прошептала она.
Гас была уверена, что думает о том же, что и Мэлани: Крис с Эмили росли в любви, в достатке, друг с другом. Чего еще можно желать?
Мэлани ухватилась за краешек туалетной бумаги и принялась пропускать ее через пальцы, словно шила на машинке.
– Майкл принес это отвратительное платье, чтобы похоронить в нем Эмили, – сказала она. – А я забрала. Не позволила его надевать.
Гас встала, с облегчением поняв, что для нее нашлось дело.
– Нужно найти для нее наряд, – сказала она, взяла Мэлани за руку, потянула, чтобы та встала, и повела в комнату Эмили.
Гас решительно повернула ручку, как будто не боялась до смерти воспоминаний, которые сейчас накатят.
Но комната, как это ни странно, оказалась просто комнатой Эмили. Хранилище подростковой одежды фирмы «Гэп», ароматических масел и моментальных снимков Криса. Пока Гас рылась в шкафу, Мэлани в нерешительности стояла в центре комнаты, готовая бежать отсюда сломя голову.
– Что скажешь насчет бирюзовой блузы, которую она надевала для школьного альбома? – спросила Гас. – Она изумительно оттеняла ее глаза.
– Она без рукавов, – рассеянно ответила Мэлани. – Она замерзнет до смерти.
Гас замерла. Мэлани зажала рот рукой.
– Нет, – простонала она, и ее глаза наполнились слезами.
– Ох, Мэл… – обняла подругу Гас. – Я тоже ее любила. Мы все любили.
Мэлани отстранилась и повернулась к ней спиной.
– Знаешь, – с сомнением в голосе сказала Гас, – может, стоит спросить у Криса? Он лучше всех знает, что ей захотелось бы надеть.
Мэлани молчала.
Что эта женщина-детектив сказала Голдам? И что еще важнее, во что они поверили?
– Ты же знаешь, как Крис ее любил, – прошептала Гас. – Ты же знаешь, что он бы все сделал для Эм.
Когда Мэлани обернулась, перед Гас стояла совершенно незнакомая женщина.
– Единственное, что я знаю о Крисе, – сказала она, – это то, что он все еще жив.
Прошлое
Лето 1984 года
На этот раз Гас приснилось, что она едет по дороге № 6. На заднем сиденье «вольво» Крис стучал игрушечным солдатиком о свое детское автокресло. Рядом с ним – лица не различить из-за угла, под которым было повернуто зеркало заднего вида, – сидела малышка.
– Она пьет из бутылочки? – спросила Гас у Криса, старшего брата, второго пилота.
Но мальчик не успел ответить, как в окно постучал какой-то мужчина. Гас улыбнулась и опустила стекло, готовая объяснить дорогу. Незнакомец помахал у ее носа пистолетом.
– Вылезай из машины, – велел он.
Гас дрожащей рукой выключила зажигание. Вышла из машины – они всегда приказывают выйти из машины – и бросила ключи так далеко, как только смогла, на середину соседней лужайки.
– Сука! – выругался незнакомец и бросился за ключами.
Гас понимала: у нее меньше полминуты. Слишком мало времени, чтобы отстегнуть оба детских кресла, вытянуть обоих детей, унести их в безопасное место.
Незнакомец приближался. Она вынуждена была сделать выбор и, всхлипывая, поползла к замку задней дверцы.
– Ну давай же! – рыдала она и трясла замок на детском автомобильном кресле, потом схватила ребенка на руки. Она бросилась к другой дверце, где сидел Крис, но незнакомец уже нажал на газ, и ей осталось лишь наблюдать, прижимая к себе одного ребенка, как второго увозят прочь.
– Гас! Гас!
Она тут же проснулась и попыталась сфокусировать взгляд на лице мужа.
– Ты снова плакала.
– Знаешь, – задыхаясь, прошептала она, – говорят: если плачешь, когда спишь, значит, во сне кричишь.
– Все тот же кошмар?
Гас кивнула.
– На этот раз это был Крис.
Джеймс обнял Гас, погладил ее огромный живот, чувствуя шишки и выпуклости, – должно быть, там находились колени и локти.
– Тебе нельзя волноваться, – пробормотал он.
– Знаю. – Она была вся мокрая от пота, сердце бешено колотилось в груди. – Может быть… мне обратиться к врачу?
– К психиатру? – усмехнулся Джеймс. – Брось, Гас. Это всего лишь кошмарный сон. – И уже мягче добавил: – Кроме того, мы живем в Бейнбридже. – Он прижался губами к ее шее. – Здесь никто не станет утонять твою машину. Никто не станет похищать твоих детей.
Гас подняла глаза к потолку.
– Откуда ты знаешь? – тихо спросила она. – Как ты можешь быть настолько уверен, что с тобой ничего не случится?
И она пошлепала по коридору в комнату сына. Крис спал, разметавшись на кровати. «Он спит», – подумала Гас с убежденностью человека, который знает, что его ребенок в безопасности.
Лето выдалось на удивление жарким – Гас списывала это не на счет урагана Эль-Ниньо или глобального потепления, а на счет закона Мерфи, ведь середина ее второй беременности пришлась именно на лето. На протяжении последних двух недель, когда температура уже с утра достигала почти тридцатиградусной отметки, Гас с Мэлани брали детей и оправлялись на Толли-понд – городской водоем.
Крис с Эмили сидели у воды, склонив друг к другу головы, – переплетение загорелых голых ног и рук, коричневых, как шоколад. Гас наблюдала, как Эмили опускает в илистый песок руки и нежно прижимает их к лицу Криса.
– Ты индеец, – сказала Эмили.
От ее пальцев на щеках у Криса осталась боевая раскраска.
Крис наклонился к воде, набрал две полные пригоршни ила и похлопал по голой груди Эмили, размазывая грязь ей по животу.
– Ты тоже, – объявил он.
– Ого, – пробормотала Гас. – Похоже, нужно как можно скорее отучить его от этой привычки.
Мэлани засмеялась.
– Ты имеешь в виду, хватать девочек? Даю сто процентов: когда это будет иметь значение, объекты его внимания уже станут носить верхние части бикини.
Эмили с визгом отскочила от Криса и понеслась вдоль узкой полоски пляжа. Мэлани видела, как дети скрылись за мысом.
– Пойду приведу их назад, – сказала она.
– Сходи. Ты точно дойдешь туда быстрее, чем я, – согласилась Гас.
Она откинула голову назад и задремала. Очнулась она от шуршания песка под ногами, открыла глаза и увидела перед собой совершенно голых Эмили и Криса.
– Мы хотим знать, почему у Эмили есть гигант, – заявил Крис.
За их спинами маячила Мэлани со сброшенными купальный ми костюмами.
– Гигант?
Крис указал пальцем на свой пенис.
– Да, – пояснил он. – У меня пенис, у нее – гигант.
Мэлани мягко улыбнулась.
