хохочет, хотя и стесняется своего смеха.
— Молли, перестань!
— Что? Он-то не догадывается, что его прадед был мошенником, скорее всего, бежал от суда и сменил имя, как только высадился в Америке, и выдумал себе новую фамилию для новой жизни.
Эдуард громко подхватил ее смех.
Впервые, подумала Китти, серьезное лицо будущего юриста смягчилось, вспыхнуло таким оживлением.
Джордж подбежал к их столу, схватил Эву за руку и увел ее за собой. Китти успела только увидеть, как вспыхнули щеки дарительницы. Она бы прокралась за ними, но в этот момент экран мобильника загорелся, сигналя о входящем звонке. Она поставила беззвучный режим, но ей показалось, будто телефон орет на весь зал: Ричи Дейли, подонок, чей детектив она собственноручно пристроила в издательство. Придется и эту пилюлю проглотить. Она выскользнула из-за стола, через высокие раздвижные двери — в сад над рекой.
Сердце билось в глотке. Китти нажала зеленую кнопку.
— Китти? — сказал Ричи.
— Да.
— Я уж не надеялся, что ты возьмешь трубку.
— Я и не собиралась.
Пауза.
— Что ж, я хотел тебе сказать… — Он тяжко вздохнул. — Не знаю, с чего начать.
— Переходи сразу к делу, Ричи.
— Хотел сказать тебе спасибо за то, что ты сделала. Послала мою книгу издателям. После того что я тебе причинил… Я не заслужил твоего участия, а если бы ты этого не сделала, сам бы я, наверное, никогда не решился. Я давно уже закончил книгу, но духу не хватало кому-то ее показать. Так что вот, спасибо. Не знаю, почему ты так поступила, но большое тебе спасибо.
Знал бы он, почему она так поступила, пыхтела про себя Китти.
— А главное, я хочу попросить у тебя прощения. Я сделал подлость. Как бы я ни приукрашивал и ни оправдывался, это самая настоящая подлость. Мы дружили в колледже, а я тебя подставил. Искренне, от всего сердца, я очень, очень извиняюсь за все зло, которое тебе причинил, за все огорчения…
— Ты унизил меня, Ричи! — не выдержала она.
— Да, знаю. То есть не знаю, но догадываюсь, что ты почувствовала, что ты…
— Ты унизил меня, ты меня использовал, из-за тебя мне стало так плохо, как никогда в жизни не было! — Гнев сжимал ее горло, и Китти заставила себя остановиться, чтобы не заплакать. Если она сейчас заплачет, Ричи так и не услышит то, что она должна ему сказать.
— Я знаю, я виноват. Я хочу все исправить, честное слово. Я поговорил с редактором, я напишу о тебе хорошую статью, он согласился на это — согласился на все, я могу написать так, как сочту нужным. Ты сама продиктуешь, что написать о тебе.
— С чего ты взял, что я стану с тобой разговаривать? — Только этого ей и не хватало. — Мне наплевать на то, что ты обо мне писал или напишешь! Но ты лгал мне, ты переспал со мной, ты предал меня! — Китти давно уже потеряла девственность, но не утратила нормальных человеческих чувств, и переспать ради того, чтобы добыть информацию, казалось ей немыслимой грязью. Она ожидала, что Ричи огрызнется, подыщет себе оправдание, как в прошлый раз. Трус не примет на себя ответственность за свои поступки. Но Ричи удивил ее.
— Ты права, и мне очень жаль. Я никогда больше не побеспокою тебя, но я должен был позвонить и сказать, что ты сделала для меня такое, какого никто никогда не делал. И я не понимаю, почему ты была так добра ко мне, когда я обошелся с тобой так дурно, и теперь мне придется всегда жить с этим. Все, извини, не стану отнимать у тебя время, я просто хотел попросить у тебя прощения. От всего сердца.
— Ладно, — буркнула она, не зная, что еще сказать. Излить на него свой гнев, получше объяснить, что он натворил? Как-то уже не хотелось. — Можешь разделить со мной гонорар, когда книга выйдет, — полушутя предложила она.
— Книги не будет, — ответил он.
— Как же так? Им же понравилось.
— Понравилось, но сегодня, когда я встретился с редактором и он спросил мое имя, он мне отказал. Несколько лет тому назад я написал об одном его друге — плохо написал, и он мне это припомнил.
У Китти от изумления отвисла челюсть, она молча ликующе взмахнула сжатым кулаком, и плевать, кто мог в этот момент увидеть ее из банкетного зала. Неудивительно, что мелкий засранец так сокрушался, — его подлость таки вышла ему боком. Закончив разговор, Китти даже сплясала чуток.
— Что за дикарские пляски? — послышался ласковый голос. — Я не подслушивал, но я видел, как ты вышла из-за стола, и решил убедиться, что с тобой все в порядке.
Китти обернулась: Стив стоял в двух шагах от нее.
— Кажется, сегодня мой самый счастливый день! — рассмеялась она.
— Что ты еще отколола? — поинтересовался Стив, и от такого оборота речи Китти рассмеялась еще громче. — Что? — повторил он.
— Ты спрашиваешь так, словно я только и делаю, что неприятности наживаю.
— Так оно и есть. А я стараюсь вытащить тебя из неприятностей. — Он подошел ближе, и Китти вновь поймала тот взгляд — тот самый, от которого становилось тепло на душе.
— Стив?
— Да-а?
— Катя? — односложно спросила она.
— А! Катя — все.
— Что значит «все»? Ты зарыл ее на том вспаханном культиватором участке?
Стив костяшками уперся ей в спину.
— Оййй! — заверещала Китти и попыталась отодвинуться, но Стив придержал ее.
— Нет. Мы просто расстались.
— Почему?
— А ты как думаешь, почему? — Вновь этот пристальный взгляд темных глаз. Китти с трудом сглотнула. — Потому что тебе я уделяю куда больше времени, чем ей.
— Глупости, мы с тобой и не виделись почти! — воскликнула Китти.
— Значит, я забочусь о тебе больше, чем о ней.
— Разве это так?
— Китти, я оттирал краску и дерьмо от твоей двери, я уступил тебе ночью свою постель, а теперь потащился с тобой в Корк и пытаюсь кое-как фотографировать. Как бы ты это восприняла?
— Будь я твоей подружкой? Я бы тебе задницу надрала.
— Будешь?
— Что — будешь?
— Моей подружкой? — уточнил он. Стив выговорил это слово так застенчиво, с таким чувством, словно им было по десять лет. И Китти, как девочка, смущенно захихикала и потупилась.
Стив пальцем приподнял ее подбородок, принудил откинуть голову, чтобы заглянуть ей в глаза.
— Видишь, какой прогресс с нашей последней ночи.
— Да уж! И у меня тоже.
— Не так уж это было плохо, а?
— Нет, — улыбнулась Китти. — Вовсе не плохо.
Стив, прикрыв глаза, подался к ней ближе — его палец все еще ласкал ее подбородок, и рядом шумела вода, и гремели аплодисменты, вновь приветствовали жениха и невесту, — и Китти тоже подалась ближе, чтобы поцеловать Стива, ее прекрасного, непредсказуемого, надежного Стива, но в этот момент за его плечом она увидела на берегу человека, который с недовольным видом поглядывал на часы и, казалось, собирался вот-вот покинуть набережную.
— Стив! — сказала Китти в тот самый момент, когда их губы должны были слиться.
— Что? — спросил он и открыл глаза.
