен вышла из игры.
— То есть?
— Вчера сообщили в новостях: у Драго Майоло случился сердечный приступ, когда он был за рулем своего «Феррари», Кармен сидела рядом. Они врезались в бетонное ограждение. Смерть наступила мгновенно.
Саския не смогла сдержать слез. Какими бы сложными ни были их с Кармен отношения, их связывали годы совместной работы.
— Сожалею, что принес тебе такие плохие новости, — Алекс присел рядом с ней. — Думаю, теперь ты точно получишь эту работу.
— Но я не хочу больше.
